2 дня
О сайте
Одним из ведущих джазовых коллективов 30-х годов, несомненно, был оркестр под управлением Александра Цфасмана. Современный музыковед Джеймс Коллиер в популярном историческом очерке «Становление джаза» называет руководителя этого ансамбля в числе наиболее известных в Советской России музыкантов довоенного времени, отмечая при этом «бурную манеру страйд» Цфасмана-пианиста.
Цфасмановский оркестр по праву считается одним из пионеров советского джаза. Созданный в декабре 1926 года (в первом составе играли семеро музыкантов), он с успехом выступал в Москве — поначалу в саду «Эрмитаж», затем в кинотеатрах и ресторанах, а с 1934 года, значительно обновленный и вдвое выросший, — на концертных площадках парка ЦДКА, в Колонном зале Дома Союзов. С ансамблем Цфасмана познакомились радиослушатели — он был первым джазом, что прозвучал в столичном эфире, тысячи зрителей аплодировали молодым музыкантам во время их первых гастролей по Волге, Кавказу, Средней Азии.
Изданный в 1935 году справочник «Театральная Москва» писал о коллективе Александра Цфасмана: «Основное внимание джаз уделяет музыкальной стороне исполняемого произведения. Наряду с бравурными фокстротами, джаз исполняет лирические произведения, доминирующие в репертуаре».
«Лирическая доминанта» в оркестре определялась прежде всего творчеством его руководителя — композитора и аранжировщика всего репертуара.
«Я родился 1 декабря (14 по новому стилю) 1906 года в городе Александровске (ныне Запорожье, УССР) Екатеринославской губернии в семье парикмахера, — писал Александр Наумович. — Отец мой очень любил музыку и играл по слуху на скрипке. Я начал учиться музыке с семи лет — сначала на скрипке, но после двухмесячных занятий оставил скрипку и через два года стал учиться на фортепиано. В конце 1917 года наша семья переехала в Нижний Новгород (ныне Горький), где я поступил на фортепианное отделение музыкального техникума по классу С. Г. Тиграновой. Многим я обязан Александру Александровичу Касьянову, у которого проходил гармонию и инструментовку. Окончив в 1923 году техникум, переехал в Москву, где поступил на фортепианный факультет Московской консерватории по классу Феликса Михайловича Блуменфельда, у которого проучился семь лет. В 1930 году, осенью, я окончил консерваторию».
Эта страничка автобиографии ничем не предвещала «джазовое будущее» молодого музыканта. Джазом Цфасман увлекся в начале 20-х годов, уже будучи консерваторцем, и к этому времени относятся первые издания его фокстротов, эксцентрических танцев, вальсов-бостонов. Увлечение впоследствии вылилось в постоянную любовь к новому в ту пору виду музыкального творчества.
Начиная с 1926 года в течение более двух десятков лет Цфасман оставался руководителем джаз-оркестра. Менялись музыканты, ведомственная принадлежность коллектива, неизменным оставалось цфасмановское понимание джаза, который он не мыслил без жизнерадостности, лиризма и задушевности, ритмической интенсивности исполняемых произведений. Внимательно следя за развитием мирового джаза, прежде всего — биг-бэнда, Цфасман и его ансамбль уже в 30-е годы дал разнообразные образцы стилевых джазовых разновидностей — от традиционного диксиленда до современного свинга с его заразительной пульсацией и особым тембровым колоритом, постоянно демонстрируя при этом высокий профессиональный уровень исполнительства.
Джаз Цфасмана нельзя спутать с другими оркестрами. И дело здесь не только в стабильном мастерстве его музыкантов. «Лица необщее выраженье» придавало цфасмановскому коллективу творчество его руководителя. Все, что выходило из-под пера Александра Цфасмана, — танцевальные пьесы, оркестровые фантазии, песни, все его композиции, отразившие поиски новых выразительных джазовых средств, — получало проверку практикой в возглавляемом им ансамбле. Сочинения Цфасмана определяли успех оркестра у многих поклонников джазовой музыки.
К этому стоит добавить одно: несомненным украшением цфасмановского джаза всегда был Александр Цфасман-пианист. Придя к самобытной, присущей ему манере исполнения, сочетавшей острую ритмичность с виртуозным пианистическим мастерством, Цфасман восхищал слушателей многочисленными и разнообразными соло в оркестровых пьесах и песнях, фортепианными композициями, звучавшими в сопровождении ритм-группы.
На пластинке «Игра на пальцах», не повторяющей вышедших ранее дисков (М60 36589 003 и М60 40409 003), представлены записи джаз-оркестра под управлением Александра Цфасмана, сделанные в 30-е годы.
Фокстрот «Я люблю танцевать» и танго «Случайная встреча» записаны 28 июля 1938 года — в период, когда Цфасман со своим коллективом вступил в полосу активного сотрудничества с Грампласттрестом. За предшествовавший семилетний перерыв в грамзаписях не только произошло накопление репертуара, но и возникло качественно новое звучание оркестра, выросшего от «семерки» до биг-бэнда.
Во второй половине 30-х годов в джазе Цфасмана играли: Александр Цфасман — дирижер и пианист, Николай Бучкин, Андрей Романенко, Михаил Фрумкин — трубы, Иван Ключинский, Анатолий Миловидов — тромбоны, Николай Буров, Михаил Ланцман, Александр Ривчун — саксофоны, Лев Беймшлаг, Исаак Робей — скрипки, Игорь Гладков — аккордеон, Иван Бачеев — ударные. Упомянутый выше справочник «Театральная Москва» называет также в числе цфасмановских музыкантов П. Гутовского, В. Косака, В. Познякова, Г. Фонкача, И. Хозановского и др.
Слоу-фокс «Как же мне забыть» и танго «Тебя здесь нет», записанные в Октябрьском зале Дома Союзов 11 мая 1938 года, — образцы плодотворного содружества оркестра с начинавшим в те годы певцом Павлом Михайловым. Не придавая большого значения текстам исполняемых Михайловым песенок (в роли «поэта» порой выступал сам Цфасман), руководитель оркестра ценил подвижность михайловского голоса, мягкость его исполнения, задушевность, с особой полнотой раскрывшуюся в лирических сочинениях. «На Михайлова» Цфасман писал аранжировки, для него подбирал репертуар. Чрезвычайно требовательному к музыкальной стороне каждого произведения Цфасману было близко и понятно трудолюбие певца, его стремление добиться наилучшего результата. Так, 5 августа 1939 года Павел Михайлов долго не покидал студию Дома звукозаписи, напевая один за другим варианты песенки-фокстрота «Лодочка», пока вместе с композитором не пришел к выводу, что пятый вариант (он и воспроизводится на нашей пластинке) можно признать удовлетворительным.
Слоу-фокс «Хлопок», как и последующие записи, вошедшие в программу пластинки, сделаны после того, как Александр Цфасман в 1939 году возглавил джаз-оркестр Всесоюзного радиокомитета. На этом посту он бессменно оставался вплоть до 1946 года.
К концу 30-х годов состав джаз-оркестра ВРК был следующим: Александр Цфасман — дирижер, пианист, Виктор Быков, Марк Савыкин — трубы, Иосиф Давид, Тойво Кохонен, Михаил Фурсиков — тромбоны, Александр Ривчун — альт-саксофон, Борис Гольдберг, Александр Савонин — тенор-саксофоны, Аркадий Тевлин — баритон-саксофон, Владимир Дьяконов, Аркадий Зарапин, Борис Колотухин — скрипки, Тофик Кулиев — рояль, Борис Фельдман — гитара, банджо, Семен Чанышев — контрабас, Лаци Олах — ударные.
В студии Фабрики звукозаписи Всесоюзного радиокомитета, которая в конце 30-х годов наладила собственное производство граммофонных пластинок, Цфасман со своим ансамблем сделал несколько записей. Среди них фокстроты «Парень с юга», «Свидание с любимой», вальс-бостон «Лунный вечер». Первый примечателен тем, что певческую сольную партию в нем исполняет сам Александр Цфасман.
Известную джазовую пьесу Хоуги Кармайкла «Мерцающие звезды» Цфасман записал в своей аранжировке 30 мая 1939 года. Соло трубы — Виктор Быков.
Популярный в 30-х годах эстрадный певец Аркадий Погодин не был постоянным солистом джаз-оркестра Всесоюзного радиокомитета, он выступал с ним по радио и на концертах, принимал участие в гастрольных турне. Из исполненных Погодиным для пластинок песен в танцевальных ритмах в программе представлены два произведения — слоу-фокс «Песня любви» и танго «Я жду письма» (записаны 21 марта и 9 июня 1939 года).
Танцевальная пьеса Букинса «Сны» и фортепианное «Попурри фокстротов» зафиксированы Фабрикой звукозаписи Всесоюзного радиокомитета специально для аппарата «Говорящая бумага» — технической новинки 30-х годов. Изготовление фонограмм при этом происходило в несколько этапов: сначала произведение записывалось оптическим способом на кинопленку, затем переводилось на литографский камень, с которого после обработки и шла печать на бумажные ленты — так же, как сегодня еще печатают порой книжные иллюстрации. При помощи фотоэлемента аппарат «Говорящая бумага» «считывал» одну за другой 8 звуковых дорожек бумажной ленты и, хотя качественные показатели печатных фонограмм были хуже пластиночных, давал невиданную в те времена возможность — слушать программу без остановок в течение 30 — 40 минут!
Ныне, спустя более сорока лет после своего рождения, «Говорящая бумага» вновь зазвучала. Восстановленный инженером Всесоюзной студии грамзаписи Александром Мельниковым аппарат позволил воспроизвести в «Антологии» произведения, никогда прежде не появлявшиеся на пластинках.
Глеб Скороходов
Цфасмановский оркестр по праву считается одним из пионеров советского джаза. Созданный в декабре 1926 года (в первом составе играли семеро музыкантов), он с успехом выступал в Москве — поначалу в саду «Эрмитаж», затем в кинотеатрах и ресторанах, а с 1934 года, значительно обновленный и вдвое выросший, — на концертных площадках парка ЦДКА, в Колонном зале Дома Союзов. С ансамблем Цфасмана познакомились радиослушатели — он был первым джазом, что прозвучал в столичном эфире, тысячи зрителей аплодировали молодым музыкантам во время их первых гастролей по Волге, Кавказу, Средней Азии.
Изданный в 1935 году справочник «Театральная Москва» писал о коллективе Александра Цфасмана: «Основное внимание джаз уделяет музыкальной стороне исполняемого произведения. Наряду с бравурными фокстротами, джаз исполняет лирические произведения, доминирующие в репертуаре».
«Лирическая доминанта» в оркестре определялась прежде всего творчеством его руководителя — композитора и аранжировщика всего репертуара.
«Я родился 1 декабря (14 по новому стилю) 1906 года в городе Александровске (ныне Запорожье, УССР) Екатеринославской губернии в семье парикмахера, — писал Александр Наумович. — Отец мой очень любил музыку и играл по слуху на скрипке. Я начал учиться музыке с семи лет — сначала на скрипке, но после двухмесячных занятий оставил скрипку и через два года стал учиться на фортепиано. В конце 1917 года наша семья переехала в Нижний Новгород (ныне Горький), где я поступил на фортепианное отделение музыкального техникума по классу С. Г. Тиграновой. Многим я обязан Александру Александровичу Касьянову, у которого проходил гармонию и инструментовку. Окончив в 1923 году техникум, переехал в Москву, где поступил на фортепианный факультет Московской консерватории по классу Феликса Михайловича Блуменфельда, у которого проучился семь лет. В 1930 году, осенью, я окончил консерваторию».
Эта страничка автобиографии ничем не предвещала «джазовое будущее» молодого музыканта. Джазом Цфасман увлекся в начале 20-х годов, уже будучи консерваторцем, и к этому времени относятся первые издания его фокстротов, эксцентрических танцев, вальсов-бостонов. Увлечение впоследствии вылилось в постоянную любовь к новому в ту пору виду музыкального творчества.
Начиная с 1926 года в течение более двух десятков лет Цфасман оставался руководителем джаз-оркестра. Менялись музыканты, ведомственная принадлежность коллектива, неизменным оставалось цфасмановское понимание джаза, который он не мыслил без жизнерадостности, лиризма и задушевности, ритмической интенсивности исполняемых произведений. Внимательно следя за развитием мирового джаза, прежде всего — биг-бэнда, Цфасман и его ансамбль уже в 30-е годы дал разнообразные образцы стилевых джазовых разновидностей — от традиционного диксиленда до современного свинга с его заразительной пульсацией и особым тембровым колоритом, постоянно демонстрируя при этом высокий профессиональный уровень исполнительства.
Джаз Цфасмана нельзя спутать с другими оркестрами. И дело здесь не только в стабильном мастерстве его музыкантов. «Лица необщее выраженье» придавало цфасмановскому коллективу творчество его руководителя. Все, что выходило из-под пера Александра Цфасмана, — танцевальные пьесы, оркестровые фантазии, песни, все его композиции, отразившие поиски новых выразительных джазовых средств, — получало проверку практикой в возглавляемом им ансамбле. Сочинения Цфасмана определяли успех оркестра у многих поклонников джазовой музыки.
К этому стоит добавить одно: несомненным украшением цфасмановского джаза всегда был Александр Цфасман-пианист. Придя к самобытной, присущей ему манере исполнения, сочетавшей острую ритмичность с виртуозным пианистическим мастерством, Цфасман восхищал слушателей многочисленными и разнообразными соло в оркестровых пьесах и песнях, фортепианными композициями, звучавшими в сопровождении ритм-группы.
На пластинке «Игра на пальцах», не повторяющей вышедших ранее дисков (М60 36589 003 и М60 40409 003), представлены записи джаз-оркестра под управлением Александра Цфасмана, сделанные в 30-е годы.
Фокстрот «Я люблю танцевать» и танго «Случайная встреча» записаны 28 июля 1938 года — в период, когда Цфасман со своим коллективом вступил в полосу активного сотрудничества с Грампласттрестом. За предшествовавший семилетний перерыв в грамзаписях не только произошло накопление репертуара, но и возникло качественно новое звучание оркестра, выросшего от «семерки» до биг-бэнда.
Во второй половине 30-х годов в джазе Цфасмана играли: Александр Цфасман — дирижер и пианист, Николай Бучкин, Андрей Романенко, Михаил Фрумкин — трубы, Иван Ключинский, Анатолий Миловидов — тромбоны, Николай Буров, Михаил Ланцман, Александр Ривчун — саксофоны, Лев Беймшлаг, Исаак Робей — скрипки, Игорь Гладков — аккордеон, Иван Бачеев — ударные. Упомянутый выше справочник «Театральная Москва» называет также в числе цфасмановских музыкантов П. Гутовского, В. Косака, В. Познякова, Г. Фонкача, И. Хозановского и др.
Слоу-фокс «Как же мне забыть» и танго «Тебя здесь нет», записанные в Октябрьском зале Дома Союзов 11 мая 1938 года, — образцы плодотворного содружества оркестра с начинавшим в те годы певцом Павлом Михайловым. Не придавая большого значения текстам исполняемых Михайловым песенок (в роли «поэта» порой выступал сам Цфасман), руководитель оркестра ценил подвижность михайловского голоса, мягкость его исполнения, задушевность, с особой полнотой раскрывшуюся в лирических сочинениях. «На Михайлова» Цфасман писал аранжировки, для него подбирал репертуар. Чрезвычайно требовательному к музыкальной стороне каждого произведения Цфасману было близко и понятно трудолюбие певца, его стремление добиться наилучшего результата. Так, 5 августа 1939 года Павел Михайлов долго не покидал студию Дома звукозаписи, напевая один за другим варианты песенки-фокстрота «Лодочка», пока вместе с композитором не пришел к выводу, что пятый вариант (он и воспроизводится на нашей пластинке) можно признать удовлетворительным.
Слоу-фокс «Хлопок», как и последующие записи, вошедшие в программу пластинки, сделаны после того, как Александр Цфасман в 1939 году возглавил джаз-оркестр Всесоюзного радиокомитета. На этом посту он бессменно оставался вплоть до 1946 года.
К концу 30-х годов состав джаз-оркестра ВРК был следующим: Александр Цфасман — дирижер, пианист, Виктор Быков, Марк Савыкин — трубы, Иосиф Давид, Тойво Кохонен, Михаил Фурсиков — тромбоны, Александр Ривчун — альт-саксофон, Борис Гольдберг, Александр Савонин — тенор-саксофоны, Аркадий Тевлин — баритон-саксофон, Владимир Дьяконов, Аркадий Зарапин, Борис Колотухин — скрипки, Тофик Кулиев — рояль, Борис Фельдман — гитара, банджо, Семен Чанышев — контрабас, Лаци Олах — ударные.
В студии Фабрики звукозаписи Всесоюзного радиокомитета, которая в конце 30-х годов наладила собственное производство граммофонных пластинок, Цфасман со своим ансамблем сделал несколько записей. Среди них фокстроты «Парень с юга», «Свидание с любимой», вальс-бостон «Лунный вечер». Первый примечателен тем, что певческую сольную партию в нем исполняет сам Александр Цфасман.
Известную джазовую пьесу Хоуги Кармайкла «Мерцающие звезды» Цфасман записал в своей аранжировке 30 мая 1939 года. Соло трубы — Виктор Быков.
Популярный в 30-х годах эстрадный певец Аркадий Погодин не был постоянным солистом джаз-оркестра Всесоюзного радиокомитета, он выступал с ним по радио и на концертах, принимал участие в гастрольных турне. Из исполненных Погодиным для пластинок песен в танцевальных ритмах в программе представлены два произведения — слоу-фокс «Песня любви» и танго «Я жду письма» (записаны 21 марта и 9 июня 1939 года).
Танцевальная пьеса Букинса «Сны» и фортепианное «Попурри фокстротов» зафиксированы Фабрикой звукозаписи Всесоюзного радиокомитета специально для аппарата «Говорящая бумага» — технической новинки 30-х годов. Изготовление фонограмм при этом происходило в несколько этапов: сначала произведение записывалось оптическим способом на кинопленку, затем переводилось на литографский камень, с которого после обработки и шла печать на бумажные ленты — так же, как сегодня еще печатают порой книжные иллюстрации. При помощи фотоэлемента аппарат «Говорящая бумага» «считывал» одну за другой 8 звуковых дорожек бумажной ленты и, хотя качественные показатели печатных фонограмм были хуже пластиночных, давал невиданную в те времена возможность — слушать программу без остановок в течение 30 — 40 минут!
Ныне, спустя более сорока лет после своего рождения, «Говорящая бумага» вновь зазвучала. Восстановленный инженером Всесоюзной студии грамзаписи Александром Мельниковым аппарат позволил воспроизвести в «Антологии» произведения, никогда прежде не появлявшиеся на пластинках.
Глеб Скороходов