Сторона 1
Плач по брату
Неверие в себя необходимо
Труба (Р. Быкову)
Размышления у черного хода
Киоск звукозаписи (Памяти Высоцкого)
Алданочка

Сторона 2
Не отдала еще всех моих писем...
Не исчезай
Померкло блюдечко во мгле...
Зашумит ли клеверное поле...
Три отрывка из поэмы «Фуку»:
В году далеком, сорок первом...
Я уважаю вас, пограничники розоволицые...
Последнее слово мне рано еще говорить...

Звукорежиссер Л. Должников. Редактор Н. Кислова. Художник Е. Нутович. Фото В. Плотникова

ПАБЛО НЕРУДА
«Евтушенко рехнулся,
он просто паяц», —
так цедят сквозь зубы.
Что ж, Евтушенко,
не будем судить и рядить,
мы уже все обсудили
до пришествия в этот мир,
и в стихах у тебя —
сияние новой луны,
электронные лепестки,
локомобили,
слезы,
а время от времени — але-оп!
под купол! и вниз головой! —
твои кульбиты,
твое возвышенное штукарство...
Чем не паяц?
В нашем мире нужны
и Наполеон, фигляр-баталист
(заблудившийся в русских снегах),
и Пикассо, космический клоун,
отплясывавший на алтаре
чудес,
и Колумб, тот печальный паяц,
осмеянный повсеместно,
который некогда нас открыл.
Лишь поэту хотят это всё запретить,
хотят помешать ему кувыркаться,
лишают права на сальто-мортале.
Я встаю на его защиту
против новейших филистеров.
Вперед, Евтушенко,
продемонстрируем в цирке
наше уменье и наше унынье,
нашу потеху: играть с огнем
так, чтобы истина просверкала
между мраком и мраком.
Ур-р-ра!
А теперь выйдем еще раз,
пусть выключат свет, и прожектор
озарит наши лица,
и явятся людям
два крылатых шута,
готовых рыдать заодно со всем миром.
(перевод Л. Осповата)