6 дней
О сайте
2 | MEL CD 10 02594 2019, дата записи: 1966, 1982  |
melodist / 2019-03-19 23:39:26 / Редакция № 1: 2022-10-12 23:51:26
| Сергей Рахманинов (1873–1943) 1 «Рапсодия на тему Паганини» для фортепиано с оркестром ля минор, соч. 43 . . . . . . . . . . . . . . . 22.50 Джордж Гершвин (1898–1937) 2 «Рапсодия в стиле блюз» для фортепиано с оркестром Си-бемоль мажор (аранжировка Ф. Грофе) . . . . 16.39 Сэмюэл Барбер (1910–1981) Концерт для фортепиано с оркестром, соч. 38 3 I. Allegro appassionato . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14.27 4 II. Canzone. Moderato . . . . . . . . . . . . . . . . . 7.09 5 III. Allegro molto . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7.33 Общее время: 68.43 Сергей Доренский, фортепиано Государственный симфонический оркестр Министерства культуры СССР. Дирижер – Александр Дмитриев (1, 2) Государственный симфонический оркестр СССР. Дирижер – Виктор Дубровский (3–5) Записи: 1982 (1, 2), 1966 (3–5) гг. Звукорежиссеры: С. Пазухин (1, 2), И. Вепринцев (3–5) Редактор – Полина Добрышкина Ремастеринг – Максим Пилипов Дизайн – Ильдар Крюков Перевод – Николай Кузнецов Фото: Евгений Башмаков, Евгений Евтюхов «Фирма Мелодия» представляет запись фортепианных концертов ХХ века в исполнении Сергея Доренского. Екатерина Мечетина, заслуженная артистка России: «Этот диск представляет огромный интерес для меломана с нескольких точек зрения. Во-первых, сама личность Сергея Леонидовича Доренского – не только пианиста-виртуоза, наследника самых значительных традиций русской фортепианной школы, но и великого педагога, создавшего мощную ветвь русского пианизма, носящую имя «класс Доренского», обладает необыкновенным магнетизмом и обаянием. Во-вторых, меломану довольно нечасто доводится услышать концерт Барбера в исполнении русского пианиста – это сочинение не входит в традиционный репертуар, однако представляет значительный интерес, и я слышу в нем явное влияние великого Прокофьева». Еще в 1966 году Сергей Доренский включил в свой репертуар фортепианный концерт выдающегося американского композитора Сэмюэля Барбера. Он первым в нашей стране исполнил это сочинение, с успехом прозвучавшее в США и Европе. Всеволод Задерацкий, доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории: «Концерт Сэмюэля Барбера в представленном на диске собрании сочинений – подлинное открытие для современного российского слушателя. Если Рапсодии Гершвина и Рахманинова постоянно встречаются на филармонических афишах, то концерт Барбера никогда. Вместе с тем, это произведение – подлинная вершина американской музыки первой половины минувшего века и одна из вершин концертного жанра в мировом собрании шедевров». В трактовке Доренского концерт прозвучал «неожиданно русским по аромату… в блестящем виртуозном стиле». Скрытые «русские» корни, влияние романтического пианизма Рахманинова и Горовица на сочинение американского автора, отраженные в интерпретации Доренского, придают ей особый интерес. Николай Луганский, народный артист России: «Переиздание записей моего дорогого учителя Сергея Леонидовича Доренского – огромный подарок для всех любителей музыки. Сама идея диска очень любопытна – музыка американского композитора Барбера, американского композитора с русскими корнями Гершвина; и музыка великого русского композитора Рахманинова, отмеченная несомненным влиянием культуры Нового света, – все это, записанное советским пианистом! Интереснейшее сочетание – удивительный отголосок всегда парадоксальных российско-американских отношений!..». В 1982 году Сергей Доренский записал на одну пластинку «Рапсодию на тему Паганини» Сергея Рахманинова и «Рапсодию в стиле блюз» Джорджа Гершвина. В исполнении этого замечательного музыканта оба произведения обретают неожиданное сходство. Не секрет, что полнозвучные «волны-кульминации» в рапсодии Гершвина обнаруживают явное влияние старшего русского коллеги. С другой стороны, Рахманинов как чуткий художник не мог игнорировать «бурный кипящий котел» американской музыки, в которой джаз господствовал безраздельно. Сознательно или нет, Рахманинов принимает саму суть джазового стиля – сочетание строгой схемы и почти неограниченной свободы высказывания – за основу своего сочинения. Денис Мацуев, народный артист России: «Я очень рад, что «Мелодия» выпускает эту пластинку, так как искусство Сергея Леонидовича Доренского, к сожалению, подзабыто в современной звукозаписывающей индустрии. Он закончил выступать на большой сцене достаточно давно, потому что в какой-то момент сделал выбор в пользу преподавания. В итоге вторую половину своей жизни он посвятил своим ученикам. И сейчас школа Доренского звучит по всему миру. До сих пор любую новую программу я сначала играю профессору, потому что его по-отечески мудрые советы – всегда в точку, взгляд со стороны – всегда объективный и беспристрастный, а одобрение придаёт уверенности. Без его благословения я на большую сцену новую программу не выношу. Это закон и для меня, и для других учеников, таких, как, скажем, Николай Луганский… Я прекрасно знаю записи Сергея Леонидовича Доренского «Рапсодии на тему Паганини» С. Рахманинова и «Рапсодию в стиле блюз» Дж. Гершвина. Я по ним практически учился. Но концерт Сэмюэля Барбера для меня самого – абсолютное открытие. Я, безусловно, знал, о нём, но после прослушивания записи Сергея Леонидовича, просто влюбился в эту потрясающую музыку, к сожалению, не так часто играемую. Барбер – удивительный американский композитор, самородок с особенным мелодизмом, ритмическим колоритом, и мелодическим рядом. Доренский по-хорошему заражает своей интерпретацией этого концерта». Профессор и многолетний декан фортепианного факультета Московской консерватории, председатель и член жюри престижных международных конкурсов Сергей Доренский (р. 1931) являет собой редкий пример активного творческого долголетия. Сегодня он известен как педагог, ученики которого поддерживают мировую славу российской фортепианной школы (Н. Луганский, Д. Мацуев, Е. Мечетина, А. Писарев, В. Руденко, А. Штаркман, В. Корчинская-Коган, П. Нерсесьян и многие другие). Однако исполнительское творчество Сергея Доренского представляет собой оригинальную страницу в общей картине отечественной фортепианной школы. Цифровое издание будет доступно в iTunes, Apple Music и других площадках. |
melodist / 2022-10-12 23:53:32 / Редакция № 1: 2022-10-12 23:55:16
| «Многие композиторы ходили вокруг джаза, как коты вокруг миски с горячим супом, ожидая пока он остынет, чтобы насладиться им, не рискуя обжечь языки… Леди Джаз, украшенная интригующими ритмами, шла танцующей походкой через весь мир… но нигде ей не встретился рыцарь, который ввел бы ее как уважаемую гостью в высшее музыкальное общество. Джордж Гершвин совершил это чудо… Он – принц, который взял Золушку за руку и открыто провозгласил ее принцессой, вызывая удивление мира и бешенство ее завистливых сестер» (У. Дамрош). Едва ли можно лучше выразить значение творчества Гершвина в американской и мировой музыке. Потомок иммигрантов из России, он с юности погрузился в музыкальный водоворот Бродвея, танцевальных и блюзовых песен, мюзиклов и ревю. Но с не меньшим увлечением погружался в мир «академической» музыки, изучая Баха и Бетховена, Шопена и Листа, Дебюсси и Равеля. На недоуменные вопросы коллег он отвечал: «Я это делаю для того, чтобы писать популярную музыку»… Свое популярнейшее произведение – «Рапсодию в стиле блюз» (это лишь один из возможных вариантов перевода, благодаря столь многозначному слову «blue») – он сочинил в 1924 году по заказу «короля джаза», создателя знаменитого биг-бенда Пола Уайтмана. Тот мечтал об экспериментальном концертном сочинении, в котором свободно сочетались бы элементы джаза и классической музыки. Занятый другими замыслами, Гершвин забыл об обещании; полной неожиданностью стал для него газетный анонс концерта с названием «Эксперимент в современной музыке». Среди композиторов там фигурировала и фамилия Гершвина. На сочинение «американской рапсодии» (первоначальное название) оставалось чуть больше недели! Но Гершвин выполнил заказ в срок, хотя часть фортепианной партии на премьере пришлось сымпровизировать. Сам композитор трактовал замысел рапсодии, бóльшая часть которой была написана «под стук колес» (в поезде, по дороге из Нью-Йорка в Бостон), как «музыкальный калейдоскоп Америки, наш бурный кипящий котел, нашу многонациональную энергию, наши блюзы, нашу столичную суматоху». Синтезируя черты свободной импровизационности, классического концерта и романтической поэмы, «Рапсодия в стиле блюз» и по сей день остается самым ярким сочинением, в котором Леди Джаз предстает принцессой… В начале 1920-х годов в США прибыл Сергей Рахманинов. Волею судеб Америка стала второй родиной великого русского композитора и пианиста. Он начал интенсивнейшую концертную деятельность, которая продолжалась до самой смерти. «Рапсодия на тему Паганини», законченная в 1934 году, стала самым известным его произведением американского периода и последним сочинением для фортепиано. В обращении Рахманинова к знаменитому 24-му капрису Паганини, вдохновлявшему многих композиторов, сыграла роль дружба со скрипачом Ф. Крейслером, с которым он неоднократно выступал. Когда балетмейстер М. Фокин предложил Рахманинову идею хореографического воплощения «Рапсодии», сам композитор так обрисовал сюжетную линию: «… Не оживить ли легенду о Паганини, продавшем душу нечистой силе за совершенство в искусстве, а также за женшину?» Безусловно, музыкальный замысел допускал подобную трактовку – роль антитезы к теме Паганини в «Рапсодии» играет мотив Dies irae, средневековая «секвенция» о Страшном суде. Со времен романтизма этот мотив приобрел репутацию «дьявольского», инфернального; в поздней музыке Рахманинова он появляется регулярно. Dies irae не сразу заявляет о себе в «Рапсодии», но постепенно набираетсилу – после вдохновенной лирической кульминации, по словам Рахманинова,наступает «торжество искусства Паганини, его дьявольское пиццикато». «Дьявольская» тема торжествует в конце «Рапсодии», однако послесловие остается не за ней… Тема Художника – творца и виртуоза, обуреваемого внутренними соблазнами и окруженного любопытством и завистью толпы, воплощена в «Рапсодии» без лишнего романтического пафоса, но с потрясающей образной силой. «Забытый неоромантик первой величины», – так оценил современный пианист Л. Маккоули значение Сэмюэля Барбера в музыке ХХ столетия. Современник Дж. Гершвина и А. Копленда, сегодня он известен широкой публике как автор «Адажио для струнных»; между тем, в пестрой картине «музыкального калейдоскопа Америки» прошлого века его творчество стояло особняком. Не примыкая к определенному стилю или направлению, будучи далек от модных увлечений джазом, авангардом и додекафонией, Барбер писал музыку, не оглядываясь на упреки в «консерватизме» – и получал широкое признание в США и за его пределами. Разносторонняя музыкальная одаренность (будучи студентом в Институте Кёртиса в Филадельфии, Барбер занимался фортепиано, пением, композицией и дирижированием) позволила композитору раскрыться в широком жанровом спектре – симфонической, фортепианной, концертной, оперной и камерно-вокальной музыке. На фоне успеха оперы «Ванесса» (1957), получившей Пулитцеровскую премию (единственная опера американского композитора, с успехом шедшая в Нью-Йоркском театре Метрополитен-опера), Сэмюэль Барбер переживал расцвет творчества. В 1960 году он стал работать над Концертом для фортепиано с оркестром, вдохновленный искусством молодого пианиста Дж. Браунинга (ученика русского педагога Р. Левиной; Барбер был особенно впечатлен его исполнением «Рапсодии на тему Паганини»). Работа над концертом заняла более двух лет (последняя часть была закончена в 1962 году по возвращении из Москвы, куда Барбер был приглашен на съезд Союза композиторов СССР). Премьера имела триумфальный успех – композитор был удостоен второй Пулитцеровской премии. В 1965 году концерт впервые прозвучал в Европе. Облаченный в традиционную трехчастность, концерт и полвека спустя звучит современно: неоклассическая строгость уравновешивает остроту эмоционального накала, романтическая приподнятость чувств, яркость кульминационных вспышек соответствует внешнему динамизму формы. Наиболее экспрессивна масштабная первая часть, открывающаяся сольной каденцией; ей противопоставлена светлая грусть «Канцоны» (эта музыка первоначально была написана как пьеса для флейты с фортепиано), за которой следует упругое пятидольное Allegro с басовым «остинато». «…Теплота, обаяние, доверительная искренность высказывания…, – эти наиболее характерные черты исполнительского стиля Сергея Доренского выделяли критики еще в молодые годы пианиста. – Он располагает к себе сердца ярко выраженной поэтической направленностью своего искусства». Народный артист РСФСР, профессор и многолетний декан фортепианного факультета Московской консерватории, действительный член Российской академии творчества, председатель и член жюри престижных международных конкурсов Сергей Доренский (р. 1931) являет собой редкий пример активного творческого долголетия. Сегодня он известен как педагог, ученики которого поддерживают мировую славу российской фортепианной школы (Н. Луганский, Д. Мацуев, Е. Мечетина, А. Писарев, В. Руденко, А. Штаркман, В. Корчинская-Коган, П. Нерсесьян и многие другие). Однако исполнительское творчество Сергея Доренского (к сожалению, в записях отражена лишь небольшая его часть) представляет собой оригинальную страницу в общей картине отечественного исполнительского искусства. В течение многих лет (в Центральной музыкальной школе, Московской консерватории, аспирантуре) С. Доренский был учеником прославленного пианиста-виртуоза педагога Григория Гинзбурга. «Рядом с ним, – вспоминал Доренский, – нельзя было не влюбиться в пианизм, в звуковую палитру рояля, в обольстительные таинства фортепианной техники…». Совершенство внешней отделки, безукоризненная точность воспроизведения музыкального текста, воспринятые от учителя, в соединении со свойственной пианисту лирической задушевностью, тонкими оттенками звучания привлекали слушателей. В 1955 году Сергей Доренский был удостоен I премии на конкурсе в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Варшаве; особый успех пришел к нему на Международном конкурсе в Рио-де-Жанейро (1957, II премия). «…Из всех пианистов… никто не вызвал столько симпатии у публики, такого единодушного восторга», – писала бразильская газета. В 1982 году Сергей Доренский записал на одну пластинку рапсодии Рахманинова и Гершвина. Это было необычным, даже «дерзким» шагом – слишком полярными казались творческие миры двух композиторов. Однако в исполнении этого замечательного музыканта оба произведения, написанные в Америке композиторами с российскими корнями, обрели неожиданное сходство. Не секрет, что полнозвучные «волны-кульминации» в лирическом эпизоде «Рапсодии» Гершвина обнаруживают явное влияние Рахманинова. Можно говорить и о движущей силе ритма, динамичной «токкатности», общей для фортепианной музыки ХХ века. В трактовке Доренского особенно «непохожей» на привычные интерпретации оказалась рахманиновская «Рапсодия»: в ее открывшейся импровизационной свободе, захватывающей динамике движения, темброво-регистровых контрастах уже невозможно не услышать влияния джаза. Как чуткий художник, Рахманинов (при всем декларируемом консерватизме) не мог игнорировать американскую музыку, в которой джаз господствовал безраздельно. Более того, пианист стремится убедить нас, что Рахманинов, сознательно или нет, принимает саму суть джазового стиля – сочетание строгой схемы и почти неограниченной свободы высказывания – за основу своего сочинения. Таким образом, «Рапсодия на тему Паганини» становится своеобразным, преломленным могучей творческой волей ответом на «Рапсодию» Гершвина, благодаря которой джаз вошел в универсальный язык музыкальной культуры. Еще в 1966 году Сергей Доренский включил в свой репертуар фортепианный концерт Барбера. Он первым в нашей стране исполнил это сочинение, с успехом прозвучавшее в США и Европе. В его трактовке концерт был «неожиданно русским по аромату… в блестящем виртуозном стиле». Скрытые «русские» корни, влияние романтического пианизма Рахманинова и Горовица на сочинение американского автора, отраженные в интерпретации Доренского, придают ей особый интерес. Борис Мукосей |
melodist / 2019-03-19 23:40:25 / Редакция № 3: 2022-10-13 00:01:08
концерт (сочинение) 1255
фортепиано 2858
Оркестр ГАСО 673
Gershwin George 222
Вепринцев Игорь 262
Гершвин Джордж 222
Крюков Ильдар 126
Пазухин Северин 192