17 дней
О сайте
4 1 | R10 00385-6 Русский Диск 1991 |
Alder / 2013-01-05 11:36:57 / Редакция № 9: 2022-11-12 23:43:55
| Сторона 1 ПРОСТЫЕ ПЕСНИ кантата на стихи Н. Рубцова для меццо-сопрано, баса, фортепиано и камерного оркестра 1. Душа хранит — 5.38 2. У сгнившей лесной избушки — 4.15 3. В горнице 4. У размытой дороги Интерлюдия 5. Журавли Сторона 2 6. Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны — 9.24 7. В глуши — 3.20 Наталия Бурнашева, меццо-сопрано Михаил Крутиков, бас Андрей Головин, фортепиано Московский камерный оркестр. Дирижер Игорь Жуков ЭЛЕГИЯ для виолончели соло — 6.12 Александр Рудин Звукорежиссеры: И. Вепринцев, Е. Бунеева Редактор Л. Абелян Оформление художника В. Байкова На лицевой стороне конверта: В. Юкин. В гости Андрей Иванович Головин родился в 1950 году в Москве. В 1976 году окончил Московскую государственную консерваторию по классу композиции профессора Е. К. Голубева, в 1979 году — аспирантуру. Среди сочинений, принесших ему широкую известность как у нас в стране, так и за рубежом, и исполнявшихся такими прекрасными музыкантами, как Ю. Башмет, В. Яглинг, А. Рудин, М. Мунтян, И.Жуков и его камерный оркестр, Квартет имени С. Прокофьева, — Симфония (1986), Концерт-симфония для альта и виолончели с оркестром (1976), Концертная симфония для альта и фортепиано с оркестром (1981), Поэма для скрипки с оркестром (1977), Музыка для струнных (1988), Струнный квартет (1982), Sonata breve для альта и фортепиано (1979), Элегия для виолончели соло (1980), две пьесы — «Портрет» и «Пейзаж» — для флейты и фортепиано (1981), кантата на стихи Н. Рубцова «Простые песни» (1988), музыка к спектаклям Театра имени Вахтангова и Нового драматического театра, к кинофильмам, к телесериалу «Этот фантастический мир». Для своей авторской пластинки Андрей Головин выбрал два сочинения: кантату «Простые песни» и «Элегию» для виолончели соло. Эти произведения разделены дистанцией почти в десятилетие и вместе с тем обозначают то главное, неизменное, что проходит красной нитью через все творчество композитора. «Любимый жанр русского искусства — элегия — необычайно близок композитору, но элегическое в его сочинениях нередко перерастает в трагическое», — отмечала музыковед Г. Жданова. «Элегия» для виолончели соло, пожалуй, еще не несет трагического — она светла и диатонична. Но и в ней — тот же взгляд на мир, та же приверженность национальной традиции, что определенно и последовательно проявляется во всех сочинениях Головина. Общим с «Простыми песнями» является и то, что виолончель соло, как и многочисленные сольные эпизоды в кантате — это не столько знак выделенности и избранничества, сколько смысловое выражение и символ одиночества человека. Новое в кантате, прежде всего, — само обращение к слову после многих крупных инструментальных сочинений (вернее, возвращение через полтора десятилетия), стремление прояснить в слове и высказать свое отношение к миру, назвать самое главное в нем: родину и дом, душу и божий храм, высокий свод небес и пролегший под ним радостный и нелегкий путь земного бытия. Отсюда точность выбора поэзии Николая Рубцова, которая отвечает душевному строю композитора, его направленности к простоте и главным ценностям жизни. Отсюда и известная созерцательность кантаты — следствие потребности остановиться, оглядеться, прислушаться к этому миру, проникнуться его нетленной красотой, гармонией и светом и уловить их отзвуки в своем сердце. Кантата так и начинается. Она как бы вырастает из тишины, которая разлита вокруг. То ли птица поет в вышине, то ли жалейка рыдает в поле, то ли эхом отзывается лес или слышится «дивное пение детского хора»? Это душа человеческая, «которая хранит всю красоту былых времен», просто и естественно, как вздох, исторгла из глубин своих тихое признание в любви: О, вид смиренный и родной! Березы, избы по буграм И, отраженный глубиной, Как сон столетний, Божий храм. Самая трепетная и впечатлительная, гармонизующая и умиротворяющая — женская ипостась души человеческой замерла, очарованная исходящим из божьего храма спокойно льющимся сияньем. И когда разошлись лучи его в пространстве, вступает другой голос — всегда сомневающийся, размышляющий и вопрошающий, но здесь восторженно потрясенный открывшейся сутью соединенных божьим светом Земли и Неба: О, Русь — великий звездочет! Так и потечет в этом широком российском просторе, между небом и землей лироэпическое повествование кантаты — протянутся из конца в конец бытия «простые песни», осознание самых главных и неизменных координат человеческого существования. Так затеется, одолевая этот земной и небесный путь, нескончаемый диалог женской и мужской ипостасей души человеческой, то умиротворяясь в благостной тишине мирозданья и обыденных земных забот, то проникаясь высоким философским размышлением, трагизмом проходящей жизни и неразделенной радости созерцания нетленной красоты… Лишь в центре кантаты («Интерлюдия») замолкнут вдруг голоса в бессловесной печали. Да и что скажешь, когда «плачу о том, что прошли мои лучшие годы»? Но вновь встрепенется душа, и потянутся в небе журавли, и помчится, одолевая пространства, таинственный всадник, наверстывая прошлое и заглядывая в будущее… Отчизна и воля — останься, мое божество! …«Простоте» песен отвечает весь строй сочинения, где гармония и красота рождаются из слияния человека с одухотворенным миром, где свет и высота—в слове, в тембре, в тесситуре, а многочисленные вторы возникают не как полифонические ухищрения, а как естественная созвучность и отклик всему сущему. В этой проникновенной отзывчивости, в открывшейся простоте и сложности мирозданья оставлено место для божественной тайны и нечаянной радости. А рядом неизбежный трагизм человеческого существования, постигаемый в сопряжении прошлого и будущего, вечного и преходящего, земного и небесного. Умиротворение и одиночество, радость и грусть… Как рождались из тишины мирозданья первые одинокие отзвуки песни-плача-эха и первые исторгнутые из безмолвия слова приятия жизни, так все и завершается той же песней-плачем-эхом. Разве что теперь простая эта песня устало сходит из поднебесья на грешную землю… Так заканчивается кантата, но не пластинка. Ее завершает «Элегия» для виолончели соло — своего рода аналог инструментальной интерлюдии кантаты и обращенный из прошлого в будущее ее светлый эпилог. А. Тевосян |
Alder / 2013-01-05 11:36:57 / Редакция № 3: 2022-12-19 21:04:27
