4 дня
О сайте7 1 | С20—16007-8 1981, дата записи: 1980 |
Сторона 1 Песня (А. Рубинштейн — А. Кольцов) 1.48 Желание (А. Рубинштейн — М. Лермонтов) 2.26 Клубится волною (А. Рубинштейн — Мирза-Шафи, перевод П. Чайковского) 5.11 Край ты мой (А. Гречанинов — А. К. Толстой) 0.57 Колыбельная (А. Гречанинов — М. Лермонтов) 2.09 Ночь (А. Шефер — И. Либаков) 1.07 Ласточка (Н. Раков — М. Суханов) 2.33 Я здесь, Инезилья (В. Дешевов —А. Пушкин) 1.40 Сторона 2 Пойте, гусли (музыка и слова К. Тидемана) 3.21 Пряха, русская народная песня 3.00 Я вам не говорю (Н. Макаров — автор слов неизвестен) 2.10 Очи черные (музыка народная — Е. Гребенка) 2.46 Прощай, радость, русская народная песня 3.45 Черный локон (А. Гурилев — А. Бистром) 1.52 Разлука (А. Гурилев — А. Кольцов) 3.20 Государственный академический русский народный оркестр имени Н. Осипова. Дирижеры Валерий Петров (1, 2, 4—6, 11, 12), Николай Калинин (3, 7, 8—10, 13—15). Звукорежиссер М. Пахтер. Редактор Б. Тихомиров. Художник Г. Шульц. Фото А. Жмулюкина Запись 1980 г. Всесоюзная студия грамзаписи. Запись 1980 г. |
МОЗГ. Зак. 429. Тир. 5000 В настоящую пластинку входят русские романсы и песни, исполненные выдающимся мастером вокального искусства, народным артистом СССР Александром Павловичем Огнивцевым в сопровождении Государственного академического русского народного оркестра имени Н. Осипова. Выбранные произведения были наиболее близки артистической индивидуальности певца. В каждом из них, в любой вокальной миниатюре — то лирически-созерцательной, то глубоко эмоциональной — артист избегал исполнительских штампов, создавая свои собственные новые традиции. Его артистической манере были присущи и психологическая глубина, пронизанная философским раздумьем, и мягкая выразительность, раскрывающая богатство эмоционального мира, и правда чувств. Чайковский не случайно называл музыку «языком чувств», и это определение всецело можно отнести к искусству Огнивцева. Особенно ему удавались произведения, требующие эмоциональной щедрости, наполненности исполнения,— такие, как «Колыбельная» Гречанинова, «Черный локон» Гурилева, «Я вам не говорю» Макарова. Прекрасно звучит и светлая, прозрачная лирика — «Ласточка» Ракова, «Разлука» Гурилева. Своеобразию трактовок Огнивцева во многом способствовало богатство тембральных красок, свойственных его голосу. Он умело использовал, где это необходимо, фальцетное звучание — вокальный прием, к которому редко прибегают низкие голоса, и особенно басы. Большое значение придавал певец тончайшему воспроизведению нюансов, выразительной подаче слова. И даже пауза становилась у него порой ярким приемом выразительности. Постоянно раздвигая рамки и без того обширного репертуара, в котором было более трехсот романсов и песен, Огнивцев создавал новые формы их художественного воплощения. Ему были близки традиции музыкального просветительства, столь органичные для русской вокальной школы. Поэтому не случайно выбрано и сопровождение для приготовленной певцом программы — Государственный академический русский народный оркестр имени Н. Осипова. С этим коллективом Огнивцева связывала многолетняя творческая дружба. С ним он выступал во многих странах мира, в больших и малых городах, на крупнейших новостройках Советского Союза. Особой теплотой проникнуты слова артиста об этом замечательном оркестре: «Вряд ли в каком другом оркестре можно добиться такой трепетности, такой звукописи и, с другой стороны, такой яркости, четкости звучания. А где еще можно услышать такое пиано, такое нежнейшее пианиссимо, точно марево, плывущее над землей? Это дрожание, замирание звука, как бывает в очень жаркий, знойный день, когда кажется, сам воздух вибрирует, и вы видите ребристость воздушных пластов, вы слышите ее, эту трепетность в звучании балалаек. А гусли, что разрезают глиссандо весь оркестровый ряд, точно огненная россыпь искр! В раздольной, льющейся вширь мелодии баяна вы слышите все: и тоску, и грусть, и негу, и сердечность, и поэзию. Только этот и никакой другой оркестр может помочь представить всю неповторимость, своеобразный насыщенный колорит русских полей, далей, просторов, так пленяющих сердце и душу. Музыканты оркестра, как никто в мире, умеют воспевать красоту родной земли, при этом у каждого из них — свое неповторимое видение образа, точная передача того, что заложил композитор в музыке». И не случайно так неразделимо слитны в прекрасной гармонии тембровые краски голоса артиста с оркестровыми тембрами; вокально-декламационные штрихи идеально совпадают с инструментальными. Певец чувствовал музыку слова, как виртуоз-инструменталист—наиболее выразительные звуки своего инструмента. Народную песню Огнивцев всегда рассматривал как отражение переживаний народа, средоточие опыта его ума и сердца. И поэтому многое продумывал, переосмысливал, прежде чем дать простор своей фантазии. Отсюда — строгая дозировка эмоций, сдержанность акцентов, светлая тональность исполнения, характерные для подхода певца к народным произведениям. В них он с предельным совершенством, музыкальной тонкостью, художественной мудростью использовал все средства своего певческого искусства. Кантиленное пение — широкое, с удивительной ровностью звучания, насыщенное чувством и конкретной образной мыслью,— и вокальная декламация; тонкий художественный вкус в выборе музыкальных ритмов и ритмы самой речи — все это было в могучей стихии русской песенности, подвластной певцу. Ю. Беспалов |