Сторона 1 — 27.01
Сторона 2 — 24.39

Звукорежиссер В. Динов
Редактор Т. Маркелова
Художник В. Панкевич
Фото В. Барановского
Запись 1990 г.

К джазу приходят по-разному. Одни начинают «болеть» им в детстве, фанатично слушают мастеров, рано начинают импровизировать, играть в ансамблях, попутно приобретая музыкальное образование, а иногда и пренебрегая им. Другие долго джаза не ведают, учатся музыке по старым академическим программам, становятся педагогами, исполнителями, редакторами и вдруг, как правило уже в зрелом возрасте, открывают для себя прелести этого искусства XX века. Ленинградец Александр Гаврилов из вторых. К тому же его первой любовью был рок. Заканчивая консерваторию как музыковед, он представил диплом о «Битлз», чем вызвал на кафедре легкое нервное потрясение, а себя обрек на временный остракизм (диплом не утвердили, пришлось защищаться через год). Джаз привлек Гаврилова прежде всего неограниченной импровизационностью, возможностью быть свободным в выборе музыкального языка. Разумеется, пианист отдал дань всем стилям — и бибопу, и регтайму, и фри-джазу, но больше всего его привлекало создание спонтанных композиций, насыщенных разнообразными элементами современной музыкальной культуры. То, что звучит на этом диске, пожалуй, следовало бы назвать не джазом, а музыкой джазовой ориентации.
Джазовый метод музыкального мышления сегодня стал неотъемлемым признаком эпохи. Активная моторика, восходящий к импрессионистам гармонический язык, свинговая вариационность на протяжении последних пятидесяти лет постоянно проникали в святая святых музыки академической. Прелюдии Александра Гаврилова — это звуковая панорама окружающего мира. Их интересно слушать так же, как наблюдать за изменчивой природой или следить за человеческой речью. Импровизационная лексика непредсказуема. Пианист использует в качестве тем инструментальные фразы или песенные мотивы (как, например, во второй, третьей или восьмой прелюдиях), но не стремится закрепить их в нашем сознании, а ведет наш слух по таинственным лабиринтам мировой музыкальной культуры, в которых неожиданно возникают тени Рахманинова и Прокофьева, Штокхаузена и Леграна. Он частенько сознательно уводит нас от банального, привычного, обманывает наше гармоническое предчувствие, поддразнивает цитатами-намёками. Ритмическая пульсация может быть ускорена или замедлена, фразы разламываются, мотивы трансформируются, главное — никаких догм! Долой стереотипы! Да здравствует свобода! Гаврилову не очень везло на отечественной сцене. Его концерты в Ленинграде, лаконичные выступления на «Осенних ритмах» не способствовали быстрому всесоюзному признанию, Он не радует ортодоксальных джазменов и не столь уж радикален, чтобы самые левые авангардисты признали его своим. Его богатая творческая фантазия нашла большой отклик — как это нередко случается — у зарубежной аудитории. «Гениальный пианист из Ленинграда» — так окрестила его немецкая пресса после нескольких концертов в лучших залах Западного Берлина, где исполнитель покорил всех импровизационным темпераментом, безупречным вкусом и высокой культурой.
В. Фейертаг