Сторона 1
МОЛДАВСКАЯ СЮИТА— 16.29
ЕВРЕЙСКАЯ ПЕСНЯ —6.30

Сторона 2
ПОЛЬКА — 4.40
АВТОПОРТРЕТ — 6.34
ПЬЕСА —5.41
ДЖАЗОВЫЙ МАССАЖ — 6.02

Музыка М. Альперина

Запись по трансляции из камерного зала Олимпийской деревни, 1987 г.
Звукорежиссер И. Верник. Редактор О. Глушкова. Художник Ю. Львов

Заявив в 60-х годах, что «джаз — это серьезно»,— в ответ на всевозможные попытки если не запретить, то принизить жанр, мы в своих благородных стремлениях зашли слишком далеко. И сегодня, того и гляди, перед нашим джазом встанет задача не засушиться, не стать толстокожим и самодовольным, не утерять непосредственность, может быть, даже детскость, не лишиться чувства смешного, не перестать быть игрой. Оттого-то, наверное, появляются в джазе возмутители спокойствия, готовые ради движения на все, вплоть до эпатажа и скандала, готовые нестись куда угодно, лишь бы не стоять памятником самому себе. На этом неспокойном фланге «Поп-механика» Сергея Курёхина, буффонады Владимира Чекасина, спектакли Владимира Резицкого, Сергея Беличенко, Аркадия Шилклопера, Сергея Летова, В этом ряду и пианист Михаил Альперин."
Выпускник фортепианного отделения Кишиневского музыкального училища, Михаил Альперин с семнадцати лет выступает на профессиональной концертной сцене. Сначала это был ансамбль «Букурия» Молдавской филармонии, где Альперин выполнял обязанности пианиста, аранжировщика и музыкального руководителя. В 1980 году он с тремя кишиневскими музыкантами основал джаз-ансамбль «Кварта». В 1983 году Альперин и руководитель «Кварты» Симон Ширман были приглашены Алексеем Козловым для участия в шутовском спектакле ансамбля «Арсенал». А с 1985 года Михаил Альперин выступает как джазовый пианист-солист с программой в двух отделениях. В его репертуаре — собственные неоромантические миниатюры, прелюдии и музыкальные картинки — такие, например, как «Рисунок старого Парижа», «На гондоле», «Интродукция и болеро», фольклорные сюиты, созданные на материале молдавских, еврейских и грузинских плясок, леденящие душу сценки «кошмарных
снов» и веселые пародии на коллег — джазовых пианистов. Появление Альперина на нашей джазовой сцене сразу разделило аудиторию на горячих поклонников и яростных врагов. Зато устроители многочисленных теперь джаз-фестивалей стали наперебой приглашать новую звезду. Альперин выступал уже на фестивалях в Риге, Казани, Москве, Баку, Ленинграде, Апатитах, Архангельске, становясь порой главным событием праздника.
Основная черта музыки Михаила Альперина — ее полистилистичность. С одной стороны, в ней легко заметить влияние русской и европейской классики конца XIX и первой половины XX века, давшей академической музыке ощущение новых звуковых пространств, с другой — слышно эхо ведущих фигур современного джаза, прививших ему новое ладогармоническое мышление.
Является ли Альперин джазовым пианистом? Вопрос для многих непростой, и дело здесь не только в толковании самого термина «джаз», приобретающего чем дальше, тем все более широкое значение. Первое, что глубоко роднит Альперина с джазовой традицией,— сильное личностное начало. Он говорит прежде всего от своего имени. Он — автор-исполнитель, композиции которого не полностью завершены перед выступлением. Ему, автору, известна только художественная задача, форма, драматургия вещи. Но наполнение, фактура пьесы импровизируются в момент исполнения. Импровизация у Альперина — не цель, а средство создания определенного впечатления от музыки.
В процессе интернационализации джаза возникло понятие «европейского джаза», феномена И-Си-Эм (европейской современной музыки),— течения, близкого академической классике, но остающегося джазом по духу и звуку. Альперин — именно представитель европейского джаза. У него нет жесткой установки на ритм, на моторику, на какой-
либо отдельно взятый компонент классического джаза, включая гармонию и фразировку. И тем не менее магнетическое притяжение его музыки, порождаемое его личностной вовлеченностью в сам процесс музицирования, родственно по энергетичности тому, которое дает классический джазовый свинг.
Среди «джазовых предшественников» Альперина можно назвать и Кита Джарретта, и Билла Эванса, и Арта Тейтума. Все трое — прежде всего классные пианисты. И пианистическое искусство Альперина обращает на себя внимание чутким отношением к звуку, к туше, к фактуре и динамике. Может быть, это делает порой его музыку столь зримой, портретной?
Его первая пластинка называется «Автопортрет», и вся она, а не только одноименная пьеса, рисует нам облик этого необычного музыканта. В музыке этого диска много движения, и его эксцентрическая пластика образует систему, неожиданную для джаза: «Джазовый массаж», «Полька», молдавские танцы ляна и гилабауа. Хотя Альперин и исполняет собственные сочинения, он не считает себя творцом музыки, то есть композитором в обычном понимании этого слова. «Музыка,— говорит он,— возникает где-то вне меня, я являюсь только ее проводником». Это еще одна черта, соединяющая Альперина с глубокой джазовой традицией, идущей от фольклора.
«Мы часто слышим, что джаз открывает путь к ощущению и пониманию академического искусства,— говорит пианист.— Это прекрасно, ибо узконаправленное восприятие музыки, а значит, и всего мира, в котором мы живем, ведет к ограниченности, а следовательно, к однобокому развитию личности. Без знания истоков невозможны все наши стремления к гармонии. Даже если это джаз».
Алексей Баташев