1 час
О сайте
Настоящая пластинка является третьим диском полного собрания записей Д. А. Смирнова. Две предыдущие пластинки: М10 46899 000. Арии из итальянских и французских опер. М10 47129 002. Арии из опер русских композиторов.
Дмитрий Алексеевич Смирнов — один из крупнейших вокалистов-виртуозов первой половины столетия. Сохранившиеся записи Д. А. Смирнова представляют исключительную историческую и художественную ценность. Записи фрагментов опер, исполненных артистом на итальянском и французском языках, дают возможность сравнить его искусство с достижениями его прославленных современников — теноров Италии и других стран. Первый написал об этом С. Я. Лемешев: «Запись романса Надира у меня есть в исполнении шести теноров, в том числе Карузо, Флета, Тито Скипа, Джильи. Но после Смирнова — никого больше не хочется слушать... В техническом мастерстве он превзошел многих прославленных итальянских певцов, хотя и сам научился у них многому. Даже после Карузо и Скипа Смирнов потрясает своим, казалось бы, беспредельным дыханием и столь же беспредельной кантиленой... Его пение всегда выразительно: совершенная филировка звука, mezzo voce и piano наполнены каким-то трепетом «вибрации души»... вокальное мастерство Смирнова захватывало, удивляло, само по себе являлось искусством...»
Дмитрий Алексеевич Смирнов родился 7 (19) ноября 1882 года в Москве. В юности учился в техническом училище, но его будущее определила увлеченность музыкой и пением. Смирнову не было еще и двадцати лет, когда он пел Ленского на выпускном спектакле «Частных классов М. А. Раньери-Горбовского». Большую роль в судьбе Смирнова сыграл выдающийся деятель музыкального театра С. И. Мамонтов (ранее угадавший дарование Ф. И. Шаляпина). 3 февраля 1903 года состоялся профессиональный дебют юного певца. На сцене театра «Эрмитаж» («товарищество артистов Московской частной оперы») Смирнов исполнил партию Джиджи в премьере оперы Е. Эспозито «Каморра». В труппе, руководимой М. Ипполитовым-Ивановым и С. И. Мамонтовым, Смирнов за полгода исполнил тринадцать ответственных партий. 26 апреля 1904 года на пробном дебюте в Большом театре артист выступил в роли Синодала в «Демоне» А. Рубинштейна и был принят в число солистов. Летом этого же года в антрепризе В. Форкатти в Кисловодске Смирнов впервые пел в ансамбле со своими знаменитыми современниками — И. В. Тар-таковым и Ф. И. Шаляпиным. Вместе с Шаляпиным Смирнов впоследствии выступал в десятках спектаклей в России и за рубежом.
Шаляпин высоко ценил талант Смирнова. Однажды за кулисами Мариинского театра после спектакля «Русалка» он воскликнул: «Отчего я не тенор, что за голос! Ведь после исполнения Митей каватины чувствуешь, что покорен».
5 сентября 1904 года Смирнов начал свой первый сезон в Большом театре партией Йонтека в «Гальке» С. Монюшко. Затем он пел Баяна в «Руслане и Людмиле» М. Глинки, Герцога в «Риголетто» Дж. Верди (эту партию Смирнов исполнил за свою карьеру 923 раза!), Владимира Игоревича в «Князе Игоре» А. Бородина, Ленского в «Евгении Онегине» П. Чайковского, Надира в «Искателях жемчуга» Ж. Бизе, Альфреда в «Травиате» Дж. Верди. На сценах Большого театра, а вскоре (после дебюта 24 октября 1907 года в партии Герцога) и Мариинского театра в Петербурге Смирнов быстро занял одно из ведущих мест среди своих прославленных современников.
Смирнов участвовал в премьере «Франчески да Римини» С. В. Рахманинова под управлением автора (11 февраля 1906 года), в премьерах опер «Волшебная флейта» В. А. Моцарта и «Садко» Н. Римского-Корсакова в Большом театре. С 1910 года артист преимущественно выступал в Мариинском театре.
Смирнов был участником первого «Русского исторического концерта» в Париже (16 мая 1907 г.). Он открылся первым действием «Руслана и Людмилы», в котором Смирнов исполнением двух песен Баяна сразу привлек к себе внимание. Участие в последующих концертах упрочило его успех. Организатор «Концертов» С. П. Дягилев в интервью «Успехи русской музыки» говорил, что Смирнов получил ряд выгодных предложений, а «редактор «Фигаро» Кальметт пришел в такой восторг от этого певца, что сказал мне: «Я дал бы четырех Карузо за одного Смирнова». Во время второго «Русского сезона» в Париже (май 1908 г.) Смирнов исполнил партию Самозванца в восьми спектаклях «Бориса Годунова» М. Мусоргского с участием Ф. И. Шаляпина на сцене «Гранд опера», участвовал в концертах.
Высокая международная репутация молодого русского певца упрочилась во время первых выступлений в марте 1908 года в театре «Казино» в Монте-Карло, собиравшем лучшие артистические силы Европы. Вместе с Шаляпиным Смирнов пел в нескольких спектаклях «Мефистофеля» А. Бойто и «Севильского цирюльника» Дж. Россини. В последующие годы, продолжая участвовать в дягилевских сезонах, Смирнов с возрастающим успехом выступал и в итальянском репертуаре. Ему сопутствовали подлинные триумфы на сценах Парижа и Брюсселя, в Милане и Люцерне, в Бостоне и Монтевидео. В нью-йоркской «Метрополитен опера» Смирнов появился, когда на сцене этого «театра звезд» подвизалось более десятка теноров мирового класса. Смирнов исполнял репертуар, в котором пожинали лавры его знаменитые коллеги во главе с Э. Карузо. 30 декабря 1910 года он дебютировал партией Герцога (в ансамбле с Л. Липковской и П. Амато), затем выступил в «Ромео и Джульетте» Ш. Гуно (с Дж. Фаррар), в «Травиате» (снова с Л. Липковской и П. Амато), в «Богеме» Дж. Пуччини под управлением А. Тосканини (с А. Нильсен, А. Скотти и А. Дидуром). Помимо одиннадцати спектаклей, Смирнов участвовал в концертах солистов театра. Еще до окончания гастролей он получил приглашение на следующий сезон и в январе 1912 года снова пел в «Метрополитен». 25 января состоялся «гала-спектакль», в котором были заняты лучшие силы театра. Смирнов пел партию Рудольфа в первом действии «Богемы», а Карузо — Канио в первом действии «Паяцев» Р. Леон-кавалло. В. В. Андреев, гастролировавший в это время в Америке со своим оркестром, свидетельствует об успехе певца: «Когда пел наш тенор Смирнов, американцы говорили: «Как прекрасно русское искусство!» Но в «Метрополитен» Смирнов больше не вернулся. Еще в феврале 1911 года он писал о творческой обстановке в театре: «Здесь дела нет, а только доллар».
О сценических работах Смирнова сохранились такие свидетельства, как в рецензии парижского журнала «Театр» на спектакль итальянской труппы ( с участием Шаляпина и Смирнова) — бойтовский «Мефистофель»: «Мсье Смирнов был превосходным Фаустом с исключительным обаянием, с очень верной интонацией. Он особенно удачно выделил характерные черты своего героя з разных возрастах». В это время (1912 г.) Смирнов снова пел в Париже одновременно с Карузо, а летом 1914 года, когда итальянский певец гастролировал в Лондоне, Смирнов избрал для своего английского дебюта партию Левко в «Майской ночи» Н. Римского-Корсакова и сумел увлечь публику в этой новой для нее опере. Газеты писали: «Такого тенора Лондон еще не слышал».
Прекрасный портрет артиста дает рецензия «Красной газеты» на его первый концерт в Ленинградской филармонии (25 февраля 1926 г.) после пяти лет выступлений за рубежом: «Налицо было все то же бесконечное дыхание, которым Дм. Смирнов так прославился... то же изумительное меццо воче, то же мастерство, та же одухотворенность передачи. И держался он на эстраде так же просто, непринужденно и приветливо, без тени высокомерия, увы, столь часто наблюдаемого у величин микроскопического по сравнению с ним масштаба... Дмитрий Смирнов был принят безоговорочно, безусловно». Интенсивная работа артиста продолжалась до 1937 года, когда после смерти жены он покинул сцену.
В конце 1940 года Смирнов начал готовиться к возвращению на концертную эстраду, на осень 1941 года планировались его выступления в Ленинграде, но этому помешала война. Скончался выдающийся артист в Риге 24 апреля 1944 года.
В пении Смирнова прежде всего поражает феноменальное техническое совершенство. Артиста иногда упрекали в «вокальных излишествах». Но, как пишет С. Я. Лемешев, «и в этих случаях нельзя не поддаться воздействию его чародейного искусства». Сам Смирнов признавался: «Я не мог удержать себя, когда овладел вокалом, и у меня все было и я все мог! ...Когда я пел, то отдавал все, что имел, и упивался пением».
Основным педагогом Смирнова была Э. К. Павловская, выдающаяся русская певица конца XIX века. У нее Смирнов начал занятия за полгода до дебюта в Большом театре и постоянно совершенствовался в течение многих лет, работая не только над техникой, но и изучая новые партии. Партию Тамино к премьере Большого театра и ряд других Смирнов готовил в Милане с Витторио Вандзо. В пору своих первых парижских выступлений артист консультировался у замечательного французского тенора Леона Эскалаиса. В вокальной манере Смирнова сочетаются лучшие достижения итальянской и французской школ, ряд «коронных» приемов испанских теноров. Будучи исполнителем русской традиции, Смирнов подчиняет весь арсенал своей вокальной техники задачам раскрытия художественного образа. Даже когда артист «упивается пением», нет и намека на самолюбование, нигде ему не изменяют художественный вкус и такт. Самые виртуозные приемы не являются у него самоцелью, а служат выразительным средством, всегда эмоциональным, характерным для данного персонажа, данного произведения.
Ю. Перепелкин
Дмитрий Алексеевич Смирнов — один из крупнейших вокалистов-виртуозов первой половины столетия. Сохранившиеся записи Д. А. Смирнова представляют исключительную историческую и художественную ценность. Записи фрагментов опер, исполненных артистом на итальянском и французском языках, дают возможность сравнить его искусство с достижениями его прославленных современников — теноров Италии и других стран. Первый написал об этом С. Я. Лемешев: «Запись романса Надира у меня есть в исполнении шести теноров, в том числе Карузо, Флета, Тито Скипа, Джильи. Но после Смирнова — никого больше не хочется слушать... В техническом мастерстве он превзошел многих прославленных итальянских певцов, хотя и сам научился у них многому. Даже после Карузо и Скипа Смирнов потрясает своим, казалось бы, беспредельным дыханием и столь же беспредельной кантиленой... Его пение всегда выразительно: совершенная филировка звука, mezzo voce и piano наполнены каким-то трепетом «вибрации души»... вокальное мастерство Смирнова захватывало, удивляло, само по себе являлось искусством...»
Дмитрий Алексеевич Смирнов родился 7 (19) ноября 1882 года в Москве. В юности учился в техническом училище, но его будущее определила увлеченность музыкой и пением. Смирнову не было еще и двадцати лет, когда он пел Ленского на выпускном спектакле «Частных классов М. А. Раньери-Горбовского». Большую роль в судьбе Смирнова сыграл выдающийся деятель музыкального театра С. И. Мамонтов (ранее угадавший дарование Ф. И. Шаляпина). 3 февраля 1903 года состоялся профессиональный дебют юного певца. На сцене театра «Эрмитаж» («товарищество артистов Московской частной оперы») Смирнов исполнил партию Джиджи в премьере оперы Е. Эспозито «Каморра». В труппе, руководимой М. Ипполитовым-Ивановым и С. И. Мамонтовым, Смирнов за полгода исполнил тринадцать ответственных партий. 26 апреля 1904 года на пробном дебюте в Большом театре артист выступил в роли Синодала в «Демоне» А. Рубинштейна и был принят в число солистов. Летом этого же года в антрепризе В. Форкатти в Кисловодске Смирнов впервые пел в ансамбле со своими знаменитыми современниками — И. В. Тар-таковым и Ф. И. Шаляпиным. Вместе с Шаляпиным Смирнов впоследствии выступал в десятках спектаклей в России и за рубежом.
Шаляпин высоко ценил талант Смирнова. Однажды за кулисами Мариинского театра после спектакля «Русалка» он воскликнул: «Отчего я не тенор, что за голос! Ведь после исполнения Митей каватины чувствуешь, что покорен».
5 сентября 1904 года Смирнов начал свой первый сезон в Большом театре партией Йонтека в «Гальке» С. Монюшко. Затем он пел Баяна в «Руслане и Людмиле» М. Глинки, Герцога в «Риголетто» Дж. Верди (эту партию Смирнов исполнил за свою карьеру 923 раза!), Владимира Игоревича в «Князе Игоре» А. Бородина, Ленского в «Евгении Онегине» П. Чайковского, Надира в «Искателях жемчуга» Ж. Бизе, Альфреда в «Травиате» Дж. Верди. На сценах Большого театра, а вскоре (после дебюта 24 октября 1907 года в партии Герцога) и Мариинского театра в Петербурге Смирнов быстро занял одно из ведущих мест среди своих прославленных современников.
Смирнов участвовал в премьере «Франчески да Римини» С. В. Рахманинова под управлением автора (11 февраля 1906 года), в премьерах опер «Волшебная флейта» В. А. Моцарта и «Садко» Н. Римского-Корсакова в Большом театре. С 1910 года артист преимущественно выступал в Мариинском театре.
Смирнов был участником первого «Русского исторического концерта» в Париже (16 мая 1907 г.). Он открылся первым действием «Руслана и Людмилы», в котором Смирнов исполнением двух песен Баяна сразу привлек к себе внимание. Участие в последующих концертах упрочило его успех. Организатор «Концертов» С. П. Дягилев в интервью «Успехи русской музыки» говорил, что Смирнов получил ряд выгодных предложений, а «редактор «Фигаро» Кальметт пришел в такой восторг от этого певца, что сказал мне: «Я дал бы четырех Карузо за одного Смирнова». Во время второго «Русского сезона» в Париже (май 1908 г.) Смирнов исполнил партию Самозванца в восьми спектаклях «Бориса Годунова» М. Мусоргского с участием Ф. И. Шаляпина на сцене «Гранд опера», участвовал в концертах.
Высокая международная репутация молодого русского певца упрочилась во время первых выступлений в марте 1908 года в театре «Казино» в Монте-Карло, собиравшем лучшие артистические силы Европы. Вместе с Шаляпиным Смирнов пел в нескольких спектаклях «Мефистофеля» А. Бойто и «Севильского цирюльника» Дж. Россини. В последующие годы, продолжая участвовать в дягилевских сезонах, Смирнов с возрастающим успехом выступал и в итальянском репертуаре. Ему сопутствовали подлинные триумфы на сценах Парижа и Брюсселя, в Милане и Люцерне, в Бостоне и Монтевидео. В нью-йоркской «Метрополитен опера» Смирнов появился, когда на сцене этого «театра звезд» подвизалось более десятка теноров мирового класса. Смирнов исполнял репертуар, в котором пожинали лавры его знаменитые коллеги во главе с Э. Карузо. 30 декабря 1910 года он дебютировал партией Герцога (в ансамбле с Л. Липковской и П. Амато), затем выступил в «Ромео и Джульетте» Ш. Гуно (с Дж. Фаррар), в «Травиате» (снова с Л. Липковской и П. Амато), в «Богеме» Дж. Пуччини под управлением А. Тосканини (с А. Нильсен, А. Скотти и А. Дидуром). Помимо одиннадцати спектаклей, Смирнов участвовал в концертах солистов театра. Еще до окончания гастролей он получил приглашение на следующий сезон и в январе 1912 года снова пел в «Метрополитен». 25 января состоялся «гала-спектакль», в котором были заняты лучшие силы театра. Смирнов пел партию Рудольфа в первом действии «Богемы», а Карузо — Канио в первом действии «Паяцев» Р. Леон-кавалло. В. В. Андреев, гастролировавший в это время в Америке со своим оркестром, свидетельствует об успехе певца: «Когда пел наш тенор Смирнов, американцы говорили: «Как прекрасно русское искусство!» Но в «Метрополитен» Смирнов больше не вернулся. Еще в феврале 1911 года он писал о творческой обстановке в театре: «Здесь дела нет, а только доллар».
О сценических работах Смирнова сохранились такие свидетельства, как в рецензии парижского журнала «Театр» на спектакль итальянской труппы ( с участием Шаляпина и Смирнова) — бойтовский «Мефистофель»: «Мсье Смирнов был превосходным Фаустом с исключительным обаянием, с очень верной интонацией. Он особенно удачно выделил характерные черты своего героя з разных возрастах». В это время (1912 г.) Смирнов снова пел в Париже одновременно с Карузо, а летом 1914 года, когда итальянский певец гастролировал в Лондоне, Смирнов избрал для своего английского дебюта партию Левко в «Майской ночи» Н. Римского-Корсакова и сумел увлечь публику в этой новой для нее опере. Газеты писали: «Такого тенора Лондон еще не слышал».
Прекрасный портрет артиста дает рецензия «Красной газеты» на его первый концерт в Ленинградской филармонии (25 февраля 1926 г.) после пяти лет выступлений за рубежом: «Налицо было все то же бесконечное дыхание, которым Дм. Смирнов так прославился... то же изумительное меццо воче, то же мастерство, та же одухотворенность передачи. И держался он на эстраде так же просто, непринужденно и приветливо, без тени высокомерия, увы, столь часто наблюдаемого у величин микроскопического по сравнению с ним масштаба... Дмитрий Смирнов был принят безоговорочно, безусловно». Интенсивная работа артиста продолжалась до 1937 года, когда после смерти жены он покинул сцену.
В конце 1940 года Смирнов начал готовиться к возвращению на концертную эстраду, на осень 1941 года планировались его выступления в Ленинграде, но этому помешала война. Скончался выдающийся артист в Риге 24 апреля 1944 года.
В пении Смирнова прежде всего поражает феноменальное техническое совершенство. Артиста иногда упрекали в «вокальных излишествах». Но, как пишет С. Я. Лемешев, «и в этих случаях нельзя не поддаться воздействию его чародейного искусства». Сам Смирнов признавался: «Я не мог удержать себя, когда овладел вокалом, и у меня все было и я все мог! ...Когда я пел, то отдавал все, что имел, и упивался пением».
Основным педагогом Смирнова была Э. К. Павловская, выдающаяся русская певица конца XIX века. У нее Смирнов начал занятия за полгода до дебюта в Большом театре и постоянно совершенствовался в течение многих лет, работая не только над техникой, но и изучая новые партии. Партию Тамино к премьере Большого театра и ряд других Смирнов готовил в Милане с Витторио Вандзо. В пору своих первых парижских выступлений артист консультировался у замечательного французского тенора Леона Эскалаиса. В вокальной манере Смирнова сочетаются лучшие достижения итальянской и французской школ, ряд «коронных» приемов испанских теноров. Будучи исполнителем русской традиции, Смирнов подчиняет весь арсенал своей вокальной техники задачам раскрытия художественного образа. Даже когда артист «упивается пением», нет и намека на самолюбование, нигде ему не изменяют художественный вкус и такт. Самые виртуозные приемы не являются у него самоцелью, а служат выразительным средством, всегда эмоциональным, характерным для данного персонажа, данного произведения.
Ю. Перепелкин