5 дней
О сайте
Автор инсценировки и режиссер Марина Турчинович, музыка Эмиля Олаха;
В инсценировке использованы страницы романа Георгия Гулиа и рубаи Омара Хайяма в переводах И. Тхоржевского, Г. Плисецкого, В. Державина.
Омар Хайям - С. Юрский, Эльпи - И. Акулова, Визирь - Г. Жженов, Муфтий - В. Гафт, Хусейн - Г. Бортников, Васити - А. Борзунов, Исфахари - В. Сулимов, Хазини - В. Бабятинский, Ахмад - Ю. Савич.
Ведущий - В. Смехов
Цифровое издание MEL CO 1290
Мы с вами на земле великих поэтов, среди имен которых особыми гранями сверкает имя Омара Хайяма. Это его земля и его народ. Между нами и его жизнью пролегли столетия. Но разве позабыт Омар Хайям? Кто не знает его? Какое сердце устоит против его искрометных рубаи? Омара Хайяма знает весь мир.
Этот человек посвятил себя математике и астрономии, считал себя учеником Абу Ибн Сины и лишь на досуге занимался поэзией. Но обессмертила его имя именно поэзия.
Прекрасная участь подлинного поэта, который стеснялся называть себя поэтом после Фирдоуси!
Время пытается стереть все. Ему стойко противостоят человеческая память и культура. И тем не менее многое неясно в жизни Омара Хайяма. Известно, что он родился в Нишапуре и похоронен в Нишапуре. Известно также, что в молодые годы Омар Хайям жил в Бухаре и Самарканде. В двадцать семь лет он был замечен сельджукским Малик-шахом, чей престол находился в далеком Исфахане. Главный визирь Малик-шаха Низам ал-Мулк пригласил молодого ученого в Исфахан. Здесь Омар Хайям провел более сорока лет. Здесь он задавался вопросом: «Что там, за ветхой занавеской тьмы? В гаданиях расстроились умы...» И тут же находил ответ, полный глубокого философского смысла: «Когда же с треском рухнет занавеска... ошибались мы».
Малик-шах распорядился построить обсерваторию для Омара Хайяма. По чертежам ученого и под его руководством. Построить в Исфахане — столице сельджукской империи. Омар Хайям и его сподвижники — молодые ученые — собрали все наиболее точные инструменты. Астролябии, квадранты — многие из самодельные — засверкали верхнем этаже обсерватории, изображавшем них медью на круг с азимутальными делениями.
С нашей точки зрения, все это было довольно примитивно. Алидады, лишенные окуляров, давали немалый простор для ошибок. За счет чего же достигалась точность вычислений, которыми прославился Омар Хайям?..
Омар Хайям, как и многие его предшественники, в частности Архимед и Птолемей, производил многократные наблюдения. Скажем, тысяча наблюдений, тысяча вычислений!
Все это уменьшало ошибку в тысячу раз. Секрет, как видите, прост. Именно здесь, в Исфахане, Омар Хайям и его друзья составили календарь — более точный, чем тот, которым мы пользуемся сейчас. Это удивительно!
Над Исфаханом сверкают все те же звезды, на которые смотрел Омар Хайям. Они совершают все тот же путь в небесной сфере. И Зодиак — прежний. Нынче разгадано много из того, что находится «за ветхой занавеской тьмы». Но за одной занавеской появится другая. И так будет без конца. Омар Хайям это хорошо понимал...
Последние годы своей жизни Омар Хайям провел в Нишапуре, читая книги, размышляя над бытием. Научная работа была уже позади, Возможно, что здесь были написаны новые рубаи. Он жил в доме вместе со своей сестрой и ее мужем. Сам он никогда не был женат и потомства не оставил.
Наш известный исследователь творчества Омара Хайяма Магомед-Нури Османов и поэт Ахмед Табатабай читали мне рубаи Хайяма на фарси. Это было не раз и не два. Потом мы говорили о том, что и когда писалось; что в молодости, а что — на старости лет. Но — увы! — это труд бесполезный: стихи Омара Хайяма сверкают одинаково; на
них не отразились морщины поэта или удары усталого сердца.
Омар Хайям писал всю жизнь. И не мог не писать. Ибо это было потребностью. Не мог он жить без стихов. Но при этом не думал о славе. По крайней мере — поэтической. У него была своя «настоящая» работа: математика, астрономия, философия. На досуге он составил свой гороскоп, и по нему ученые точно определили дату его рождения: 18 мая 1048 года. Когда восставшие исмаилиты убили и Низама ал-Мулка, и Малик-шаха и разрушили обсерваторию, Омар Хайям остался не у дел. И тогда его потянуло в родной Нишапур. Я полагаю, что это были горькие годы: Омер Хайям и в преклонные лета оставался Омаром – полным жажды большим ученым и поэтом. И тем не менее пришлось смириться; вольнодумная поэзия вызывала нарекания со стороны всего темного, реакционного. Поэта обличали в богохульстве. Чтобы как-то парировать это грозное обвинение, он совершил паломничество в Мекку и Медину. Это уже на закате жизни. А рубаи обретали новую жизнь и шли по рукам в многочисленных списках. Наиболее полное издание Омара Хайяма включает триста восемь десят два рубаи.
Чем же объяснить тяготение к Омару Хайяму во всем мире? Его поэзия становится все более необходимой. Может быть, её жизнелюбие, ее философская глубина и умная ирония сейчас еще ближе, еще понятнее и дороже, чем много веков назад...
На русский рубаи Омара Хайяма переводились не раз. И каждое новое издание буквально расхватывается любителями поэзии. А наша литература, исследующая творчество Хайяма, велика и разнообразна. Да, Омар Хайям жив и поныне. Он будет жить вечно, вековечно! Рядом со всем живым. Со всем, что движется вперед.
Георгий Гулиа
В инсценировке использованы страницы романа Георгия Гулиа и рубаи Омара Хайяма в переводах И. Тхоржевского, Г. Плисецкого, В. Державина.
Омар Хайям - С. Юрский, Эльпи - И. Акулова, Визирь - Г. Жженов, Муфтий - В. Гафт, Хусейн - Г. Бортников, Васити - А. Борзунов, Исфахари - В. Сулимов, Хазини - В. Бабятинский, Ахмад - Ю. Савич.
Ведущий - В. Смехов
Цифровое издание MEL CO 1290
Мы с вами на земле великих поэтов, среди имен которых особыми гранями сверкает имя Омара Хайяма. Это его земля и его народ. Между нами и его жизнью пролегли столетия. Но разве позабыт Омар Хайям? Кто не знает его? Какое сердце устоит против его искрометных рубаи? Омара Хайяма знает весь мир.
Этот человек посвятил себя математике и астрономии, считал себя учеником Абу Ибн Сины и лишь на досуге занимался поэзией. Но обессмертила его имя именно поэзия.
Прекрасная участь подлинного поэта, который стеснялся называть себя поэтом после Фирдоуси!
Время пытается стереть все. Ему стойко противостоят человеческая память и культура. И тем не менее многое неясно в жизни Омара Хайяма. Известно, что он родился в Нишапуре и похоронен в Нишапуре. Известно также, что в молодые годы Омар Хайям жил в Бухаре и Самарканде. В двадцать семь лет он был замечен сельджукским Малик-шахом, чей престол находился в далеком Исфахане. Главный визирь Малик-шаха Низам ал-Мулк пригласил молодого ученого в Исфахан. Здесь Омар Хайям провел более сорока лет. Здесь он задавался вопросом: «Что там, за ветхой занавеской тьмы? В гаданиях расстроились умы...» И тут же находил ответ, полный глубокого философского смысла: «Когда же с треском рухнет занавеска... ошибались мы».
Малик-шах распорядился построить обсерваторию для Омара Хайяма. По чертежам ученого и под его руководством. Построить в Исфахане — столице сельджукской империи. Омар Хайям и его сподвижники — молодые ученые — собрали все наиболее точные инструменты. Астролябии, квадранты — многие из самодельные — засверкали верхнем этаже обсерватории, изображавшем них медью на круг с азимутальными делениями.
С нашей точки зрения, все это было довольно примитивно. Алидады, лишенные окуляров, давали немалый простор для ошибок. За счет чего же достигалась точность вычислений, которыми прославился Омар Хайям?..
Омар Хайям, как и многие его предшественники, в частности Архимед и Птолемей, производил многократные наблюдения. Скажем, тысяча наблюдений, тысяча вычислений!
Все это уменьшало ошибку в тысячу раз. Секрет, как видите, прост. Именно здесь, в Исфахане, Омар Хайям и его друзья составили календарь — более точный, чем тот, которым мы пользуемся сейчас. Это удивительно!
Над Исфаханом сверкают все те же звезды, на которые смотрел Омар Хайям. Они совершают все тот же путь в небесной сфере. И Зодиак — прежний. Нынче разгадано много из того, что находится «за ветхой занавеской тьмы». Но за одной занавеской появится другая. И так будет без конца. Омар Хайям это хорошо понимал...
Последние годы своей жизни Омар Хайям провел в Нишапуре, читая книги, размышляя над бытием. Научная работа была уже позади, Возможно, что здесь были написаны новые рубаи. Он жил в доме вместе со своей сестрой и ее мужем. Сам он никогда не был женат и потомства не оставил.
Наш известный исследователь творчества Омара Хайяма Магомед-Нури Османов и поэт Ахмед Табатабай читали мне рубаи Хайяма на фарси. Это было не раз и не два. Потом мы говорили о том, что и когда писалось; что в молодости, а что — на старости лет. Но — увы! — это труд бесполезный: стихи Омара Хайяма сверкают одинаково; на
них не отразились морщины поэта или удары усталого сердца.
Омар Хайям писал всю жизнь. И не мог не писать. Ибо это было потребностью. Не мог он жить без стихов. Но при этом не думал о славе. По крайней мере — поэтической. У него была своя «настоящая» работа: математика, астрономия, философия. На досуге он составил свой гороскоп, и по нему ученые точно определили дату его рождения: 18 мая 1048 года. Когда восставшие исмаилиты убили и Низама ал-Мулка, и Малик-шаха и разрушили обсерваторию, Омар Хайям остался не у дел. И тогда его потянуло в родной Нишапур. Я полагаю, что это были горькие годы: Омер Хайям и в преклонные лета оставался Омаром – полным жажды большим ученым и поэтом. И тем не менее пришлось смириться; вольнодумная поэзия вызывала нарекания со стороны всего темного, реакционного. Поэта обличали в богохульстве. Чтобы как-то парировать это грозное обвинение, он совершил паломничество в Мекку и Медину. Это уже на закате жизни. А рубаи обретали новую жизнь и шли по рукам в многочисленных списках. Наиболее полное издание Омара Хайяма включает триста восемь десят два рубаи.
Чем же объяснить тяготение к Омару Хайяму во всем мире? Его поэзия становится все более необходимой. Может быть, её жизнелюбие, ее философская глубина и умная ирония сейчас еще ближе, еще понятнее и дороже, чем много веков назад...
На русский рубаи Омара Хайяма переводились не раз. И каждое новое издание буквально расхватывается любителями поэзии. А наша литература, исследующая творчество Хайяма, велика и разнообразна. Да, Омар Хайям жив и поныне. Он будет жить вечно, вековечно! Рядом со всем живым. Со всем, что движется вперед.
Георгий Гулиа