6 дней
О сайте
В 1921 году в Петроград из далекой в ту пору провинции — из Уржума, небольшого городка, расположенного между Вяткой и Казанью, приехал восемнадцатнлетний Николай Заболоцкий. За его плечами — детство среди первозданной природы Вятского края в семье земского агронома, учение в уржумском реальном училище и тетрадка еще незрелых стихов. В столицу юношу привело огромное желание учиться и твердое намерение стать поэтом.
Немало трудностей пришлось преодолеть ему на пути к литературе: в первое время учебу в педагогическом институте им. Герцена он совмещал с работой в порту на разгрузке судов и на лесозаготовках. Заболоцкий слушал лекции известных профессоров, просиживал вечерами в холодных библиотеках, писал стихи, но собственного поэтического голоса пока не находил. Сам Николай Алексеевич позднее вспоминал, что он «считался способным студентом и одно время даже думал посвятить себя всецело науке. Но привязанность к поэзии оказалась сильнее, и мечты о научной работе были оставлены».
В 1925 году Заболоцкий окончил институт, год отслужил в армии и стал профессиональным литератором. К середине 20 х годов он прочно вошел в литературную жизнь Ленинграда. На основе поисков новых путей в поэзии и увлечения стихами В. Хлебникова сблизился с молодыми поэтами Д. Хармсом, А. Введенским, К. Вагиновым и другими (и даже образовал с ними литературную группу «Обереуты» со своим манифестом и вечерами поэзии). В 1926 году появились первые стихи Заболоцкого, заинтересовавшие литературные круги Ленинграда. Молодого поэта поддержали Ю. Тынянов, Н. Тихонов. С. Маршак, В. Каверин. Н. Степанов.
В 1929 году Николай Алексеевич выпустил первую свою книжку стихов «Столбцы», и перед читателем предстал новый, подлинно оригинальный, ни на кого не похожий поэт, изображающий особым образом увиденный мир города времен нэпа. Острый глаз недавнего провинциала заметил прежде всего те черты города, которые противостоят природе и поэтому деформируют духовный мир человека. Неприятием мещанской стихии проникнуты такие его стихотворения, как «Свадьба» и «Бродячие музыканты».
Позднее в стихотворении «Голубиная книга» (в котором запечатлена обстановка детства поэта) Заболоцкий противопоставил городскому быту обывателя одухотворенность трудной, но слитной с природой крестьянской жизни. Впрочем, в «Столбцах» начинают просматриваться и положительные черты города как сосредоточения мысли и воли освобожденного человека.
В стихотворениях этого периода отчетливо ощутимо увлечение Заболоцкого живописью и включение живописного метода в изобразительную систему стиха. В 20-х годах поэт интересовался работами художников Филонова, Шагала, Кандинского, из старых мастеров особенно полюбил Питера Брейгеля, позднее признавал близость собственного творчества 20-х годов к живописной манере примитивистской живописи Анри Руссо. Использование живописного метода можно обнаружить, например, в стихотворениях «Движение», «Свадьба», да и во многих более поздних произведениях Заболоцкого. в которых поэт уже во многом отошел от изобразительных методов «Столбцов».
В 30-х годах Николай Алексеевич активно участвовал в общественной жизни Ленинградского отделения Союза писателей, печатался в журналах и газетах, продолжал начатую еще в 20-х годах работу в детской литературе, занимался литературными переводами. Будучи человеком, склонным к глубоким раздумьям и упорному самосовершенствованию, он много работал, формируя свои взгляды на мир и на литературу. Он увлекается поэзией Державина и Гете, Пушкина, Боратынского и Тютчева. В сфере его интересов — история, естествознание и философия. Он изучает труды украинского поэта и философа Сковороды, Вернадского, Циолковского, Энгельса.
Окружающий мир предстает перед ним как единый организм, включающий множество живых и мертвых форм, объединенных вездесущей и вечной матерней. Бесконечные превращения этих форм — залог бессмертия всего сущего, заключенного в едином составе «чудного тела природы». В ее дремучем мире идет непрерывная борьба за существование, в ней — хаос бытия и смерти, добра и зла. Поэт не видит в ней совершенства и гармонии (стихотворение «Я не ищу гармонии в природе» он считал своим программным стихотворением). Вместе с тем природа заключает в себе стремление к гармонии, к освобождению от насилия и взаимного истребления. Залогом ее совершенствования является сознание, которое, по выражению Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Человек представляется Заболоцкому великим носителем разума природы, ее детищем и ее неотделимой составной частью. Природа «сама себя руками человека из векового праха создает».
При созерцании мира поэта охватывает то радость, («Утренняя песня»), то трагическое чувство причастности человека не только к радостям бытия, но и к его страданиям («Начало зимы», «Вчера, о смерти размышляя»). Поэт ищет разрешения всех этих противоречий в великой созидательной деятельности человека, который, совершенствуя природу, одновременно и учится у нее, ибо, в своей деятельности познает и использует ее законы.
Подобные натурфилософские идеи то явно, то скрыто пронизывают все творчество Заболоцкого 30-х — 50-х годов.
В 1939—1945 годах Н. А. Заболоцкий жил на Дальнем Востоке. в Алтайском крае, в Казахстане. В эти годы он, участник крупных строек, почти не занимался литературой. Волею судьбы на самом себе испытал он противоречивость и человеческих отношений, и взаимоотношений человека с суровой природой. К литературной деятельности он вернулся только в памятном 1945 году: в селе Михайловке близ Караганды, работая чертежником, потом начальником канцелярии строительного управления, он завершил начатый еще до 1938 года поэтический перевод «Слова о полку Игореве».
В начале 1946 года Николай Алексеевич вместе с семьей поселился под Москвой в писательском поселке Переделкино и снова целиком отдался литературной работе — писал стихи, переводил старонемецкую, венгерскую, грузинскую, украинскую поэзию. Здесь, в Подмосковье создан один из шедевров поэзии Заболоцкого — стихотворение «В этой роще березовой». Пение иволги переносит поэта в далекое утро его жизни, и вот уже иволга представляется ему символом его судьбы его поэтического призвания. Как бы единым взглядом охватывает поэт свою жизнь в неразрывном единстве со своим поэтическим даром. Даже в тяжелые годы его муза хотя и «молчаливой странницей», но была с ним, и поэт верит, что трудное его дело — служение поэзии даст бессмертные плоды. Удивительным образом в стихотворении переплетается множество ассоциаций. В нем и настроение недавней еще победы советского народа в Великой Отечественной войне, и глубоко личная судьба, и общность этой судьбы с судьбою народа, и горечь утрат, и радость вечного возрождения. Отголоски стихотворения «В этой роще березовой» легко угадываются в целом ряде стихов Заболоцкого. Тема возрождения после бури звучит в стихотворениях «Гроза идет», «Осенний клен». Верой в преемственность жизни и духовных ценностей проникнуты стихотворения «Журавли». «Завещание» и другие.
В 1948 году Николай Алексеевич поселился в Москве. Началось последнее, московское десятилетие его жизни. В эти годы Заболоцкий интенсивно занимался поэтическими переводами, в основном с грузинского языка. Его переводы классиков грузинской литературы — Г. Орбелиани. Важа-Пшавелы, И. Чавчавадзе, Д. Гурамишвили получили заслуженное признание. Переводил он и своих друзей — грузинских поэтов С. Чиковани, Г. Леонидзе, К. Каладзе, украинского поэта М. Бажана и многих других. Дважды он перевел великий памятник грузинской литературы — поэму Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (первый перевод — обработка для юношества — был сделан в 1937 году). Мечтал создать литературную обработку русских былин... Периодически выезжал по литературным делам и на отдых под Москву, в Грузию, в Крым, на Украину. В 1957 году с делегацией советских писателей посетил Италию. Одним из результатов этой поездки явилось последнее увлечение поэта в области живописи — в Италии он подолгу простаивал у картин Боттичелли. Последние два лета провел на берегу Оки, в Тарусе. Умер он от давно уже мучившей его болезни сердца в Москве осенью 1958 года.
Последний период творчества Заболоцкого характеризуется все большим утверждением нравственно-духовных взаимосвязей человека и мироздания. Человек для позднего Заболоцкого стал не только вместилищем разума природы, но и обладателем специфически человеческих свойств — радостей и печалей, добра и зла, вдохновения и мудрости. Человек в его стихах стал более реальным, а поэт более сострадательным к нему. Появились такие стихотворения, как «Прохожий», «Где-то в поле возле Магадана», «Старость». В этот же период было создано «Противостояние Марса» с его отрицанием бездушного рационализма. Даже внешние черты человека для поэта прежде всего отражают его внутреннюю сущность (например, в стихотворении «О красоте человеческих лиц»), и эта внутренняя сущность соотносится с внешним миром. Теперь в поэзии Заболоцкого не только внечеловеческая природа ждет от человека помощи в ее совершенствовании, но и человек ищет в природе истоков вдохновения, доброты, мудрости, душевного покоя. Поэт продолжает утверждать единство человека и природы, но теперь это единство укрепилось и духовными связями. Наиболее отчетливо этот мотив зазвучал в стихотворении «Лесное озеро» и был развит в целом ряде поздних стихов, таких, например, как «Сентябрь», «Чертополох».
Стихи Заболоцкого необычайно гармоничны, музыкальны, их совершенная форма способствует раскрытию идеи, заложенной в них. С полным основанием можно утверждать, что поэту на деле удалась провозглашенная им идеальная тройственность поэтического творчества: Мысль — Образ — Музыка.
Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико по объему — он завещал включить в его итоговую книгу оригинальных произведений около 170 стихотворений и три поэмы. Однако эта книга заняла достойное место в сокровищнице русской поэзии и в развитии великой традиции философской лирики, которая от Ломоносова и Державина через Боратынского и Тютчева дошла до наших дней и продолжается в творчестве современных советских поэтов. В книге Заболоцкого каждое стихотворение занимает свое определенное место и необходимо для понимания его сложной многоплановой поэзии.
Никита Заболоцкий
АОЛЗ
Зак. 922. Тир. 25000
Немало трудностей пришлось преодолеть ему на пути к литературе: в первое время учебу в педагогическом институте им. Герцена он совмещал с работой в порту на разгрузке судов и на лесозаготовках. Заболоцкий слушал лекции известных профессоров, просиживал вечерами в холодных библиотеках, писал стихи, но собственного поэтического голоса пока не находил. Сам Николай Алексеевич позднее вспоминал, что он «считался способным студентом и одно время даже думал посвятить себя всецело науке. Но привязанность к поэзии оказалась сильнее, и мечты о научной работе были оставлены».
В 1925 году Заболоцкий окончил институт, год отслужил в армии и стал профессиональным литератором. К середине 20 х годов он прочно вошел в литературную жизнь Ленинграда. На основе поисков новых путей в поэзии и увлечения стихами В. Хлебникова сблизился с молодыми поэтами Д. Хармсом, А. Введенским, К. Вагиновым и другими (и даже образовал с ними литературную группу «Обереуты» со своим манифестом и вечерами поэзии). В 1926 году появились первые стихи Заболоцкого, заинтересовавшие литературные круги Ленинграда. Молодого поэта поддержали Ю. Тынянов, Н. Тихонов. С. Маршак, В. Каверин. Н. Степанов.
В 1929 году Николай Алексеевич выпустил первую свою книжку стихов «Столбцы», и перед читателем предстал новый, подлинно оригинальный, ни на кого не похожий поэт, изображающий особым образом увиденный мир города времен нэпа. Острый глаз недавнего провинциала заметил прежде всего те черты города, которые противостоят природе и поэтому деформируют духовный мир человека. Неприятием мещанской стихии проникнуты такие его стихотворения, как «Свадьба» и «Бродячие музыканты».
Позднее в стихотворении «Голубиная книга» (в котором запечатлена обстановка детства поэта) Заболоцкий противопоставил городскому быту обывателя одухотворенность трудной, но слитной с природой крестьянской жизни. Впрочем, в «Столбцах» начинают просматриваться и положительные черты города как сосредоточения мысли и воли освобожденного человека.
В стихотворениях этого периода отчетливо ощутимо увлечение Заболоцкого живописью и включение живописного метода в изобразительную систему стиха. В 20-х годах поэт интересовался работами художников Филонова, Шагала, Кандинского, из старых мастеров особенно полюбил Питера Брейгеля, позднее признавал близость собственного творчества 20-х годов к живописной манере примитивистской живописи Анри Руссо. Использование живописного метода можно обнаружить, например, в стихотворениях «Движение», «Свадьба», да и во многих более поздних произведениях Заболоцкого. в которых поэт уже во многом отошел от изобразительных методов «Столбцов».
В 30-х годах Николай Алексеевич активно участвовал в общественной жизни Ленинградского отделения Союза писателей, печатался в журналах и газетах, продолжал начатую еще в 20-х годах работу в детской литературе, занимался литературными переводами. Будучи человеком, склонным к глубоким раздумьям и упорному самосовершенствованию, он много работал, формируя свои взгляды на мир и на литературу. Он увлекается поэзией Державина и Гете, Пушкина, Боратынского и Тютчева. В сфере его интересов — история, естествознание и философия. Он изучает труды украинского поэта и философа Сковороды, Вернадского, Циолковского, Энгельса.
Окружающий мир предстает перед ним как единый организм, включающий множество живых и мертвых форм, объединенных вездесущей и вечной матерней. Бесконечные превращения этих форм — залог бессмертия всего сущего, заключенного в едином составе «чудного тела природы». В ее дремучем мире идет непрерывная борьба за существование, в ней — хаос бытия и смерти, добра и зла. Поэт не видит в ней совершенства и гармонии (стихотворение «Я не ищу гармонии в природе» он считал своим программным стихотворением). Вместе с тем природа заключает в себе стремление к гармонии, к освобождению от насилия и взаимного истребления. Залогом ее совершенствования является сознание, которое, по выражению Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Человек представляется Заболоцкому великим носителем разума природы, ее детищем и ее неотделимой составной частью. Природа «сама себя руками человека из векового праха создает».
При созерцании мира поэта охватывает то радость, («Утренняя песня»), то трагическое чувство причастности человека не только к радостям бытия, но и к его страданиям («Начало зимы», «Вчера, о смерти размышляя»). Поэт ищет разрешения всех этих противоречий в великой созидательной деятельности человека, который, совершенствуя природу, одновременно и учится у нее, ибо, в своей деятельности познает и использует ее законы.
Подобные натурфилософские идеи то явно, то скрыто пронизывают все творчество Заболоцкого 30-х — 50-х годов.
В 1939—1945 годах Н. А. Заболоцкий жил на Дальнем Востоке. в Алтайском крае, в Казахстане. В эти годы он, участник крупных строек, почти не занимался литературой. Волею судьбы на самом себе испытал он противоречивость и человеческих отношений, и взаимоотношений человека с суровой природой. К литературной деятельности он вернулся только в памятном 1945 году: в селе Михайловке близ Караганды, работая чертежником, потом начальником канцелярии строительного управления, он завершил начатый еще до 1938 года поэтический перевод «Слова о полку Игореве».
В начале 1946 года Николай Алексеевич вместе с семьей поселился под Москвой в писательском поселке Переделкино и снова целиком отдался литературной работе — писал стихи, переводил старонемецкую, венгерскую, грузинскую, украинскую поэзию. Здесь, в Подмосковье создан один из шедевров поэзии Заболоцкого — стихотворение «В этой роще березовой». Пение иволги переносит поэта в далекое утро его жизни, и вот уже иволга представляется ему символом его судьбы его поэтического призвания. Как бы единым взглядом охватывает поэт свою жизнь в неразрывном единстве со своим поэтическим даром. Даже в тяжелые годы его муза хотя и «молчаливой странницей», но была с ним, и поэт верит, что трудное его дело — служение поэзии даст бессмертные плоды. Удивительным образом в стихотворении переплетается множество ассоциаций. В нем и настроение недавней еще победы советского народа в Великой Отечественной войне, и глубоко личная судьба, и общность этой судьбы с судьбою народа, и горечь утрат, и радость вечного возрождения. Отголоски стихотворения «В этой роще березовой» легко угадываются в целом ряде стихов Заболоцкого. Тема возрождения после бури звучит в стихотворениях «Гроза идет», «Осенний клен». Верой в преемственность жизни и духовных ценностей проникнуты стихотворения «Журавли». «Завещание» и другие.
В 1948 году Николай Алексеевич поселился в Москве. Началось последнее, московское десятилетие его жизни. В эти годы Заболоцкий интенсивно занимался поэтическими переводами, в основном с грузинского языка. Его переводы классиков грузинской литературы — Г. Орбелиани. Важа-Пшавелы, И. Чавчавадзе, Д. Гурамишвили получили заслуженное признание. Переводил он и своих друзей — грузинских поэтов С. Чиковани, Г. Леонидзе, К. Каладзе, украинского поэта М. Бажана и многих других. Дважды он перевел великий памятник грузинской литературы — поэму Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (первый перевод — обработка для юношества — был сделан в 1937 году). Мечтал создать литературную обработку русских былин... Периодически выезжал по литературным делам и на отдых под Москву, в Грузию, в Крым, на Украину. В 1957 году с делегацией советских писателей посетил Италию. Одним из результатов этой поездки явилось последнее увлечение поэта в области живописи — в Италии он подолгу простаивал у картин Боттичелли. Последние два лета провел на берегу Оки, в Тарусе. Умер он от давно уже мучившей его болезни сердца в Москве осенью 1958 года.
Последний период творчества Заболоцкого характеризуется все большим утверждением нравственно-духовных взаимосвязей человека и мироздания. Человек для позднего Заболоцкого стал не только вместилищем разума природы, но и обладателем специфически человеческих свойств — радостей и печалей, добра и зла, вдохновения и мудрости. Человек в его стихах стал более реальным, а поэт более сострадательным к нему. Появились такие стихотворения, как «Прохожий», «Где-то в поле возле Магадана», «Старость». В этот же период было создано «Противостояние Марса» с его отрицанием бездушного рационализма. Даже внешние черты человека для поэта прежде всего отражают его внутреннюю сущность (например, в стихотворении «О красоте человеческих лиц»), и эта внутренняя сущность соотносится с внешним миром. Теперь в поэзии Заболоцкого не только внечеловеческая природа ждет от человека помощи в ее совершенствовании, но и человек ищет в природе истоков вдохновения, доброты, мудрости, душевного покоя. Поэт продолжает утверждать единство человека и природы, но теперь это единство укрепилось и духовными связями. Наиболее отчетливо этот мотив зазвучал в стихотворении «Лесное озеро» и был развит в целом ряде поздних стихов, таких, например, как «Сентябрь», «Чертополох».
Стихи Заболоцкого необычайно гармоничны, музыкальны, их совершенная форма способствует раскрытию идеи, заложенной в них. С полным основанием можно утверждать, что поэту на деле удалась провозглашенная им идеальная тройственность поэтического творчества: Мысль — Образ — Музыка.
Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико по объему — он завещал включить в его итоговую книгу оригинальных произведений около 170 стихотворений и три поэмы. Однако эта книга заняла достойное место в сокровищнице русской поэзии и в развитии великой традиции философской лирики, которая от Ломоносова и Державина через Боратынского и Тютчева дошла до наших дней и продолжается в творчестве современных советских поэтов. В книге Заболоцкого каждое стихотворение занимает свое определенное место и необходимо для понимания его сложной многоплановой поэзии.
Никита Заболоцкий
АОЛЗ
Зак. 922. Тир. 25000