2 дня
О сайте
ЛЗГ, 4.10.89
Четвертая пластинка Валерия Агафонова не похожа на предыдущие: на ней записаны, в основном, песни — и только один романс. А в нашем сознании уже сложилось представление о певце как о замечательном исполнителе именно русского романса. В романсе В. Кругликова, посвященном памяти Валерия Агафонова, есть строка «...и без тебя романс осиротел».
На этой пластинке Валерий Агафонов исполняет песни своих друзей — вильнюсских поэтов Юрия Григорьева и Феликса Фихмана, старого друга — ленинградца Юрия Борисова. Слушатель сам почувствует в этих песнях явный элемент стилизации, роднящий их с романсом, которому стилизация присуща, как жанру, — обстоятельство, указывающее на неслучайность этих песен в репертуаре певца.
Свою жизнь Валерий Агафонов прожил в эпоху, когда настоящему и, в особенности, оригинальному таланту было неимоверно трудно пробиться к диалогу со слушателем, читателем, зрителем. Кто знает, на сколько укоротила жизнь певца эта атмосфера официального равнодушного полупризнания, в которой он жил, но его искусство и из этой ситуации извлекло пользу: постоянные выступления пред небольшими, иногда совсем маленькими аудиториями выработали у Валерия Агафонова какую-то очень личную, особо доверительную манеру исполнения, исполнения-диалога, в котором слушатель как бы тоже принимает самое непосредственное участие. Валерий Агафонов пел всю жизнь. Его творчество выходило из границ вокального профессионализма, становясь чем-то большим: явлением русской культуры. Именно в таком широком контексте — контексте национальной культуры — и может быть определен и понят этот феномен — Валерий Агафонов.
Тот, кто приобрел три пластинки Агафонова, купит, конечно, и четвертую и готовящуюся пятую. Потому что, однажды поселившись в нашем сердце, Агафонов поселяется в нем навсегда. Все пластинки выходят уже по смерти певца. За всю жизнь Агафонова было сделано только приблизительно сорок минут студийных записей. Фонограммы, послужившие материалом для этой пластинки, были записаны М. Крыжановским в разное время и зачастую в условиях, не благоприятствующих идеальной записи. И слушатель, любящий Агафонова, может быть, чуть-чуть восполнит — уже из своего сердца, из своей благодарной памяти — какие-то технические недостатки звучания.
Перед вами пластинка... Поставьте ее — и вы услышите голос, в котором звучат боль и радость, печаль и надежда. Голос настоящего Искусства.
В. Ханан
Четвертая пластинка Валерия Агафонова не похожа на предыдущие: на ней записаны, в основном, песни — и только один романс. А в нашем сознании уже сложилось представление о певце как о замечательном исполнителе именно русского романса. В романсе В. Кругликова, посвященном памяти Валерия Агафонова, есть строка «...и без тебя романс осиротел».
На этой пластинке Валерий Агафонов исполняет песни своих друзей — вильнюсских поэтов Юрия Григорьева и Феликса Фихмана, старого друга — ленинградца Юрия Борисова. Слушатель сам почувствует в этих песнях явный элемент стилизации, роднящий их с романсом, которому стилизация присуща, как жанру, — обстоятельство, указывающее на неслучайность этих песен в репертуаре певца.
Свою жизнь Валерий Агафонов прожил в эпоху, когда настоящему и, в особенности, оригинальному таланту было неимоверно трудно пробиться к диалогу со слушателем, читателем, зрителем. Кто знает, на сколько укоротила жизнь певца эта атмосфера официального равнодушного полупризнания, в которой он жил, но его искусство и из этой ситуации извлекло пользу: постоянные выступления пред небольшими, иногда совсем маленькими аудиториями выработали у Валерия Агафонова какую-то очень личную, особо доверительную манеру исполнения, исполнения-диалога, в котором слушатель как бы тоже принимает самое непосредственное участие. Валерий Агафонов пел всю жизнь. Его творчество выходило из границ вокального профессионализма, становясь чем-то большим: явлением русской культуры. Именно в таком широком контексте — контексте национальной культуры — и может быть определен и понят этот феномен — Валерий Агафонов.
Тот, кто приобрел три пластинки Агафонова, купит, конечно, и четвертую и готовящуюся пятую. Потому что, однажды поселившись в нашем сердце, Агафонов поселяется в нем навсегда. Все пластинки выходят уже по смерти певца. За всю жизнь Агафонова было сделано только приблизительно сорок минут студийных записей. Фонограммы, послужившие материалом для этой пластинки, были записаны М. Крыжановским в разное время и зачастую в условиях, не благоприятствующих идеальной записи. И слушатель, любящий Агафонова, может быть, чуть-чуть восполнит — уже из своего сердца, из своей благодарной памяти — какие-то технические недостатки звучания.
Перед вами пластинка... Поставьте ее — и вы услышите голос, в котором звучат боль и радость, печаль и надежда. Голос настоящего Искусства.
В. Ханан