Период между Третьей и Четвертой симфониями Глазунова – это период его неустанных творческих исканий, создания нескольких одночастных симфонических произведений, наступления полной зрелости, проявившейся вскоре в таких симфонических шедеврах, как Четвертая, Пятая и Шестая симфонии. Именно в них получили свое законченное выражение характерные черты симфонизма композитора в целом.

Четвертая симфония (соч. 48, 1893 г.) воплощает в себе завершение исканий Глазунова в области лирической и возвышено торжественной сфер. Нетрадиционное для начала симфонических циклов Andante развивает первую из них, монументальный праздничный финал – вторую. Симфония открывается элегической темой, где пение светлановского оркестра погружает слушателя в глубинную стихию этой музыки. Вспоминаются слова академика Б.В. Асафьева: «Весенний разлив благодатно раскинувшейся полноводной реки – образ, вполне соответствующий звуковым концентрациям этого композитора». Скерцо – вторая часть симфонии – легкая, светящаяся оптимизмом музыка. Финал симфонии как бы объединяет в себе третью и четвертую части цикла – Andante, Allegro. Интонационный строй Andante родствен темам первой части; Allegro – блестящее торжественное шествие, завершающееся гимном свету и человеческому разуму – так трактует его дирижер.

Пятая симфония (соч. 55, 1895 г.) – вершина симфонического творчества Глазунова. Уравновешенность формы, стройность драматургии, последовательно воплощенный принцип монотематизма, общий жизнеутверждающий характер музыки, яркая национальная основа – все это присуще зрелому стилю композитора.

Созданная Глазуновым в расцвете творческих сил. Пятая симфония демонстрирует полноту мироощущения автора, полноту и радость бытия. Весь тематический материал цикла вырастает из призывных возгласов вступления, которое воспринимается как своеобразный эпиграф к сочинению. «Неисчерпаемая могучая сила, как скрытая энергия полноводной, раскинувшейся по равнине реки, вот-вот разольется буйно и неудержимо… и… глядя на нее… не верится, что стихия эта станет грозна и величава, своевольна и величаво-прекрасна, стоит только подняться буре» – так писал академик Б.В. Асафьев о первой части.

Вторая часть – изящное скерцо, воздушное, фантастическое, с оттенком легкого юмора. Лучшая часть симфонии – Andante, светло-созерцательное, элегическое, демонстрирующее огромный мелодический дар композитора. В исполнении Andante во всем великолепии раскрывается блестящее мастерство дирижера. Под его управлением оркестр поет как единственный инструмент, обладающий почти вокальным дыханием. С тем же совершенством переданы в финале богатырский размах, мотивы ликования. Непрерывно сменяющие друг друга зарисовки народного веселья приводят к апофеозу в котором оркестр сверкает всем разноцветьем своих красок.
- И. Чумакова