2 дня
О сайте
ЛЗГ, 22.06.87
Второй концерт до минор, соч. 18 был создан Рахманиновым в 1900—1901 годах, б начале нового прилива творческих сил после нескольких лет тяжелого творческого кризиса. Возможно, что с этим в значительной мере связан общий характер Концерта, в котором господствуют жизнеутверждающие тона, в котором много теплой, задушевной лирики, оттененной, впрочем, драматическими образами.
Даже среди рахманиновских произведений Второй концерт выделяется богатством художественных образов. Мужественным, динамическим темам противопоставлены лирические. И те и другие взволнованны, покоряют силой и искренностью вложенного в них чувства. Вряд ли можно назвать произведение, в котором мелодический дар Рахманинова раскрылся бы с большей щедростью, чем во Втором концерте.
Изумительны по мелодической красоте основные темы первой части (Moderate). Начинается она необычно — не оркестром, а фортепианным вступлением. Выразительность гармоний этой лаконичной интродукции и нарастающая от рр до ff звучность с неотразимой силой приковывает слух. Трудно не услышать в этой музыке творческую трансформацию колокольного звона.
Интродукция подготавливает появление главной темы — неторопливой мелодии, в которой слышатся и гордое торжество, и эпическая мужественность, сила, и страстный порыв. Это одна из тех рахманиновских мелодий, которые покоряют слушателя широтой дыхания, длительным и богатым развитием начальных интонаций. Как часто бывает у Рахманинова, песенная ширь подчинена здесь твердому, властному ритму. В этой замечательной мелодии нет прямого сходства с русскими народными песнями, тем не менее воспринимается она как глубоко национальная музыка. Хорошо сказал о ней Метнер: «Тема его вдохновен-нейшего второго концерта есть не только тема его жизни, но неизменно производит впечатление одной из наиболее ярких тем России и только потому, что душа этой темы русская... каждый раз с первого же колокольного удара чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия».
Вторая тема также напевна как и главная, в ней тоже чувствуется «равнинная» ширь. Но все же характер ее иной. В побочной партии есть и лирическая нежность, и страстность, и светломечтательная истома. В ней ощутима близость к «восточнорусским» темам Бородина. Чувство радости жизни, полноты счастья — таков тонус этой чудесной мелодии. Контраст между главной и второй темами, несмотря на общую их напевность, предельно ярок.
В небольшой, но чрезвычайно насыщенной разработке композитор вводит третью, маршеобразную тему. Интонации ее выросли из побочной партии, а твердым чеканным ритмом она близка к главной партии. Огромное эмоциональное нарастание, проходящее через всю разработку, достигает кульминации в начале репризы, где новая тема, контрапунктируя с главной партией, создает впечатление грандиозного торжественного шествия.
Вторая часть — светлое, лирически-созерцательное Adagio sostenuto в трехчастной форме. Это одно из тех рахманиновских произведений, которые могут вызвать в воображении слушателя картины русской природы: вместе с тем это музыка, глубоко раскрывающая мир чувств человека. И здесь основная тема — чудесная, длительного дыхания мелодия. В этой пленительно нежной музыке сливаются мечтательное раздумье, надежда, расцветающая радость жизни. Светлая мечтательность уступает место горячей — и тоже радостной — патетике. Лирическая музыка перерастает в эпизод почти скерцозного характера, завершающийся виртуозной каденцией (соло фортепиано), вслед за которой вновь возникает основная тема в ее первоначальном виде.
Лирике Adagio противопоставлена буйная стремительность финала (Allegro scherzando). Главная тема, полная огня, жизни, радости, увлекает энергией лаконичных интонаций, богатством ритмики, неукротимым движением, светлыми «звенящими» звучаниями фортепиано. Пылкая, восторженная лирическая кантилена побочной партии в какой-то мере подготовлена радостно-стремительными образами первой темы и в то же время контрастирует основной теме своей напевностью, плавностью движения, мягкостью мелодических очертаний.
Центральный раздел финала (разработка) целиком построен на главной теме. Рахманинов показывает разные ее грани — и мужественную энергию, и танцевальное изящество, и скерцозную легкость. Реприза, где доминирует побочная партия, переходит в обширную коду. Вновь появляется главная тема, в постепенно ускоряющемся движении, с нарастающей динамикой. В заключении на фоне мог чих аккордов фортепиано звучит вторая тема, исполняемая всем оркестром: это уже не лирический порыв, а апофеоз или торжественный гимн. По общему тону он напоминает появление главной темы первой части; только в заключении финала нет драматической суровости, зато еще ярче свет, еще полнее радость, еще сильнее ликование. Завершается финал ураганным натиском аккордовых пассажей.
(По книге А. Соловцова «С. В. Рахманинов», изд-во «Музыка», М., 1969)
Заслуженный артист РСФСР Николай Петров, окончил Центральную музыкальную школу у педагога Т. Кестнер, в 1961 году поступил в Московскую консерваторию в класс профессора Я. Зака (у него же совершенствовался в аспирантуре). Общение с этим замечательным музыкантом и широко образованным художником сыграло большую роль в творческом развитии молодого пианиста.
В 1962 году Н. Петров завоевал вторую премию на Международном конкурсе имени Вана Клиберна в США. Уже тогда девятнадцатилетний исполнитель поразил членов жюри и слушателей своими огромными пианистическими возможностями, мощным темпераментом и ярким артистизмом. В 19.64 году музыкант одержал новую победу: он получил вторую премию на Международном конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе. С этого времени концертная деятельность Петрова приобрела огромный размах. Он — один из наиболее интенсивно концертирующих на родине и за рубежом советских пианистов.
Интерпретации Петрова свободны от стандарта, но вместе с тем ему чужда какая-либо вычурность или манерность. Пианист умеет увлечь и взволновать самую широкую аудиторию. При этом он может быть очень «разным» в исполнении различных композиторов и сочинений. А репертуар его поистине огромен. Петров принадлежит к числу артистов-универсалов, способных захватывающе и убедительно исполнять любую музыку, даря слушателям радость общения с высоким и человечным искусством. Исключительная виртуозность Петрова — органическое проявление непосредственности, гармоничности и непринужденности музыкальной натуры. Его исполнение всегда отличается легкостью, окрыленностью, согрето живым, искренним чувством.
Второй концерт до минор, соч. 18 был создан Рахманиновым в 1900—1901 годах, б начале нового прилива творческих сил после нескольких лет тяжелого творческого кризиса. Возможно, что с этим в значительной мере связан общий характер Концерта, в котором господствуют жизнеутверждающие тона, в котором много теплой, задушевной лирики, оттененной, впрочем, драматическими образами.
Даже среди рахманиновских произведений Второй концерт выделяется богатством художественных образов. Мужественным, динамическим темам противопоставлены лирические. И те и другие взволнованны, покоряют силой и искренностью вложенного в них чувства. Вряд ли можно назвать произведение, в котором мелодический дар Рахманинова раскрылся бы с большей щедростью, чем во Втором концерте.
Изумительны по мелодической красоте основные темы первой части (Moderate). Начинается она необычно — не оркестром, а фортепианным вступлением. Выразительность гармоний этой лаконичной интродукции и нарастающая от рр до ff звучность с неотразимой силой приковывает слух. Трудно не услышать в этой музыке творческую трансформацию колокольного звона.
Интродукция подготавливает появление главной темы — неторопливой мелодии, в которой слышатся и гордое торжество, и эпическая мужественность, сила, и страстный порыв. Это одна из тех рахманиновских мелодий, которые покоряют слушателя широтой дыхания, длительным и богатым развитием начальных интонаций. Как часто бывает у Рахманинова, песенная ширь подчинена здесь твердому, властному ритму. В этой замечательной мелодии нет прямого сходства с русскими народными песнями, тем не менее воспринимается она как глубоко национальная музыка. Хорошо сказал о ней Метнер: «Тема его вдохновен-нейшего второго концерта есть не только тема его жизни, но неизменно производит впечатление одной из наиболее ярких тем России и только потому, что душа этой темы русская... каждый раз с первого же колокольного удара чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия».
Вторая тема также напевна как и главная, в ней тоже чувствуется «равнинная» ширь. Но все же характер ее иной. В побочной партии есть и лирическая нежность, и страстность, и светломечтательная истома. В ней ощутима близость к «восточнорусским» темам Бородина. Чувство радости жизни, полноты счастья — таков тонус этой чудесной мелодии. Контраст между главной и второй темами, несмотря на общую их напевность, предельно ярок.
В небольшой, но чрезвычайно насыщенной разработке композитор вводит третью, маршеобразную тему. Интонации ее выросли из побочной партии, а твердым чеканным ритмом она близка к главной партии. Огромное эмоциональное нарастание, проходящее через всю разработку, достигает кульминации в начале репризы, где новая тема, контрапунктируя с главной партией, создает впечатление грандиозного торжественного шествия.
Вторая часть — светлое, лирически-созерцательное Adagio sostenuto в трехчастной форме. Это одно из тех рахманиновских произведений, которые могут вызвать в воображении слушателя картины русской природы: вместе с тем это музыка, глубоко раскрывающая мир чувств человека. И здесь основная тема — чудесная, длительного дыхания мелодия. В этой пленительно нежной музыке сливаются мечтательное раздумье, надежда, расцветающая радость жизни. Светлая мечтательность уступает место горячей — и тоже радостной — патетике. Лирическая музыка перерастает в эпизод почти скерцозного характера, завершающийся виртуозной каденцией (соло фортепиано), вслед за которой вновь возникает основная тема в ее первоначальном виде.
Лирике Adagio противопоставлена буйная стремительность финала (Allegro scherzando). Главная тема, полная огня, жизни, радости, увлекает энергией лаконичных интонаций, богатством ритмики, неукротимым движением, светлыми «звенящими» звучаниями фортепиано. Пылкая, восторженная лирическая кантилена побочной партии в какой-то мере подготовлена радостно-стремительными образами первой темы и в то же время контрастирует основной теме своей напевностью, плавностью движения, мягкостью мелодических очертаний.
Центральный раздел финала (разработка) целиком построен на главной теме. Рахманинов показывает разные ее грани — и мужественную энергию, и танцевальное изящество, и скерцозную легкость. Реприза, где доминирует побочная партия, переходит в обширную коду. Вновь появляется главная тема, в постепенно ускоряющемся движении, с нарастающей динамикой. В заключении на фоне мог чих аккордов фортепиано звучит вторая тема, исполняемая всем оркестром: это уже не лирический порыв, а апофеоз или торжественный гимн. По общему тону он напоминает появление главной темы первой части; только в заключении финала нет драматической суровости, зато еще ярче свет, еще полнее радость, еще сильнее ликование. Завершается финал ураганным натиском аккордовых пассажей.
(По книге А. Соловцова «С. В. Рахманинов», изд-во «Музыка», М., 1969)
Заслуженный артист РСФСР Николай Петров, окончил Центральную музыкальную школу у педагога Т. Кестнер, в 1961 году поступил в Московскую консерваторию в класс профессора Я. Зака (у него же совершенствовался в аспирантуре). Общение с этим замечательным музыкантом и широко образованным художником сыграло большую роль в творческом развитии молодого пианиста.
В 1962 году Н. Петров завоевал вторую премию на Международном конкурсе имени Вана Клиберна в США. Уже тогда девятнадцатилетний исполнитель поразил членов жюри и слушателей своими огромными пианистическими возможностями, мощным темпераментом и ярким артистизмом. В 19.64 году музыкант одержал новую победу: он получил вторую премию на Международном конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе. С этого времени концертная деятельность Петрова приобрела огромный размах. Он — один из наиболее интенсивно концертирующих на родине и за рубежом советских пианистов.
Интерпретации Петрова свободны от стандарта, но вместе с тем ему чужда какая-либо вычурность или манерность. Пианист умеет увлечь и взволновать самую широкую аудиторию. При этом он может быть очень «разным» в исполнении различных композиторов и сочинений. А репертуар его поистине огромен. Петров принадлежит к числу артистов-универсалов, способных захватывающе и убедительно исполнять любую музыку, даря слушателям радость общения с высоким и человечным искусством. Исключительная виртуозность Петрова — органическое проявление непосредственности, гармоничности и непринужденности музыкальной натуры. Его исполнение всегда отличается легкостью, окрыленностью, согрето живым, искренним чувством.