6 дней
О сайте
К работе над балетом «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего», заказанным С. Дягилевым, С. Прокофьев приступил в Италии в 1915 году. Решено было писать новый балет на тему русской народной сказки. Из сборника русских сказок А. Афанасьева были извлечены две шуточные сказки Пермской губернии, составившие сюжетную основу для балетного сценария. Сам Прокофьев вместе с Дягилевым разрабатывал детали либретто.
Вернувшись в Петроград, Прокофьев принялся за сочинение нового балета. «Я должен сделать клавир к августу и партитуру к марту, — сообщал он Мясковскому, — а первое представление в мае 1916 г. в Париже».
Советы Дягилева, касающиеся поисков своего национального стиля, по-настоящему увлекли Сергея Сергеевича. Он обратился к изучению фольклорных сборников, стремясь обогатить свою фантазию подлинными народными интонациями. Композитор особо подчеркивал, что ему свободно удавалось создавать собственные национально-русские мелодии, почти неизменно подвергавшиеся гармоническому и интонационному заострению. Впрочем, рядом с эпизодами насмешливо-эксцентрическими в музыке балета то и дело возникали страницы обаятельного лиризма. В течение лета все шесть картин были сочинены в клавире. Постановка балета была отложена до окончания войны.
Дягилев открыл свой сезон 17 мая 1921 года в парижском театре "Gaite Lyrique'" долгожданной премьерой «Шута». Декорации и костюмы в цветисто-лубочном, балаганно-экзотическом стиле были сделаны М. Ларионовым. Дирижировал сам автор, затем уступивший эту роль Эрнесту Ансерме. Главные роли исполняли К. Девилье, Т. Славинский, Лидия Соколова.
«Сказка про шута» — сравнительно короткое одноактное представление из шести картин, идущих без перерыва. Действие развивается необычайно быстро. Автор избегает балетных монологов или дуэтов, выражающих внутреннее состояние героев, добиваясь всемерной сжатости, «подтянутости.» музыкального развития. Кадр за кадром мелькают динамичные эпизоды пантомимного характера, лишь изредка сменяющиеся завершенными танцевальными номерами.
Сюжет балета вкратце сводится к следующему. Деревенский шутник, гораздый на выдумки, продает семерым односельчанам чудесную плетку, способную воскрешать мертвых. В подтверждение Шут инсценирует убийство своей жены, которую он тут же оживляет с помощью волшебной плетки. Одураченные шуты, заплатив за плетку триста рублей, убивают своих жен, но плетка оказывается бессильной — жены не воскресают. Шуты готовы растерзать обманщика. Шут, однако, уже изменил свое обличье, переодевшись женщиной. Не найдя обидчика, шуты уводят «молодуху» к себе в дом в качестве стряпки. Дальше происходит самое невероятное: богатый Купец сватается к шути-ным дочерям и выбирает в жены... стряпку. Переодетого шута приводят в спальню к влюбленному Купцу. Но ловкий озорник снова выпутывается из беды: выйдя «проветриться», он вместо себя подсовывает купцу... козу. Огорченный Купец, решив, что «молодая жена» оборотилась козой, тормошит и подбрасывает ее, пока та не издыхает. В заключение является Шут с семью солдатами и вымогает с Купца триста рублей за якобы пропавшую сестру.
Сатирический смысл старой скоморошины, простодушно воспевавшей ум, ловкость, непокорность и мятежность русского мужика, не заинтересовал ни композитора, ни постановщика. На первый план выступили динамизм и хлесткое веселье балаганного представления. Насмешка при этом обретала кое-где жестокий, мрачно-издевательский характер, как, например, в эпизодах мнимых и подлинных убийств или в траурных шествиях (смерть семерых жен и похороны Козлухи).
И однако же черты социального конфликта — пусть в достаточной мере приглушенные — безусловно сохранены и в балете. Ловкий и оборотистый Шут -— олицетворение народной смекалки, ума и таланта — одерживает верх над жадными и спесивыми дураками. Деревенский плут легко и весело побеждает своих тупых мучителей.
Музыка Прокофьева словно углубляет и конкретизирует эту конфликтную ситуацию, подчеркивая незримый водораздел между различными группами действующих лиц: с одной стороны, Шут и Шутиха, с другой — семь одураченных шутов с их глупыми чадами. В изображении Шута и Шутихи задорный юмор сплетается с типично прокофьовским лиризмом, выраженным распевной русской мелодикой, нежными красками чистых инструментальных тембров и чарующей диатоникой. И наоборот, семь шутов — особенно в моменты аффектов — обрисованы с помощью диссонантных созвучий, крикливо резких тембровых комплексов. Между двумя борющимися лагерями — уморительно комичная фигура Купца, воспылавшего невыразимой страстью: его музыкальные характеристики исполнены пародийной чувствительности и тонко шаржированного томления.
Музыке «Сказки про шута» присуща первозданная прелесть художественного открытия; это сказывается, во-первых, в особой свежести национального стиля и, во-вторых, в блестящем мастерстве театральной изобразительности. Хорошо знакомые очертания русских шуточно-плясовых и хороводно-лирических мелодий предстают резко обновленными, благодаря соленой терпкости гармоний, динамизированному темпоритму и колючей графичности оркестра.
С большой изобретательностью автор развивает, варьирует, а иногда и сталкивает или соединяет несколько ведущих мотивов русского склада: таковы мечтательная тема Шута, женственно певучая тема Молодухи, «любовная» тема Купца, плясовые мелодии семи шутиных жен и семи дочерей. Некоторые из них, например, тема Купца, тема Молодухи или основной мотив заключительного танца, близки к крестьянскому фольклору; очаровательна повествовательная тема Шута, положенная в основу всех пяти антрактов; ее мелос глубоко человечен, а гармонии изысканно красивы и выразительны. В иных же случаях композитор обостряет народно-песенные темы диссонантными созвучиями или мелодическими дополнениями (форшлаги, тираты, скачки), будто выражающими гримасы и ужимки комических персонажей.
Некоторые из танцевальных тем подчеркнуто примитивны — в духе детских считалок или припевок, например, танец шутиных дочерей или мотив ссоры Шута с Купцом.
В Советском Союзе балет «Шут» был поставлен только один раз — в Киевском театре оперы и балета в январе 1928 года (под украинским названием «Блазень»), Постановщиком был балетмейстер М. С. Дысковский, дирижером — А. И. Орлов. Так как партитуры у театра не было, музыку пришлось смонтировать из симфонической сюиты «Шут». Киевская постановка «Шута» вызвала одобрение журнала «Современная музыка». Тем не менее спектакль успеха не имел и скоро сошел со сцены. Музыка «Шута» не раз исполнялась в СССР лишь в виде симфонической сюиты (соч. 21 -bis), сделанной автором в 1922 году.
Прошедшие полвека давно примирили наш слух со звуковыми резкостями «Шута» и с его эксцентрической исключительностью. То, что когда-то казалось шалым, преувеличенно злым, колюче глумливым, сегодня воспринимается как вполне оправданное проявление насмешки, издевки, сарказма. За причудами про-кофьевского юмора угадывается непримиримость к благопристойности и рутине, презрение к глупости, жадности и обывательщине.
По книге И. Нестьева «Жизнь Сергея Прокофьева».
Москва, 1973 г.
* * *
Commissioned by S. Diaghilev to write the ballet "Chout" ("The Jester who Outwitted Seven Others"), S. Prokofiev started work at it in Italy in 1915. It was decided to write the ballet on a Russian folk tale, Two humorous tales of the Perm province were discovered in the A. Afanasiev's collection of Russian tales, which made up the Basis for the ballet libretto.
Diaghilev opened his season on May 17, 1921 in the Paris "Gaite Lyrique" theatre with the long-awaited premiere ofthe "Chout". The sets and costumes in the colourful and exotic style of cheap popular prints were made by M. Larionov. The conductor was the author himself, later replaced by Ernest Ansermet. The main parts were danced by C. Devillier, T. Slavinsky, Lydia Sokolova.
The ballet's plot is shortly the following. A village jester who is a great master of invention sells to seven villagers a magic whip which can resurrect the dead. To prove its magic powers the jester feigns the murder of his wife whom he immediately revives with the help of the whip. The dupes who had paid three hundred roubles for the whip kill their wives, but the whip proves to be powerless — the wives don't come to life. The jesters are about to kill the crook. But the jester has already disguised himself as a woman. Having failed to find the offender the jesters invite "the young woman" to work for them as a cook. Then the incredible takes place: a rich Merchant wooing the jesters' daughters chooses the cook for his wife. The jester in disguise is brought to the Merchant's bedroom. But the clever mischief-maker again finds a way out: feigning a wish "to go out to have some air" he sends to the Merchant a she-goat instead. The Merchant, upset, decides that "the young wife" has turned into a goat. He shakes and tosses it until it dies. At the end the Jester and seven soldiers arrive demanding that the Merchant pay them three hundred roubles for their allegedly missing sister.
Вернувшись в Петроград, Прокофьев принялся за сочинение нового балета. «Я должен сделать клавир к августу и партитуру к марту, — сообщал он Мясковскому, — а первое представление в мае 1916 г. в Париже».
Советы Дягилева, касающиеся поисков своего национального стиля, по-настоящему увлекли Сергея Сергеевича. Он обратился к изучению фольклорных сборников, стремясь обогатить свою фантазию подлинными народными интонациями. Композитор особо подчеркивал, что ему свободно удавалось создавать собственные национально-русские мелодии, почти неизменно подвергавшиеся гармоническому и интонационному заострению. Впрочем, рядом с эпизодами насмешливо-эксцентрическими в музыке балета то и дело возникали страницы обаятельного лиризма. В течение лета все шесть картин были сочинены в клавире. Постановка балета была отложена до окончания войны.
Дягилев открыл свой сезон 17 мая 1921 года в парижском театре "Gaite Lyrique'" долгожданной премьерой «Шута». Декорации и костюмы в цветисто-лубочном, балаганно-экзотическом стиле были сделаны М. Ларионовым. Дирижировал сам автор, затем уступивший эту роль Эрнесту Ансерме. Главные роли исполняли К. Девилье, Т. Славинский, Лидия Соколова.
«Сказка про шута» — сравнительно короткое одноактное представление из шести картин, идущих без перерыва. Действие развивается необычайно быстро. Автор избегает балетных монологов или дуэтов, выражающих внутреннее состояние героев, добиваясь всемерной сжатости, «подтянутости.» музыкального развития. Кадр за кадром мелькают динамичные эпизоды пантомимного характера, лишь изредка сменяющиеся завершенными танцевальными номерами.
Сюжет балета вкратце сводится к следующему. Деревенский шутник, гораздый на выдумки, продает семерым односельчанам чудесную плетку, способную воскрешать мертвых. В подтверждение Шут инсценирует убийство своей жены, которую он тут же оживляет с помощью волшебной плетки. Одураченные шуты, заплатив за плетку триста рублей, убивают своих жен, но плетка оказывается бессильной — жены не воскресают. Шуты готовы растерзать обманщика. Шут, однако, уже изменил свое обличье, переодевшись женщиной. Не найдя обидчика, шуты уводят «молодуху» к себе в дом в качестве стряпки. Дальше происходит самое невероятное: богатый Купец сватается к шути-ным дочерям и выбирает в жены... стряпку. Переодетого шута приводят в спальню к влюбленному Купцу. Но ловкий озорник снова выпутывается из беды: выйдя «проветриться», он вместо себя подсовывает купцу... козу. Огорченный Купец, решив, что «молодая жена» оборотилась козой, тормошит и подбрасывает ее, пока та не издыхает. В заключение является Шут с семью солдатами и вымогает с Купца триста рублей за якобы пропавшую сестру.
Сатирический смысл старой скоморошины, простодушно воспевавшей ум, ловкость, непокорность и мятежность русского мужика, не заинтересовал ни композитора, ни постановщика. На первый план выступили динамизм и хлесткое веселье балаганного представления. Насмешка при этом обретала кое-где жестокий, мрачно-издевательский характер, как, например, в эпизодах мнимых и подлинных убийств или в траурных шествиях (смерть семерых жен и похороны Козлухи).
И однако же черты социального конфликта — пусть в достаточной мере приглушенные — безусловно сохранены и в балете. Ловкий и оборотистый Шут -— олицетворение народной смекалки, ума и таланта — одерживает верх над жадными и спесивыми дураками. Деревенский плут легко и весело побеждает своих тупых мучителей.
Музыка Прокофьева словно углубляет и конкретизирует эту конфликтную ситуацию, подчеркивая незримый водораздел между различными группами действующих лиц: с одной стороны, Шут и Шутиха, с другой — семь одураченных шутов с их глупыми чадами. В изображении Шута и Шутихи задорный юмор сплетается с типично прокофьовским лиризмом, выраженным распевной русской мелодикой, нежными красками чистых инструментальных тембров и чарующей диатоникой. И наоборот, семь шутов — особенно в моменты аффектов — обрисованы с помощью диссонантных созвучий, крикливо резких тембровых комплексов. Между двумя борющимися лагерями — уморительно комичная фигура Купца, воспылавшего невыразимой страстью: его музыкальные характеристики исполнены пародийной чувствительности и тонко шаржированного томления.
Музыке «Сказки про шута» присуща первозданная прелесть художественного открытия; это сказывается, во-первых, в особой свежести национального стиля и, во-вторых, в блестящем мастерстве театральной изобразительности. Хорошо знакомые очертания русских шуточно-плясовых и хороводно-лирических мелодий предстают резко обновленными, благодаря соленой терпкости гармоний, динамизированному темпоритму и колючей графичности оркестра.
С большой изобретательностью автор развивает, варьирует, а иногда и сталкивает или соединяет несколько ведущих мотивов русского склада: таковы мечтательная тема Шута, женственно певучая тема Молодухи, «любовная» тема Купца, плясовые мелодии семи шутиных жен и семи дочерей. Некоторые из них, например, тема Купца, тема Молодухи или основной мотив заключительного танца, близки к крестьянскому фольклору; очаровательна повествовательная тема Шута, положенная в основу всех пяти антрактов; ее мелос глубоко человечен, а гармонии изысканно красивы и выразительны. В иных же случаях композитор обостряет народно-песенные темы диссонантными созвучиями или мелодическими дополнениями (форшлаги, тираты, скачки), будто выражающими гримасы и ужимки комических персонажей.
Некоторые из танцевальных тем подчеркнуто примитивны — в духе детских считалок или припевок, например, танец шутиных дочерей или мотив ссоры Шута с Купцом.
В Советском Союзе балет «Шут» был поставлен только один раз — в Киевском театре оперы и балета в январе 1928 года (под украинским названием «Блазень»), Постановщиком был балетмейстер М. С. Дысковский, дирижером — А. И. Орлов. Так как партитуры у театра не было, музыку пришлось смонтировать из симфонической сюиты «Шут». Киевская постановка «Шута» вызвала одобрение журнала «Современная музыка». Тем не менее спектакль успеха не имел и скоро сошел со сцены. Музыка «Шута» не раз исполнялась в СССР лишь в виде симфонической сюиты (соч. 21 -bis), сделанной автором в 1922 году.
Прошедшие полвека давно примирили наш слух со звуковыми резкостями «Шута» и с его эксцентрической исключительностью. То, что когда-то казалось шалым, преувеличенно злым, колюче глумливым, сегодня воспринимается как вполне оправданное проявление насмешки, издевки, сарказма. За причудами про-кофьевского юмора угадывается непримиримость к благопристойности и рутине, презрение к глупости, жадности и обывательщине.
По книге И. Нестьева «Жизнь Сергея Прокофьева».
Москва, 1973 г.
* * *
Commissioned by S. Diaghilev to write the ballet "Chout" ("The Jester who Outwitted Seven Others"), S. Prokofiev started work at it in Italy in 1915. It was decided to write the ballet on a Russian folk tale, Two humorous tales of the Perm province were discovered in the A. Afanasiev's collection of Russian tales, which made up the Basis for the ballet libretto.
Diaghilev opened his season on May 17, 1921 in the Paris "Gaite Lyrique" theatre with the long-awaited premiere ofthe "Chout". The sets and costumes in the colourful and exotic style of cheap popular prints were made by M. Larionov. The conductor was the author himself, later replaced by Ernest Ansermet. The main parts were danced by C. Devillier, T. Slavinsky, Lydia Sokolova.
The ballet's plot is shortly the following. A village jester who is a great master of invention sells to seven villagers a magic whip which can resurrect the dead. To prove its magic powers the jester feigns the murder of his wife whom he immediately revives with the help of the whip. The dupes who had paid three hundred roubles for the whip kill their wives, but the whip proves to be powerless — the wives don't come to life. The jesters are about to kill the crook. But the jester has already disguised himself as a woman. Having failed to find the offender the jesters invite "the young woman" to work for them as a cook. Then the incredible takes place: a rich Merchant wooing the jesters' daughters chooses the cook for his wife. The jester in disguise is brought to the Merchant's bedroom. But the clever mischief-maker again finds a way out: feigning a wish "to go out to have some air" he sends to the Merchant a she-goat instead. The Merchant, upset, decides that "the young wife" has turned into a goat. He shakes and tosses it until it dies. At the end the Jester and seven soldiers arrive demanding that the Merchant pay them three hundred roubles for their allegedly missing sister.