Одним из последних откровений великого Федора Шаляпина явилось признание: остаться жить в этом мире лишь для того, чтобы приблизиться к постижению образа Бориса Годунова. Таким вот заветным, трудно постигаемым и оттого, наверное, приносящим высшее творческое наслаждение, представляется герой оперы Мусоргского каждому певцу, стремящемуся воплотить его на оперной сцене.
Паата Бурчуладзе дебютировал в партии Бориса Годунова на сцене Тбилисского академического театра оперы и балета имени 3. Палиашвили в 29 лет. В его исполнении трагический образ, по праву считающийся одним из сложнейших в мировом оперном репертуаре, прочитывался не только исторически глубоким и верным, но и удивительно современным. Артист разворачивал перед зрителями драму несостоявшейся судьбы человека, веровавшего в гармонию, желавшего счастья своему народу, своим детям, но так и не принесшего никому блага. На сцене жил и страдал человек неординарный, мужественный и совестливый.
«Я хотел пробудить в своих слушателях сострадание к Борису, — говорит артист, — ибо в моем представлении он человек огромной души и нравственной силы. В современном мире найдется немало людей, которые совершают злодеяния холодными руками и расчетливым умом, стремятся держать человечество в страхе перед ядерной катастрофой, но эти люди не знают мук совести и тем более не умирают от этого, а благополучно процветают. Мне думается иногда: если бы * Борис мог повернуть время назад, он не пожелал бы вновь себе царства...»
Созданный молодым певцом образ царя Бориса привлек внимание крупнейших музыкантов современности. / …/ героя пушкинской драмы. С удовольствием работаю с ним над грамзаписью оперы Мусоргского».
Где бы ни выступал с сольными концертами артист — у себя в стране или за рубежом, — он неизменно знакомит слушателей со «своим» Борисом, который, как у всякого истинного художника, претерпевает изменения вместе с опытом его души. Герберт фон Караян, услышав на фестивале в Зальцбурге Монолог Бориса в исполнении Пааты Бурчуладзе, назвал его в интервью корреспонденту лондонской «Тайме» «вторым Шаляпиным».
Гению Мусоргского принадлежат самые глубокие и давние творческие пристрастия певца. Долгий путь к познанию «образа» Бориса Годунова начался для него в 1982 году на VII Международном конкурсе имени П. И. Чайковского, когда после исполнения сцен из оперы Мусоргского молодой артист заставил говорить о себе как о ярком таланте (он был удостоен первой премии и золотой медали). А спустя полгода на музыкальном фестивале в Риме, посвященном памяти Мусоргского, в концертном зале Академии «Санта-Чечилиа» Бурчуладзе исполнил труднейшую партию Мато, предводителя народного восстания, героя неоконченной оперы композитора «Саламбо». В репертуаре певца многие камерные произведения Мусоргского. «Его музыка, его образы потрясают, — говорит Паата Бурчуладзе, — в них постоянно открываешь такие глубины человеческого духа, которые заставляют иной раз содрогнуться перед их величием...»
Бурчуладзе в совершенстве владеет принципами русской вокальной школы, включающей в себя актерское переживание и перевоплощение. Не случайно рецензенты его концертов в Англии единодушно назвали певца «подлинно русским басом», полностью отвечающим «требованиям русской школы». Глубокий, красивого тембра голос, льющийся мощно и свободно, артистическая интуиция, как и виртуозная техника позволяют певцу создавать самые разноплановые, но всегда яркие вокальные образы. Пластика его музыкальной фразы такова, что позволяет слушателю «зримо» представить себе и мудрого, свято любящего родную землю Ивана Сусанина, и мятущегося, обуреваемого страстями и ревностью Алеко, и благородного князя Гремина, и кляузника Дона Базилио, построившего из низкой клеветы своего рода философское учение.
Талант Пааты Бурчуладзе формировался еще в годы учебы в Тбилисской консерватории (класс профессора О. Хелашвили), во время стажировок в Большом театре СССР (педагог Л. Никитина) и в миланском «Ла Скала» (педагог Дж. Симионато), позднее совершенствовался под руководством профессора Одесской консерватории Евгения Иванова.
Ни для кого не секрет, что современная оперная сцена, куда все чаще приходят для постановок режиссеры драматического театра и кино, требует от певца не только красивого голоса. Нам, зрителям, интересен исполнитель, способный преподнести не набор оперных штампов, а индивидуальную трактовку образа, в которой проявляется и личность самого артиста — нашего современника. Думается, именно эти качества артистического облика Пааты Бурчуладзе привлекают к нему внимание. Тут следует, однако, подчеркнуть, что все оперные партии Бурчуладзе создавал под руководством главного дирижера Тбилисского театра Джансуга Кахидзе — мастера, стремящегося к обновлению оперной сцены и пригласившего для постановок крупных режиссеров драматического театра Михаила Туманишвили и Роберта Стуруа. Современная режиссура воспитала у молодого певца чувство театрального ансамбля, понимание стиля и «условий игры», предлагаемых для данного оперного спектакля. Поэтому столь несхожими оказались и две /…/ рая—по законам театра Брехта с его открытой игровой природой и гротеском. Поэтому же не случаен огромный успех певца на европейской сцене в ансамбле с выдающимися музыкантами разных стран.
Апрель 1984 года. На сцене лондонского театра «Ковент-Гарден» в опере Верди «Аида» Паата Бурчуладзе исполнил партию Рамфиса в ансамбле с Л. Паваротти, К. Риччарелли, С. Тиочиской. Дирижировал Зубин Метта. В интервью корреспонденту советского телевидения Лючано Паваротти сказал: «За 20 лет моей профессиональной карьеры я впервые услышал молодого баса, обладателя таланта такой силы. Я не сомневаюсь, что он войдет в историю оперного искусства как один из выдающихся певцов всех времен...» Генеральный директор театра сэр Дж. Тулин назвал Бурчуладзе «сенсационным басом» и «одним из выдающихся певцов, когда-либо выступавших на сцене «Ковент-Гардена».
Май 1985 года. Бурчуладзе дебютирует на сцене «Ла Скала» в партии Банко в «Макбете» Верди в ансамбле с П. Каппуччилли и Г. Димитровой. Дирижирует К. Аббадо.
Август 1985 года. В театре под открытым небом «Арена ди Верона», вмещающем 30 тысяч зрителей, в честь 50-летия Лючано Паваротти звучит «Реквием» Верди. По приглашению юбиляра партию баса исполняет советский певец.
Январь 1986 года. В премьере новой постановки оперы «Ломбардцы» Верди на одну из главных партий дирекцией «Ла Скала» приглашен Паата Бурчуладзе.
Февраль 1986 года. Дебют Бурчуладзе в «Луизе Миллер» Верди в Венской государственной опере. Об исполнении советским певцом партии фон Вальтера венский «Курьер» писал: «Сенсационным дебютом явилось выступление Пааты Бурчуладзе. Наконец-то нашелся певец, который справился с неблагодарной или почти не поддающейся исполнению партией». Другая газета — «Винерцайтунг» добавляла: «Подобного качества звучания голоса здесь уже давно не слышали. Молодой обладатель этого баса, несомненно, находится в начале карьеры, которая обеспечит ему мировую известность...»
Легко понять, что европейская оперная сцена видит в молодом советском певце артиста вердиевского репертуара. Еще в 1981 году на Международном конкурсе «Вердиевские голоса» Паата Бурчуладзе привлек всеобщее внимание исполнением арий из опер великого итальянца. Действительно, его мощный, полетный голос словно создан для воплощения трагических образов Верди. Думается, слушатели этой пластинки по достоинству оценят исполнение арии Аттилы из одноименной оперы композитора, в котором выразилось индивидуальное понимание артистом пластики вердиевского письма.
В апреле 1986 года Паата Бурчуладзе впервые выступил в США. В одном из крупнейших концертных залов Филадельфии состоялось грандиозное представление «Реквиема» Верди, телезрителями которого стали 50 миллионов американцев. Под управлением выдающегося дирижера Лорина Маазеля сотни музыкантов, составившие многочисленный хор и оркестр, а также солисты — Лючано Паваротти и трое молодых певцов — американка Сюзин Данн, венгерка Илдико Комлоши и советский артист Паата Бурчуладзе исполнили одно из прекрасных вердиевских творений о Человеке, его надеждах и страданиях, о его великой вере в победу добра над злом... «Как никогда, — рассказывает Паата Бурчуладзе, — я почувст /…/