Ленинградский завод грампластинок

В книге «Тысяча и одна ночь» есть «Сказка о рыбаке». Вытянул рыбак из моря свои сети, а в .них — медг'ый сосуд, а в сосуде — могучий чародей, джинн. Он был заточен без малого две тысячи лет. Джинн поклялся осчастливить того, кто выпустит его на волю: обогатить, открыть все сокровища земли, сделать могущественнейш» м из султанов и сверх всего вь полни л еще три его желания...
Вам угодны редчайшие яства и пития? Пожалуйста. Сундуки,' пс ямые края наполненные золотом и драгоценными камнями? Готово. Роскошный дворец? Сию же минуту. Превратить вашего недруга в зверя или гада? С превеликим удовольствием.
Сотни и сотни лет прошло с тех пор, как впервые были рассказаны эти сказки, но представления о счастье долго еще связывались с сундуками, битком набитыми золотом и бриллиантами, с властью над другими людьми.
Ах, как мечтают те люди хоть о самом завалящем джинне из старинной сказки, который явился бы к ним со своими дворцами, сокровищами! Конечно, думают они, любой джинн, проведший две тысячи лет в заточении, поневоле отстал бы от жизни. И, возможно, что дворец, который он преподнесет в подарок, будет не совсем благоустроен с точки зрения современных достижений техники. Да, ладно уж. стоит ли придираться! Пусть дарит такие дворцы, какие ему заблагорассудится. Были бы только сундуки с золотом и бриллиантами, а остальное приложится: и почет, и власть, и яства, и блаженная, праздная жизнь богатого «цивилизованного» бездельника, презирающего всех тех, кто живет плодами своих трудов. От такого джинна можно и любое огорчение стерпеть. Чародею, швыряющемуся сундуками с драгоценностями, эти люди все простят.
Ну, а что, если бы такой джинн да вдруг попал в нашу страну, где совсем другие представления о счастье и справедливости, где власть богачей давно и навсегда уничтожена и где только честный труд приносит человеку счастье, почет и славу?
Я старался вообразить, что получилось бы, если бы джинна спас из заточения в сосуде самый обыкновенный мальчик — такой, каких миллионы в нашей счастливой социалистической стране.
И, вдруг я, представьте себе, узнаю, что Волька Костыльков, тот самый, который жил раньше у нас в Трехпрудном переулке, ну, тот самый Волька Костыльков, который в прошлом году в лагере лучше всех нырял...
Впрочем, давайте я вам лучше все расскажу по порядку.
Л. Лагин. Из предисловия к книге «Старик Хоттабыч».