5 дней
О сайте
4 5 | М60 49493 008 1991, дата записи: 1940-е гг. |
admin / 2011-11-14 09:40:59 / Редакция № 7: 2024-02-04 20:48:39
| Сторона 1 Джаз-полька (А. Полонский) — 2.45 (1947) Весенний вальс (М. Блантер — Я. Блантер) — 3.16 (1946) Мои друзья (М. Блантер) — 3.10 (1948) Воспоминание (М. Блантер) — 3.10 (1948) Прогулка (М. Блантер) — 2.30 (1948) Песенка военных корреспондентов (М. Блантер) — 3.15 (1948) Ростов-город (М. Блантер — А. Софронов) — 3.04 (1947) Сторона 2 Лирическая румба (А. Цфасман) — 3.05 (1947) Моя любовь (И. Дунаевский) — 3.00 (1948) Ты вновь придешь (Н. Раков) — 3.40 (1946) Мечта (Н. Петренко) — 3.50 (1946) Молдавская рапсодия (В. Кнушевицкий) — 6.12 (1946) В дальнем плавании (Ю. Милютин) — 2.56 (1948) Реставратор Т. Павлова. Редактор Г. Скороходов. Художник Б. Дударев ВСГ. Записи Всесоюзного радио, 1946 (2,10-12), 1947 (1,7,8), 1948 (3-6,9,13) © ВТПО "Фирма Мелодия", 1991 |
Alder / 2013-01-05 11:37:11 / Редакция № 4: 2021-12-17 23:30:37
| Вероятно, у этого оркестра в джазовой истории самая необычная судьба. Задуманный и созданный в 1945 году как симфоджаз, он вскоре превратился в эстрадный, а затем стал эстрадно-симфоническим, не имеющим ничего общего с замыслами его организатора и дирижера Виктора Кнушевицкого. К моменту его создания В. Н. Кнушевицкий, профессиональный музыкант, не был в джазе новичком. «Вскоре после моего рождения, — писал Виктор Николаевич, — родители переехали из Москвы в город Петровск Саратовской губернии, где отец поступил на службу в земство и, будучи музыкантом-любителем, давал уроки музыки и дирижировал в местном любительском оркестре. После Октябрьской революции отец стал заниматься музыкой профессионально, заведовал музыкальной школой, преподавал, дирижировал. Детей в семье, кроме меня, было еще двое: сестра Нина работает в бухгалтерии, брат Святослав работает солистом Всесоюзного радиокомитета и в Московской консерватории. Музыкой занимаюсь с детства. Первоначально учился у отца». А затем Виктор Николаевич учился в двух солидных заведениях, но из каждого почему-то уходил с последнего курса. Почти пять лет занимался в классе скрипки Саратовской консерватории, на год меньше обучался теории композиции у профессоров С. Н. Василенко и А. В. Александрова в Московском музыкальном техникуме имени А. Н. Скрябина. Может быть, закончить образование не позволила занятость: с двенадцати лет В. Кнушевицкий играл в различных коллективах — в театрах, кино, ресторанах. В начале 30-х годов дирижировал оркестром Московского цирка, затем балетного театра Викторины Кригер, а с 1933-го по 1935 год являлся музыкальным руководителем джаза Центрокэб (Центральное концертно-эстрадное бюро Государственного объединения музыки, эстрады и цирка). Виктор Кнушевицкий стоял у истоков «джаза-витрины» — Государственного джаза СССР, который он вывел на концертную орбиту и с которым записал не один десяток пластинок. В годы войны музыкант служил в частях Красной Армии на Северо-Западном фронте и в Москве, работая капельмейстером в военных оркестрах. В 1945 году ему предложили дирижерский пост во Всесоюзном радиокомитете. Здесь В. Кнушевицкий явился инициатором создания нового коллектива — симфоджаза. Радийное руководство согласилось с ним, выступив только против одной «детали»: «Зачем так громогласно объявлять о синтезе симфонизма и джаза? Не лучше ли новый ансамбль назвать более спокойно — оркестром легкой музыки!» Против этого наименования Кнушевицкий категорически возражал — речь шла о вещах принципиальных. Сошлись на взаимно приемлемом варианте: «Оркестр под управлением Виктора Кнушевицкого». В июле того же года дирижер приступил к исполнению своих обязанностей. Прежде всего ему хотелось осуществить все то, о чем мечталось в годы существования Госджаза, чего не удалось достигнуть, не успелось сделать. Он хотел возродить лабораторию советской джазовой музыки, работающей на материале отечественных композиторов, использовать в оркестре большую струнную группу в сочетании с отличными духовиками, приглашать в качестве певцов-солистов мастеров Большого театра, вокалистов высокого класса. В. Кнушевицкий замышлял очистить джаз от «коммерческой дешевки», придать ему благородное звучание, используя все богатство выработанных за долгие годы приемов джазовой инструментовки. Как бы взяв точкой отсчета Госджаз, В. Кнушевицкий свя-зьвает первые шаги нового коллектива с тем, что было достигнуто восемь лет назад, возвращаясь к тем произведениям, которые завоевали популярность в конце 30-х годов, прежде всего к сочинениям художественного руководителя бывшего Госджаза М. Блантера, мелодиям И. Дунаевского, Н. Ракова. Но это не стало повторением пройденного. Накопленный за минувшие годы творческий опыт позволил В. Кнушевицкому дать новое прочтение знакомых пьес, переосмыслить их, сделать эти произведения свидетельствами поисков нового лица оркестра Всесоюзного радиокомитета второй половины 40-х годов. К сожалению, обстоятельства перекрыли джазу кислород. Вслед за известными постановлениями 1946 года, начавшими борьбу с «иностранщиной», последовало запрещение «западных» танцев. Уловка, к которой прибегли поначалу, перекрестив фокстрот в быстрый, а танго в медленный танцы, была быстро разоблачена бдительными рецензентами. Некоторое время еще исполнявшиеся в качестве народных, латиноамериканских танцев, пасодобль и румба также подверглись остракизму. Вместе с усиленной пропагандой вытащенных из замшелых сундуков падеспаней, мазурок и пазефиров началось наступление на джазовое звучание, якобы не имеющее никаких прав на существование в нашей стране и вообще чуждое советскому народу. Джазы в эпоху «распрямления саксофонов» разгонялись, их переименовывали в эстрадные оркестры, заставляя отказываться от своей более чем тридцатилетней отечественной джазовой истории. В этих условиях приходилось шаг за шагом отступать от своих принципов и В. Кнушевицкому. К 1949 году от его первоначальных замыслов почти ничего не осталось, а записанные им на пленку год-два назад инструментальные пьесы попали в число запрещенных и изъятых из эфира. Не увидели они в большинстве своем света и на грампластинках. Программу очередного выпуска «Антологии советского джаза» составили записи 1946 — 1948 годов. Все инструментовки выполнены художественным руководителем и дирижером оркестра В. Н. Кнушевицким. «Джаз-полька» А. Полонского — инструментальная пьеса, дающая возможность познакомиться с солистами оркестра, в состав которого входило 42 музыканта. Среди них — трубач А. И. Козлов, тромбонист И. А. Ключинский, альт-саксофонисты М. М. Ланцман и Т. Г. Геворкян, флейтист Г. Г. Карась, скрипачи И. М. Робей и Ю. В. Силантьев, виолончелист И. И. Ливанов, гитаристы А. А. Кузнецов и В. Г. Рысков, аккордеонист Б. Е. Тихонов и другие. На пластинки «Джаз-полька» попала со значительной купюрой через шесть лет после записи. «Весенний вальс» — одна из первых работ оркестра Кнушевицкого, зафиксированная на пленке. В 1939 году эту песню с Госджазом записал на пластинку Георгий Виноградов. Новое прочтение «Весеннему вальсу» дал Иван Козловский, не раз выступавший с коллективом В. Кнушевицкого. Танцевально-инструментальную сюиту на темы песен М. Блантера оркестр В. Кнушевицкого исполнил в одной из первых своих программ, но записать ее смог только в 1948 году. Вошедшие в сюиту пьесы хорошо известны по пластинкам 30 — 40-х годов. Заново инструментованные, они отразили ностальгию Виктора Николаевича по прошлому, став воспоминанием о том времени, когда в джазе часто звучали прекрасные блантеровские мелодии. Слоу-фокс «Мои друзья» («Друзья») получил рождение в Госджазе СССР, где его пел 3. Эфрос, танго «Воспоминание» исполняли в довоенные годы Г. Виноградов и П. Михайлов, фокстрот «Прогулка» в качестве шуточной песенки записал на пластинки в 1938 году Джаз-гол под управлением В. Канделаки (тогда она называлась «Слон и рыбка»), «Песенка военных корреспондентов», написанная М. Блантером к спектаклю по пьесе К. Симонова «Жди меня», получила известность в утесовском прочтении в начале 1945 года. Песню военных лет «Ростов-город» спел Георгий Виноградов. «Лирическая румба» А. Цфасмана — одно из новых произведений, исполненных симфоджазом. Считая свою работу вполне самостоятельной, В. Кнушевицкий записал на пленку этот танец 12 августа 1947 года, уже после того, как он появился на пластинке в авторской трактовке (14 января 1947 года). Медленный фокстрот «Моя любовь» И. Дунаевского из одноименного довоенного фильма — одна из последних записей оркестра, сделанных в 1948 году, когда «зарубежные» ритмы изгонялись из эфира и жизни. Фокстрот «Ты вновь придешь» Н. Ракова и вальс для саксофона «Мечта» Н. Петренко (солист Н. Ланцман) исполнены коллективом Кнушевицкого 18 июля 1946 года. «Ты вновь придешь» — одна из вещей, показательных для творческого почерка руководителя симфоджаза. Она входила в написанную еще в 30-е годы Н. Раковым «Танцевальную сюиту». Это большое, многочастное сочинение, включавшее Вступление, Медленный танец, Татарский танец, Таджикский танец, Интермеццо на казахские темы и Финал, сыграл для пластинок в начале 1939 года оркестр Московской государственной филармонии под управлением Константина Иванова. В. Кнушевицкий семь лет спустя решил приспособить произведение Н. Ракова для симфоджаза и переделал Медленный танец в фокстрот «Ты вновь придешь», проявив свойственный ему талант аранжировщика. Любовь Кнушевицкого к сочинению рапсодий на народные темы сказалась и во времена существования Госджаза. Оценивая эту работу, А. Цфасман говорил: «Кнушевицкий сделал рапсодии очень изобретательно. Здесь в основном — красота звучания, игра тембрами. Этот мастер показал, как можно по-современному инструментовать и гармонизировать народную музыку, сохраняя ее художественную ценность». К написанным ранее прибавилось еще несколько рапсодий, среди них и сыгранная летом 1946 года «Молдавская». Завершает программу пластинки фокстрот Ю. Милютина из кинофильма режиссера В. Брауна «В дальнем плавании», снятом по рассказам К. Станюковича. Записан фокстрот на пленку 19 декабря 1948 года, буквально через два дня после того, как был исполнен для пластинки, где он скрылся под скромным наименованием «Танец». Пленка вскоре оказалась изъятой из вещания. Переписанная заново в 1950 году, эта пьеса Ю. Милютина получила скрипичную трактовку, лишившись саксофонных «ответов», подголосков труб — всего того, что составляло особое звучание, передававшее экзотичность путешествия по заморским странам. Новая запись как бы заставила корабль, находящийся в дальнем плавании, уйти от берегов, объявленных «чуждыми». ГЛЕБ СКОРОХОДОВ |
mvaleryi / 2017-08-23 11:14:52 / Редакция № 3: 2022-01-09 16:42:43
