1 день
О сайте
9 | Д 034391-4 (2 пл.) 1973 |
admin / 2013-12-26 22:10:38 / Редакция № 2: 2013-12-26 23:02:07
| В. Канивец - Учитель Ульянов. Автор инсценировки и режиссер П. Горбунов Действующие лица и исполнители: И.Н. Ульянов – Г. Жженов; Мария Александровна – О. Чуваева; Лобачевский – Е. Агуров; Розинг – В. Иванов; Никольский – Ю. Недзвецкий; Логинов – М. Постников; Тимофеев – Г. Некрасов; Каракозов – Л. Марков; Ишутин – А. Щукин; Ауповский – К. Михайлов; Унтер – А. Денисов; Учитель – В. Никулин; Яковлев – А. Кочетков В эпизодах – артисты московских театров |
lefff5 / 2022-07-14 22:16:09 / Редакция № 1: 2024-02-11 21:54:08
| «Бывало, сидишь в теплой, покойной комнате, тревожно прислушиваясь к яростным воплям зимней метели, уже третьи сутки не выпускавшей мужика из избы, остановившей всякое движение, все работы, и вдруг под самым окном прозвенит колокольчик. Думаешь, кто заехал в такую пору, а сам уже спешишь в прихожую, чтобы встретить гостя. Входная дверь отворяется, и передо мной Ульянов, весь занесенный снегом, с обледеневшими бакенами и посиневшим лицом. Он не в состоянии говорить от холода и только по своему обыкновению добродушно посмеивается, с величайшими усилиями вылезая из своего нагольного тулупа и наполняя всю прихожую снегом. Начинаются заботы о том, чтобы как можно скорее обогреть и успокоить скитальца, но тот как ни в чем не бывало быстро ходит взад и вперед по комнате, расправляя свои окоченевшие члены, а сам уже заводит разговор о школах, о своих наблюдениях, школьных радостях и горестях и продолжает говорить все об одном и том же предмете во время чая, ужина; вас клонит ко сну, а он все продолжает говорить, и первое слово, с которым встретит вас поутру, это все та же школа...» Эти простые, проникнутые теплым юмором воспоминания принадлежат близкому другу семьи Ульяновых В. Н. Назарьеву. Почти двадцать лет (1869—1886), до последних дней своей подвижнической жизни провел инспектор народных училищ Симбирской губернии Илья Николаевич Ульянов в разъездах, беспрестанных и нелегких хлопотах об улучшении дела народного образования в этом, тогда глухом месте необозримой Российской империи. На семейных фотографиях и немногочисленных портретах перед нами предстает невысокий, крепко скроенный человек с громадным лбом и добрым, серьезным выражением лица. Таким он и был в жизни и эти свои качества-— доброту, заботливость, врожденное чувство справедливости — передал своим детям. Не так уж много фактов из его жизни могли бы привлечь внимание. Это была жизнь интеллигента-разночинца, передового человека своего времени. Однако ему не чужды были и характерные иллюзии русской интеллигенции 60-х — 80-х годов: Илья Николаевич не был революционером, как его сыновья и дочери, он, например, считал «Манифест об освобождении крестьян» от 19 февраля 1861 года актом личной гуманности царя-освободителя Александра И, не особенно одобрял «разрушительные» речи и действия народовольцев, хотя, конечно, был далек от консерватизма. Выйдя из «податного сословия», Илья Николаевич путем многих жертв и самоограничения поступил в гимназию в родной Астрахани. Гимназию он закончил с медалью, но снова перед ним встали сословные ограничения, характерные для тогдашней системы образования. Не будучи дворянином, он не мог рассчитывать легко поступить в университет. И только благодаря самоотверженной помощи старшего брата Василия Николаевича, он блестяще закончил университет и даже получил возможность заняться научно-педагогической деятельностью, стал обладателем ученой степени. Интересы Ильи Николаевича были обширны — он был математиком, химиком, физиком, увлекался передовыми педагогическими идеями своего времени, был почитателем Ушинского, Песталоцци, Писарева, Чернышевского, Добролюбова. А главное — был прирожденным педагогом. Дети чувствовали себя легко, когда в класс приходил учитель Ульянов, отвечали смело, не боясь ошибиться, вместе с ним добродушно смеялись над своими промахами. Несколько лет он, недавний студент, провел в Пензе, будучи педагогом в дворянском институте. Уже впоследствии за большие заслуги в деле народного просвещения Илья Николаевич будет удостоен потомственного дворянского звания, орденов Владимира и Станислава, получит даже генеральское звание, и его начнут называть «вашим превосходительством», над чем он сам же будет подтрунивать. А пока, в 50-е— 60-е годы, И. Н. Ульянов — такой же, как и сотни других, небогатый и незнатный, из-за недостатка средств не торопящийся обзаводиться семьей провинциальный учитель. Правда, одно качество явно выделяет его из среды провинциального учительства — он, несомненно, талантлив. Об этом говорят все, кто знал его, об этом долгие годы помнят его коллеги и ученики и в Пензе, и в Нижнем Новгороде, куда он перевелся позже, а потом и в Симбирске, где он частенько давал показательные уроки, помогая молодым преподавателям. Нижний Новгород 60-х годов прошлого столетия — крупный культурный центр Поволжья. Сюда он приехал налегке, почти без вещей, чем вызвал немалое изумление встречавших. И жить поначалу было негде. А ведь с ним была хорошенькая молодая жена Мария Александровна. Новобрачные решили не тратить времени на свадебное путешествие и сразу отправились на место нового назначения Ильи Николаевича. Местное общество поначалу только руками разводило и недоумевало: о чем думает этот не такой уж и молодой учитель (Илье Николаевичу было чуть за тридцать), собираясь обосноваться в городе с женой, без надежды на большое жалованье и без намека на домашнее снаряжение. А еще через несколько лет, когда Ульяновых полюбили в городе, когда Илья Николаевич приобрел твердое положение, а Мария Александровна — прекрасная музыкантша, образованная, знающая несколько языков женщина — стала собирать у себя на казенной квартире избранное общество, — неменьшее удивление вызвала решимость главы семьи, к тому времени отца троих малолетних детей, покинуть многообещающую службу (его прочили на должность инспектора) и отправиться, почти так же налегке, в «глухомань»— Симбирскую губернию. И, действительно, чем могло быть вызвано такое, на первый взгляд, необдуманное, рискованное решение? Ульянову было под сорок, он получал достаточное жалованье, одобрение вышестоящего начальства, его усиленно уговаривал остаться сам директор Нижегородской мужской гимназии. Да и как было не подумать о жене и детях, уже привыкших к городу, людям, квартире? Симбирск же по сравнению с Нижним был просто медвежьим углом, занесенным вьюгой, засыпавшим уже в семь часов вечера. К тому же здесь когда-то погулял «разбойник» Пугачев — в среде татар и чувашей, составлявших значительный процент населения, еще живы были воспоминания об этих временах вольницы. Местное население не верило русским, исповедовало ислам и язычество, отказывалось обучаться русской грамоте. Крестьянство, задавленное поборами, очень неохотно решалось отдавать малолетних «работников» в школы: они нужны были в хозяйстве. К тому же за учение надо было платить, а это доступно было не всякому. Все это и многое другое было хорошо известно Илье Николаевичу Ульянову. И все-таки, верный своим убеждениям, своему стремлению принести как можно больше пользы, он едет на место нового назначения. Всю жизнь он оставался педагогом-подвижником, всегда брался за новое, трудное дело. И, будучи инспектором народных училищ в «глухой» Симбирской губернии, сумел добиться многого: увеличилось жалование полунищим сельским учителям, они получили право на отдых и лечение в земских больницах. Он добился учреждения национальных школ, без колебаний назначая туда учителями чувашей и татар даже без высшего образования, очень многим одаренным людям помог в пути к знаниям. Тот же В. Н. Назарьев писал об этом времени: «Произошло нечто неожиданное... Точно вдруг среди суровой, слишком долго затянувшейся зимы настежь распахнулось наглухо запертое окно, и в него полились лучи яркого солнечного дня. Да, это была настоящая весна, это было время всяких неожиданностей и только что не чудес. Да и как же не назвать чудом появление в наших палестинах таких людей, как Илья Николаевич Ульянов, единственный в то время инспектор народных школ на всю губернию, с первого же шага отдавший всю свою душу возложенной на него обязанности». Очень многое сделал своим самоотверженным трудом, заботой, истинно любовным отношением к делу народного образования Илья Николаевич Ульянов. Больше тридцати лет, жертвуя здоровьем и отдыхом, прослужил он на благородном поприще учителя, педагога, просветителя. Умер он сравнительно молодым, не дожив до 55 лет. И последняя надпись в его дневнике-тетради, которую он не раз показывал детям, стала для них девизом жизни: это было латинское изречение «Через тернии — к звездам». Таким был отец революционеров Ульяновых — глава славной семьи, унаследовавшей его замечательные качества характера: трудолюбие, любовь к справедливости, готовность всем жертвовать ради счастья народа. Сегодня мы услышим инсценировку, посвященную этому замечательному человеку. Узнаем, как формировался его характер, через какие испытания он проходил ради достижения своей высокой цели, каким замечательным педагогом он был не только для общества, но и в собственной семье. Н. ПУЧКИНА |
lefff5 / 2022-07-14 22:16:58 / Редакция № 1: 2022-10-22 19:46:12
