16 час.
О сайте
4 2 | С20 30857 001 1990, дата записи: 1946-1966 гг. |
Albert Magnus / 2013-08-26 15:08:49 / Редакция № 2: 2014-02-24 00:57:07
| Сторона 1 Однажды в рощице гулял я — 3.49 Зачем сидишь до полуночи — 3.20 Выйду за ворота — 1.47 Дубинушка (вариант 1905 г.) — 5.45 Вот мчится тройка почтовая — 6.11 Загулял я, молодец — 3.15 Сторона 2 Ночь осенняя — 2.45 Мимо сада городского — 5.02 По диким степям Забайкалья — 4.25 Двор, широк двор — 2.00 Вот на пути село большое — 4.43 Над серебряной рекой — 4.03 Оркестр русских народных инструментов Центрального телевидения и Всесоюзного радио Дирижер ВЛАДИМИР ФЕДОСЕЕВ (1, 2, 5, 6, 8, 9, 12) Хор (4) и оркестр русских народных инструментов (4, 7, 10, 11). Секстет домр (3) Звукорежиссер Л. Бобова. Редактор Л. Абелян Оформление художника В. Кузьмина Записи Всесоюзного радио, 1946—1967 гг. |
Albert Magnus / 2013-08-26 15:08:49 / Редакция № 5: 2022-12-14 21:10:58
| На этой пластинке звучат русские народные песни в исполнении Ивана Михайловича Скобцова, артиста, которому был дан природою высокий и редкий дар органичного, естественного чувства русского песенного искусства. У нас было и есть множество исполнителей русских песен и романсов, много среди них хороших. Они как бы делятся на две группы: одна — это исполнители, стремящиеся выразить себя в песне — свой голос, свои чувства, свое отношение к ней; и вторая — лучшая, как мне думается, — это певцы, думающие о точной интерпретации песни, стремящиеся приблизиться к ней максимально. Но это — взгляд со стороны. И. М. Скобцов не относится ни к одной из этих исполнительских групп. Вслед за Ф. И. Шаляпиным и рядом с С. Я. Лемешевым (с Лемешевым — по времени и коллегиальному сотрудничеству в Большом театре, которому отдано было Скобцовым почти тридцать лет творчества), он никогда не оставался вне песни. И всегда был ее «сотворцом»: либо он умел так «совместиться» с героем песни, что сам как бы становился им, либо песня входила когда-то в его сердце и потом изливалась как его собственная, им самим пережитая и рожденная. Кумиром Скобцова, как и многих, наверное, кому довелось слышать и видеть великого певца, был Федор Иванович Шаляпин. Он часто говорил, что больше всего потрясала его в Шаляпине естественность выражения. Вот этому свойству, этому дару невозможно подражать, и этим даром простого, естественного и необходимого, как птице, пения обладали совсем не многие. Среди них Сергей Яковлевич Лемешев и Иван Михайлович Скобцов (кстати именно Сергей Яковлевич очень высоко отзывался об исполнении Скобцовым русских песен). В концертном репертуаре Ивана Михайловича было многое множество русских песен. Трудно точно назвать цифру, потому что, к великому огорчению, очень небольшая доля того, что он пел, была записана на радио, хотя огромная эта работа охватила около ста песен. Записью песен, с помощью и при поддержке замечательного музыкального деятеля — редактора музыкальной редакции Всесоюзного радио И. И. Хубовой, он начал серьезно заниматься параллельно с работой в Большом театре, сразу после окончания войны — с конца 40-х годов. И не прекращал почти до конца жизни, пока позволяло здоровье. Я часто была свидетелем его «домашней» подготовки к записям, к концертам. Это было совсем не похоже на тот привычный процесс выучивания и впевания произведения, который характерен для большинства певцов. Он будто бы никогда и не учил нот, не выучивал мелодий, казалось, что он все эти песни знал всегда. Но он их повторял, повторял с концертмейстером — долгое время это был Д. Н. Вейс, в свое время аккомпанировавший Ф. И. Шаляпину, очень любивший русскую народную музыку и высоко ценивший голос Скобцова. Они пробовали какую-то из «новых» песен, затем брались за другую, но вскоре вновь возвращались к прежней. И с каждым разом, с каждым возвращением к песне, исполнение ее становилось все более свободным, импровизационным, возникало ощущение, что она вот сейчас рождается, а в предыдущий раз это была совсем не та, а другая песня. И всегда поражала простота и естественность его пения, отсутствие усилий, абсолютная «незаметность» школы, которой, кстати, Иван Михайлович владел блестяще — широкая гибкая фраза истинного bel canto, прекрасное mezza voce, звучащее и легкое piano. В Московской консерватории, куда в 1921 году двадцатилетний юноша пришел из Красной Армии, его учителями стали профессора Н. Г. Райский и В. С. Тютюнник. Часто вспоминал Иван Михайлович с необычайным теплом и М. М. Ипполитова-Иванова, который первым прослушал его в консерватории и благословил на певческую жизнь. А с 1924 года — уже Большой театр СССР, его великие учителя: дирижеры У. И. Авранек, В. И. Сук, позже Н. С. Голованов и замечательные певцы, среди которых Иван Михайлович ценил многих и у многих учился, но чаще других говорил о Л. В. Собинове, Н. А. Обуховой, Г. В. Жуковской, М. П. Максаковой, А. С. Пирогове. В Большом театре лучшими партиями Скобцова были партии в русских операх, именно в них сильнее всего проявлялась русская национальная природа его дарования. Особенно близки его душе, помнится, были Грязной в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Троекуров в «Дубровском» Направника, Бес в «Черевичках» Чайковского и другие. Значителен его вклад и в процесс становления советской оперы в Большом театре. Он ценил основанные на русской песенности оперы И. И. Дзержинского и с увлечением и успехом пел Митьку в «Тихом Доне», Нагульнова в «Поднятой целине». Но и в самую активную пору оперной деятельности, и после того, как он покинул Большой театр, — всегда жила в его душе русская песня. Во время войны он пел русские песни на импровизированных площадках близ передовых позиций разных фронтов, а позже — во множестве концертных залов нашей страны, пел в Швеции и Румынии, Норвегии и Венгрии, ГДР и Франции. Пластинки с песнями в его исполнении издавались в Японии, США, ФРГ. Успех делили с ним и пианисты-концертмейстеры, и Государственный русский народный оркестр имени Н. Осипова, и Оркестр народных инструментов Гостелерадио, и многие ансамбли. Иван Михайлович Скобцов пел много, прекрасно и просто — это было его единственной, его естественной жизнью. Он пел долго — накануне восьмидесятилетия его голос был еще свеж и силен. А когда певческие силы стали покидать его, с ними уходили и силы жизненные... Судьбою было дано мне быть его дочерью, это было трудное счастье. Оно научило меня отличать истинное от подделки, даже самой тщательной. Я знаю, что записи его песен будут, могут быть очень долго эталоном пения, школой отношения к своему искусству, в котором звучит его любовь к родной земле, скромная и бесконечная любовь к Родине. ОЛЬГА ДОБРОХОТОВА АОЛЗГ, 1991 Зак. 673. Тираж 7000 |
lefff5 / 2021-04-22 01:32:07 / Редакция № 2: 2022-12-14 21:10:15
