4 дня
О сайте
3 | С60 29053 003 1989, дата записи: 1988 |
Alder / 2013-01-05 11:19:44 / Редакция № 5: 2022-01-12 16:24:28
| Сторона 1 Новочеркасск — 4.05 Табун — 2.35 Мой дед — 1.14 Песня об отце — 1.52 Вот мне и сорок... — 2.18 Юнкерский вальс — 1.48 Казачья скрипка — 2.10 Белый цвет — 1.33 Сторона 2 Человек разучился ходить босиком... — 1.44 А наша разлука все дальше... — 1.45 Рябиновый вальс — 2.30 И падал я в душные травы... — 1.50 Романс — 1.38 Прощайте, голуби — 2.35 Окраина — 2.36 Тройка — 2.35 Ивы — 1.52 Звукорежиссер Г. Любимов. Редактор В. Заветный. Художник Л. Панкевич. Фото Ю. Богданова Запись 1988 г. Лет двадцать назад, в конце шестидесятых, когда высоко стояли звезды Окуджавы, Галича, Высоцкого, когда движение, именуемое сегодня авторской песней, уже определилось в жанровых границах и набрало мощь, в общежитии ВГИКа у знатоков и поклонников этого жанра появилась необычная пленка. Сквозь все несовершенство записи, сделанной на какой-то вечеринке, зазвучали такие песни, которые если не покоряли слушателя сразу, то уж никак не оставляли равнодушным, а главное — резко отличались от всего, что в ту пору звучало с магнитофонных лент. Отличалось всем! Студенты-консерваторцы удивлялись мелодиям, утверждая, что они исходят из южнорусского фольклора, о котором тогда редко кто слышал. Причем неизвестный автор не стилизует свои песни, он развивает, и очень естественно, в музыке народные традиции. Слушателей менее сведущих поражала хватающая за душу искренность, боль и правда, звучавшая в каждом слове. Просто и точно певец говорил о таком, о чем многие в те годы не догадывались, а решались догадываться немногие... Но это было не только гражданское бесстрашие, это был глубокий своеобразный поэтический мир. Песни становились широко известны, к сожалению, в очень узких кругах. Это подливало масла в огонь слухов. А слухи ходили самые невероятные: и что автор давно умер, и что он живет в Канаде, и что его настоящая фамилия Чернов и он существует на положении «гусляра» у Шолохова... Каждый новый слух опровергал предыдущий. Одно только не подвергалось сомнению: автор — из казаков. С этим было трудно спорить: так горько человек мог петь только о своем, личном, прочувствованном, пережитом. Долгое время оставался он, уже любимый многими, неизвестным автором. Нельзя сказать, что не делались попытки отыскать сведения о нем, но искали не там. Проще всего было открыть справочник Союза писателей СССР и обнаружить там не только библиографию книг Бориса Александровича Алмазова (это его настоящая фамилия, а не литературный псевдоним), но и домашний адрес. Самое удивительное в этой истории «с неизвестным», что как детский писатель, журналист, искусствовед, автор-ведущий нескольких цикловых телепередач Борис Алмазов широко известен. За свои сорок с небольшим он успел столько «наработать» в самых разных областях творчества, что возникает впечатление, будто не один человек, а целый цех производит любимые ребятишками и взрослыми книги, выдает десятки статей по самым разным вопросам, пишет пьесы, читает лекции, живет напряженнейшей общественной жизнью, занимается экологией и охраной детства. А тут еще песни... Не может быть! Оказывается, можно в наш узкоспециализированный век быть человеком энциклопедических знаний, какой-то ренессансной одаренности. Недаром Алмазов тяготеет к написанию энциклопедий: о конях, о хлебе... А каждый его концерт — своеобразная энциклопедия русской песенной культуры, хотите — казачьей XVI века, или цыганской, или студенческой, солдатской, тюремной, революционной... Каждое его выступление — яркий, законченный спектакль, поскольку, по утверждению самого Бориса Алмазова, авторская песня — это театр, где в нераздельном единстве сплавились собственные стихи, собственная музыка, собственное исполнение. Когда же Алмазов начинает петь, сразу вспоминаешь, что он родом оттуда, из степных краев, и образованность, интеллигентность только усилили в нем все, что досталось от предков. Недаром сам он хоть и прячется за иронией, но с гордостью именует себя «пеньком» — так за упрямство и стойкость прозывались казаки Усть-Медведицкого округа, отличавшиеся этими качествами даже среди своих. Оттуда, от той крови и трудоспособность, и одаренность, и бесстрашие, и боль... Ведь «Мой дед» и «Окраина» — это песни 60-х годов! Оттуда и исключительная требовательность ко всему, что он делает в литературе или в музыке. По его собственному признанию, выход сценической продукции один к десяти-двадцати. Остальное в корзину! За двадцать пять лет около ста песен, но за каждую из них не стыдно. Почему же автора, который уже четверть века известен знатокам жанра, песни которого транслируют радиостанции Канады и Японии, изучают школьники Франции, мы только открываем в своем Отечестве? Отчасти виновато в этом время, в которое они создавались, отчасти и позиция самого Бориса Алмазова. Он никогда не заботился о популяризации своего песенного творчества. Может быть, причиной тому была правда, которая всегда, в любые годы ясно звучала в них, может быть, занятость, может быть, то, что при всей своей внешней общительности, Алмазов ведет крайне замкнутый образ жизни: дети, семья, работа... Сам же он, на вопрос, почему так редко выступает, отвечает так: — Боюсь заболтаться. Авторская песня, как и поэзия вообще, требует обнаженного сердца. Боюсь сделать это ремеслом... — А вас не смущает, что вы малоизвестны? — Нисколько. Древние говорили: «Слово, сказанное в пустыне, найдет слушателя, если это слово правды». Вот это заботит меня действительно... Это и правда факта, и правда мысли, и правда чувства... Знать правду и не страшиться ее говорить. В любые времена... В. Семенюк ЛЗГ 26.10.89 З. 2137-о-5500 |
Alder / 2013-01-05 11:19:44 / Редакция № 5: 2023-01-29 23:34:30
