2 дня
О сайте
6 5 | А10 00277 009 1987, дата записи: 1986 г. |
Alder / 2013-01-05 10:57:58 / Редакция № 6: 2013-08-14 00:48:58
| Сторона 1 Концерт № 1 для фортепиано с оркестром си-бемоль минор, соч. 23 1. Allegro non troppo e molto maestoso 2. Andantino semplice Сторона 2 3. Allegro con fuoco Концерт № 3 для фортепиано с оркестром ми-бемоль мажор, соч. 75 *** Виктор Ересько Московский государственный симфонический оркестр. Дирижер Вероника Дударова Запись с концерта в Большом зале Московской консерватории 7 мая 1986 г. Звукорежиссёр В.Иванов Редактор И.Слепнев Художник Б.Дударев Фото Ю.Улюнова компакт-диск SUCD 10 00096 Апрелевский ордена Ленина завод грампластинок |
Alder / 2013-01-05 10:57:58 / Редакция № 6: 2022-11-05 18:05:12
| Апрелевский ордена Ленина завод грампластинок ГОСТ 5289-88 Год выпуска 1990 |
admin / 2014-05-16 10:33:08 / Редакция № 2: 2014-07-06 22:41:21
| ЛЗГ, ГОСТ-80, вып. 1990 (интересно, а почему тогда ГОСТ 80-го года, а не 1988?) |
mvaleryi / 2018-02-01 11:40:35 / Редакция № 1: 2018-02-01 11:44:35
| ЛЗГ, 6.08.90 При всей демократичности, чудесной мелодичности музыка Чайковского совсем не так проста и известна, как это кажется. Наряду с невероятной популярностью Первого концерта для фортепиано с оркестром, Второй и Третий мало известны широкой публике и редко исполняются. На мой взгляд, здесь отчасти виноват и «консерватизм» мышления исполнителей, традиционно лежащая на этих произведениях «тень неудачи». Обычно их сравнивают с Первым концертом, забывая, что они не могут и не должны быть похожими на него, что они другие, что в том-то и сила гения Чайковского, сумевшего после Первого концерта создать такие принципиально разные по содержанию и форме сочинения, как Второй и Третий. Прием австрийской публикой и оценка критикой Второго концерта, когда я исполнил его на Зальцбургском фестивале не в усеченном, ставшем почти что каноническим, варианте Александра Зилоти, а в полной оригинальной авторской редакции, которую сам Петр Ильич тщетно пытался защитить, окончательно убедили меня, что многое в редко исполняемой русской классике несправедливо забыто и заслуживает самого пристального внимания. С какой горечью писал Чайковский А. И. Зилоти: «Все, что ты советуешь, вероятно, очень практично, но... авторское чувство возмущается против радикальных перемен». Еще бы не возмущаться — ведь отсекалось, изменялось как раз то, что составляло своеобразие, новаторство, самобытность мышления, что было смысловым центром композиции! Парадоксально, но даже у самых близких друзей, замечательных музыкантов и превосходных интерпретаторов его творчества, Чайковский иногда встречал непонимание самой сути своей музыки. В этом смысле судьба трех фортепианных концертов очень показательна. Известно, что многие произведения Чайковского для солирующего инструмента с оркестром надолго закреплялись в репертуаре с изменениями и искажениями, внесенными в них исполнителями. Скрипичный концерт более полувека звучал в редакции Л. С. Ауэра. Оригинальный текст «Вариаций на тему рококо», «исправленный» В. Ф. Фитценгагеном, удалось восстановить лишь в последние годы. Даже Первый концерт, вот уже целое столетие являющийся любимейшим произведением мировой фортепианной литературы, не был сразу правильно оценен замечательным музыкантом и исполнителем сочинений Чайковского, его близким другом Н. Г. Рубинштейном, которому, по свидетельству современников, автор собирался посвятить концерт. Николай Григорьевич воспринял концерт резко отрицательно и потребовал серьезных изменений. Глубоко обиженный композитор отказался что-либо переделывать и посвятил сочинение Гансу фон Бюлову. «Я горжусь честью, оказанной мне посвящением этого капитального творения, восхитительного во всех отношениях... Это так оригинально по мыслям, нигде не будучи вычурным, так благородно, так сильно, так интересно в деталях, количество которых нигде не нарушает ясности и единства композиции в целом; по форме это так зрело, так «стильно» — замысел и его выполнение так гармонично соответствуют друг другу...» — восторженно писал Г. фон Бюлов Чайковскому. Первый концерт закончен весной 1875 года. Его премьера состоялась осенью того же года сначала за границей — в Бостоне (играл Г. фон Бюлов), затем в Петербурге и Москве (солистами выступили Г. Г. Кросс и С. И. Танеев). Концерт был сразу очень высоко оценен и публикой и критикой. Г. Ларош писал: «Энергичный, полный жизни и движения, Концерт этот со своей грандиозной интродукцией, конечно, более симфония, чем концерт... Как симфоническое произведение он стоит чрезвычайно высоко и по мыслям и по их развитию». Третий концерт — последнее произведение Чайковского (посвящен французскому пианисту Луи Дьемеру). Партитура завершена композитором за три недели до смерти. Сразу же по окончании концерта автор показал его С.И.Танееву, отозвавшемуся о нем весьма критично. Это, впрочем, не помешало Танееву стать первым исполнителем концерта — уже после смерти Чайковского — в Петербурге в 1895 году. В отличие от Первого и Второго концертов Третий — одночастен. Как и в последней опере «Иоланта», здесь нашли свое проявление черты позднего стиля Чайковского. Необычность формы концерта, а также то обстоятельство, что он построен на материале первой части неоконченной Симфонии ми-бемоль мажор, сочинявшейся в 1892 году и явившейся этапом на пути к созданию гениальной Шестой «Патетической» симфонии, послужили поводом для разговоров о якобы «несамостоятельности» и даже «неполноценности» концерта. Музыка Третьего концерта насыщена разнообразными контрастами. Разнообразие это — не случайность. Чайковский однажды заметил: «Жизнь имеет только тогда прелесть, когда состоит из чередований радости и горя, из борьбы добра со злом, из света и тьмы, словом, из «разнообразия в единстве». А друг Чайковского Г. Ларош дал такую характеристику творчества композитора: «Удивительная смесь цветущего румяного здоровья, праздничной мажорности с нежной меланхолией, поэзией горечи и страдания, смесь тонкости оттенков, тонкости чувства с нескрываемой любовью к массивной, подавляющей силе, к громовым раскатам разъяренного оркестра и столь же несомненный русский элемент, аромат ржаного поля и соснового бора...» Эта проницательная характеристика удивительно точно соответствует образному строю Третьего концерта. В нем три основные темы. Первая проходит неоднократно — вначале сумрачно и таинственно у фагота, затем, после вступления фортепиано — внезапный взрыв света, ослепительное звучание всей массы оркестра. Вторая тема — непосредственное искреннее мелодическое высказывание. Третья — причудливая, танцевально-сказочная, в характере и ритме трепака. Разработка концерта построена на первой теме, а гигантская каденция солиста — на второй, причем музыка здесь становится необычайно страстной, грандиозной. Завершают всю композицию полетно-скачущие, звенящие, сверкающие каскады финала. В корне разные сочинения, концерты тем не менее объединяет общая творческая линия, развиваемая Чайковским в «Спящей красавице», «Щелкунчике», «Иоланте». Здесь он проявляет себя и как непревзойденный создатель потрясающих силой драматизма и трагизма симфонических полотен, и как певец света, красоты, радости, полноты жизни, и как художник, которому необычайно дорог мир сказки с ее поэзией, таинственностью, волшебством и символикой, и как редкий колорист, одинаково влюбленный и в мягкие легкие полутона акварели и в звонкие яркие сочные краски. Музыка концертов — лирический гимн могуществу и торжеству жизни. Она обогащает и расширяет наше представление о творческом стиле гениального художника. Мне было особенно радостно играть эти концерты в Москве 7 мая 1986 года — в день рождения великого русского композитора. Виктор Ересько |
mvaleryi / 2018-02-01 11:42:19