14 дней
О сайте
5 5 | М10 45189 001 1983 |
Alder / 2013-01-05 10:06:54 / Редакция № 5: 2024-01-21 20:57:39
| Сторона 1 Дж. МЕЙЕРБЕР (1791 — 1864) Романс Рауля («Гугеноты», 1 д.) — 3.28 Пастораль Иоанна («Пророк», 2 д.) — 2.01 Застольная Иоанна («Пророк», 5 д.) — 1.28 Р. ВАГНЕР (1813 - 1883) Сцена ковки меча («Зигфрид», 1 д.) — 2.31 М. МУСОРГСКИЙ (1839 1881) Полководец (из цикла «Песни и пляски смерти», № 4) (сл. А. Голенищева-Кутузова) — 4.22 П. ЧАЙКОВСКИЙ (1840 — 1893) Серенада («О, дитя!»), соч. 63 № 6 (сл. К. Р.) — 4.00 К. ВИЛЬБОЛ (1817 — 1882) Моряки, дуэт (сл. Н. Языкова) — 3.52 Василий Шаронов, бас (7) Фортепиано (1 — 7) Записи "Gramophone and Typewriter”. 1903 г. Сторона 2 Дж. МЕЙЕРБЕР (1791 — 1864) Пастораль Иоанна («Пророк», 2 д.) — 1.58 Застольная Иоанна («Пророк», 5 д.) — 1.24 Р. ВАГНЕР (1813 — 1883) Песня Тангейзера («Тангейзер», 1 д.) — 1.56 Гимн Тангейзера («Тангейзер», 2 д.) — 0.52 Сцена ковки меча («Зигфрид», I д.) — 2.30 ДЖ. ВЕРДИ (1813 — 1901) Прощание со славой («Отелло», 2 д.) — 1.33 Фортепиано (1 — 6) Записи "Columbia Phonograph", 1903 г. Реставратор Г. Петров. Редактор П. Грюнберг. Художник Б. Белов Пластинка из серии "Из сокровищницы мирового исполнительского искусства (вокалисты)" |
mvaleryi / 2015-03-03 11:00:16 / Редакция № 3: 2022-04-29 00:49:27
| «...К концу прошлого века возникла блестящая плеяда совершеннейших русских певцов, справлявшихся с труднейшими задачами, выдвигаемыми и западноевропейскими (весь Вагнер), и русскими композиторами («Сказание о граде Китеже» Римского-Корсакова и образ Гришки Кутерьмы, так потрясший всех в исполнении великого русского певца и артиста Мариинского театра И. В. Ершова)», — пишет Б. Асафьев. С Мариинским театром (в настоящее время Государственный академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова в Ленинграде) связана вся тридцатипятилетняя сценическая деятельность Ершова, гениального артиста, «Шаляпина среди теноров», как назвал его дирижер Д. И. Похитонов. Для тех, кому довелось его слышать и видеть на сцене, он оставался единственным и не имеющим сравнений художником. Можно лишь сожалеть, что сам артист, скромный и замкнутый в частной жизни, отвергавший всякую рекламу, сделал все, чтобы ограничить свою известность рамками одного театра, одного города, а благодаря почти полному отсутствию записей, и одного поколения слушателей. Иван Васильевич Ершов родился 8 (20) ноября 1867 года на хуторе Малый Несветай около Новочеркасска. Его мать, дочь «скрипача и регента господ Иловайских», вынуждена была отдать своего «незаконнорожденного» сына в нищую семью, а сама идти прислугой в обеспеченный дом. Пяти лет мальчик впервые услышал фортепиано, когда мать смогла взять его к себе. Музыка сопровождала Ершова и в годы учения: в ново-черкасском приходском училище он участвовал в ученическом хоре. В 1883 году он поступил в железнодорожное училище в Ельце, получил диплом помощника машиниста, но обратил на себя внимание участием в любительских концертах. Голос и природный артистизм юноши заставили поверить в него общественность города: в его пользу был дан благотворительный концерт, на эти средства Ершов отправился в Москву, где был принят в консерваторию. Но уже через три месяца он был вызван в Петербург. В декабре 1888 года Ершова прослушали А. Г. Рубинштейн и С. И. Габель, замечательный педагог, воспитавший целую плеяду выдающихся певцов русской и советской оперы. В вокальном классе С. И. Габеля н в оперном классе О. О. Палечека прошли пять лет занятий Ершова в Петербургской консерватории. 6 и 8 февраля 1893 года состоялись его первые (еще как выпускника консерватории) выступления на сцене Мариинскоге театра в заглавной партии оперы «Фауст» Ш. Гуно. Затем Ершов занимается в Милане у профессора Ч. Росси н 14 января 1894 года выступает в театре Форкатти в городе Реджо Эмилия (Канио в «Паяцах» Р. Леонкавалло) с таким успехом, что сразу же получает выгодное предложение на гастроли с итальянской труппой в Южной Америке. В Реджо Эмилия Ершов выступил также в партии Хозе («Кармен» Ж. Визе), но вместо Чили, где должны были начаться гастроли, отправился в Харьков. Здесь в течение одного короткого сезона 1894/95 года он исполнил восемь партий, в том числе таких сложных в вокальном отношении, как Артуо в «Пуоита-нах» В. Беллини и Рауль в «Гугенотах» Дж. Мейербера. 5 (17) апреля 1895 года, по инициативе Э. Ф. Направника, состоялся еще один дебют Ершова в Мариинском театре. В этом спектакле («Фауст» Ш. Гуно) вместе с ним дебютировал на столичной сцене Шаляпин. Молодые артисты были зачислены в труппу, но дальнейшие их пути резко разошлись. Шаляпин ушел через год в Московскую Частную оперу С. И. Мамонтова, затем, став солистом императорских театров, превратился в гастролирующую знаменитость. Ершов же всецело отдал себя одной сцене, на которой он обрел уверенность в своих силах, нашел «свой» репертуар. В свой первый сезон (1895/96) Ершову пришлось исполнять и партии, свойственные его голосу и артистическому складу (Тангейзер), и партии сугубо лирические, в том числе Ленский в «Евгении Онегине». А между тем, по свидетельству А. Оссовского, «голос Ивана Васильевича был огромной мощи, не уступавший Таманьо и Жану де Решке, широкого диапазона... при всей массивности он был весьма подвижным. Технических трудностей, трудностей тесситуры, усталости голоса Ершов не знал». (Упреки Ершову н его педагогу С. И. Габелю в «горловой зажатости» голоса представляются неосновательными. Это скорее характерная особенность тембра ершовского голоса, зачастую превращавшаяся в выразительное, эмоциональное средство). Слава Ершова, певца и артиста поистине богатырских возможностей, началась в день юбилейного (60 лет со дня премьеры) спектакля «Иван Сусанин» 27 ноября (9 декабря) 1896 года, в котором Ершов с блеском исполнил, а затем бисировал знаменитую своей технической сложностью и предельно высокой тесситурой (несколько «до» и «ре-бемолей» второй октавы) сцену Собинина с хором. Со времени премьеры и «до Ершова» она исполнялась всего -несколько раз. Триумф артиста был полным. В дальнейшем Ершов если и исполнял «легкие» (Дон Оттавио в «Дон Жуане» В. А. Моцарта), а также «костюмные» партии, вроде Рауля в «Гугенотах» Дж. Мейербера, то это носило скорее вынужденный «служебный» характер. В полную мощь талант Ершова развернулся в партиях эпико-героических, в ролях, содержащих сложный драматургический материал. С именем Ершова связан триумфальный успех вагнеровских опер в Мариинском театре. Ершов был настоящим лидером в исключительно сильном вагнеровском ансамбле, руководимом Э. Направником. Партнерами Ершова были такие выдающиеся певцы, как М. Мей-Фигнер, Е. Куза, М. Черкасская, исполнявшая с большим успехом партию Брунгильды и в «Ла Скала», А. Вольска, Е. Збоуева, выступавшая в Мюнхенской опере в «Золоте Рейна», В. Шаронов, А. Смирнов, К. Серебряков. В. Касторский, постоянный гастролер Мариинского театра великая Фелия Литвин. Ансамблем такого уровня не располагала тогда ни одна мировая сцена, ставившая оперы Вагнера. Вагнеровские спектакли «Марнинки» восхищали зарубежных «специалистов по Вагнеру», дирижеров К- Мука, Ф. Моттля, А. Никиша. Ершов был основной притягательной силой этих постановок; созданные им образы Тангейзера. Зигмунда, Зигфрида, Логе, Тристана остались непревзойденными шедеврами и по сей день. Меньше повезло у публики ершовскому Лоэнгрину. Об этом позднее (в 1933 году) сам артист писал следующее: «Запросы бон-боньерочно-шелковой публики дореволюционного театра требовали... «сладости» исполнения. Таким «дамским угодником» у нас стал гулять Лоэнгрин. Было позабыто, что Лоэнгрин воитель, с огромной властью духа и меча». В Европе слухи о необыкновенном артисте распространились еще раньше, чем Ершов исполнил большинство вагнеровских партий. В 1901 году он получил приглашение от Козимы Вагнер прибыть в Байрейт, эту вагнеровскую «Мекку», но встретился с ней лишь в следующем году в Париже. Здесь в частной обстановке прошло едва ли не единственное его зарубежное выступление в зрелые годы. Позднее, когда Ершов выступал в Петербурге с дирижерами-гастролерами А. Никишем («Тангейзер») и Ф. Моттлем («Лоэнгрин» и «Тристан и Изольда»), эти крупнейшие мастера настойчиво звали его в Германию, где, по их мнению, тогда не было равного ему вагнеровского тенора. Но Ершов выезжал за границу только во время отпуска. В творческом отношении гастрольная деятельность мало могла дать артисту его склада, а шумная слава его не привлекала. Человек исключительной скромности, Ершов в то же время поражал своим артистизмом и в повседневном общении. Он обладал исключительными внешними данными: в сочетании с изумительной пластичностью и выразительностью жеста и мимики, всегда продиктованных музыкальной и сценической ситуацией, его актерское искусство казалось незыблемым совершенством. Будучи, как и Шаляпин, разносторонне одаренной художественной натурой, Ершов свой досуг посвящал живописи и скульптуре, и, не удивительно, что его грим и костюм отличались подлинным вкусом и всегда соответствовали задачам исполняемой роли. О том, какое впечатление производил Ершов не только на публику, но и на коллег, свидетельствуют слова певца и мемуариста С. Ю. Левика: «...Ершов сверкал духовной красотой. Если на чьем-нибудь челе можно действительно увидеть печать гения, то эта печать ярко горела на челе молодого Ершова». Наряду с вагнеровскими партиями, главенствующее положение в репертуаре великого певца заняла русская опера, и в первую очередь Римский-Корсаков: Садко, Михайло Туча в «Псковитянке», Валерий в «Сервилии», Берендей в «Снегурочке», Кащей. Но вершиной, шедевром Ершова — трагического артиста стала сложнейшая роль Гришки Кутерьмы в «Сказа- нии о невидимом граде Китеже». Впервые Ершов исполнил ее в 1907 году Эта работа великого артиста по праву занимает в истории оперного искусства такое же место, как шаляпинский Борис Годунов, собиновский Ленский, фигнеровский Герман. Итальянский и французский репертуар не был «коньком» Ершова в зрелые годы, лишь благодарные для певца-актера партии Отелло и Хозе оставались всегда в его арсенале, а партией Отелло он закончил 14 июня 1929 года свою сценическую деятельность. В первые годы Советской власти Ершов с увлечением исполнял партию повстанца Мазаньелло в «Фенелле», а среди его последних ролей выделяются Ирод («Саломея» Р. Штрауса, 1924 г.) и Труффальдино («Любовь к трем апельсинам» С. Прокофьева, 1926 г.). Концертный репертуар Ершова не был столь масштабным, как оперный (пятьдесят восемь партий, из них тридцать — в операх русских и советских композиторов). Чаще всего исполнялись фрагменты опер (в том числе полностью третий акт «Парсифаля», оперы, не шедшей в Мариинском театре). Среди камерной литературы шедевром Ершова по праву считаются «Песни и пляски смерти» М. Мусоргского, особенно часто им исполнялся «Полководец». Артист принимал участие в постановках крупных ораториальных произведений («Осуждение Фауста» Г. Берлиоза, «Самсоне» Г. Ф. Генделя, «Рае и пери» Р. Шумана). Ершов исполнял сольные партии также в Девятой симфонии Л. Бетховена, в «Реквиеме» Дж. Верди. Нельзя не отметить и большой педагогической деятельности И. В. Ершова. Еще в 1915 году он принял у своего учителя О. О. Палечека оперный класс Петроградской консерватории, позднее, в 1922 году, реорганизованный в Оперную студию. Ею Ершов руководил в звании профессора еще в течение двадцати лет. Здесь им были поставлены оперы Моцарта «Свадьба Фигаро» и «Так поступают все», «Севильский цирюльник» Дж. Россини и «Фауст» Ш. Гуно, «Русалка» и «Каменный гость» А. Даргомыжского, «Демон» А. Рубинштейна, «Царская невеста» Н. Римского-Корсакова, «Евгений Онегин» П. Чайковского. В 1941 году Ершову была присвоена степень доктор» искусствоведения. Заслуги И. В. Ершова перед отечественным искусством были высоко оценены. Он был удостоен звания народного артиста РСФСР (1925 год), ордена Ленина и звания народного артист* СССР (1938 год). Скончался И. В. Ершов 21 ноября 1943 года в Ташкенте, где находился в эвакуации вместе с коллективом Ленинградской консерватории. Прах великого артиста по его распоряжению перевезен в Ленинград, в город, где прошла вся его пятидесятилетняя творческая жизнь. На этой пластинке представлены все немногочисленные записи И. В. Ершова; в настоящее время они стали фонографической редкостью. Голос Ершова был записан в Петербурге одним из пионеров звукозаписывающей техники, сотрудником английской компании "Gramophone and Typewriter" Уильямом Синклером Дарби. На шести односторонних пластинках было записано семь произведений. В том же 1903 году (возможно, раньше, чем "Gramophone") Ершова записала на четырех односторонних дисках американская компания "Columbia", чьи агенты приезжали в Петербург. Низкое качество акустической записи начального периода, сковывающая обстановка студии, ограниченное время звучания пластинок разочаровали артиста! и больше он не записывался. Записи Ершова, при всем техническом несовершенстве, являются драгоценным документом. Лучшими и наиболее показательными являются записи произведений Мусоргского и Чайковского. Контрастные по содержанию, они передают мастерство Ершова, в совершенстве владевшего словом, доносившего до слушателя его исчерпывающее значение в данном музыкальном и литературном контексте. Эти произведения позволяют оценить творческий диапазон Ершова, с проникновенной трепетностью поющего «Серенаду» и поражающего трагической зрелищностью мрачного видения в «Полководце». Записи компании "Gramophone" даны в том порядке, в каком они были сделаны артистом. Записи "Columbia" даны в предположительном порядке При реставрации использованы материалы из собраний И. Ф. Боярского, Ю. Б. Перепедкина, В. Л. Янина и Я И Садолевского. |
mvaleryi / 2015-03-03 10:57:35 / Редакция № 1: 2024-01-21 20:58:14
| Апрелевский ордена Ленина завод сторона 2 |
vyksunec / 2014-06-22 11:49:21 / Редакция № 2: 2022-04-29 00:50:07
тенор 512
итальянская классика 2129
немецкая классика 3244
русская классика 5495
Белов Борис 152
Вагнер Рихард 195
Верди Джузеппе 745
Чайковский Пётр 2158