11 дней
О сайте
3 | С40—18213-6 (2 пластинки) 1982, дата записи: 1982  |
Alder / 2013-01-05 09:55:01 / Редакция № 5: 2025-05-23 18:46:35
| Инсценировка Лидии Сухаревской Пелагея — Лидия Сухаревская Алька — Алла Азарина Виталий Яналин, баян Режиссер Александр Азарин Звукорежиссер И. Слепнев. Редактор Н. Кислова Цифровое издание MEL CO 1551 Они уже несколько лет играли этот спектакль на концертной эстраде. И столько же лет звали на представление автора: отправляли ему письма, телеграммы, посылали приглашения... В 1979 году приехали на гастроли в Ленинград. И вот здесь-то после спектакля неожиданно за кулисы пришел к ним Федор Абрамов. Ни Сухаревская, ни Алла Азарина – никогда его ранее не видели. Абрамов большую часть времени живет на Вологодщине близ Северной Двины и редко покидает родные края. Строгое, отмеченное печатью суровости лицо писателя, казалось, не предвещало исполнительницам ничего хорошего. Он поздравил их спокойно, сдержанно, и только глаза его излучали негромкую искреннюю радость... Федор Абрамов принадлежит к числу художников, не терпящих суеты и жаждущих только одного: с одержимой кропотливостью нанизывать строку к строке, чтобы каждая дышала музыкой, сверкала красками. Его мощная, сильная, мужественная проза покоряет подлинностью, достоверностью, шагает уверенно по той самой узкой тропинке меж двух бездн, о которой говорил Альберт Камю: с одной ее стороны — пустота, с другой — тенденциозность... Лидия Сухаревская и Алла Азарина удивительно чутко восприняли и донесли музыку абрамовского слова, в которой так больно и так страстно звучат приметы сегодняшнего дня. И писатель оценил это. Когда он поинтересовался, где и как артистки выучили северный окающий говор, выяснилось, что Лидия Сухаревская родом из тех же мест, где живет писатель. И говор этот — язык ее детства и юности. Ему она обучила и Аллу Азарину. С какой поразительной точностью, органичностью пользуются актрисы северным «окающим» говором. Нет, это не просто краска, не географическая примета, он вошел в их плоть и кровь, слился с ними, помогая до конца, до самого донышка заглянуть в сердца, души, мысли персонажей Федора Абрамова. Герои абрамовской прозы сложны, неоднозначны. Книги этого писателя, казалось бы, реалистические и спокойные по манере, внутренне очень напряжены и потому, наверное, так привлекательны для театров и чтецов. Две повести — «Пелагея» и «Алька» — выбрала Лидия Сухаревская для своей сценической композиции, которую превратил в спектакль-концерт режиссер Александр Азарин. Перед нами проходят люди северной деревни. Кроме Пелагеи и Альки Лидия Сухаревская и Алла Азарина создают и ряд других образов. Так, Сухаревская — еще и Маня Маленькая. Азарина не только Алька, но и нескладная добрая тетка Анисья, которая приходит к Пелагее с низким поклоном звать на «день ангела». В композиции артистки сочетают и рассказ от первого лица, и авторский текст, и короткий диалог. Мы говорили уже о том, что к прозе Федора Абрамова Сухаревскую привлекли впечатления юных лет: она жила в вологодской деревне и хорошо знает быт северной стороны. Потому, наверное, так пронзительны в ее исполнении пейзажные фрагменты: чувствуешь и это промерзлое поле, по которому Пелагея шла за морошкой, и этот вязкий песок, по которому с трудом после рабочего дня она волочит ноги. «Пелагеей владели вещи, — объясняет ход своих решений Лидия Сухаревская. — А я всю жизнь против накопительства. Моей первой работой на эстраде был рассказ Валентина Катаева "Вещь". Еще тогда меня тревожила мысль о том, что вещи способны испортить жить человека...» ... Долгие годы, почти с конца войны, работала Пелагея у жаркой печи. Считала, что испечь хороший хлеб самая большая радость для человека. За восемнадцать лет протоптала в Заречье, где пекарня, тропку. Так и называла ее «Пелагеина тропа». Горбом наживала пекариха «мануфактуру», думала: «Не ситец, не шелк в сундуки складывает, а саму жизнь». Сытые да светлые дни про запас. Для дочери, для мужа, для себя... А к чему привело все это? На что ушла жизнь? Мучит, точит ее этот страшный вопрос. Была Пелагея великой труженицей. А все пошло не в ту сторону... За многое осуждая свою героиню, актриса в чем-то и сочувствует ей. «Если я в какой-то мере защищаю Пелагею, — говорит Л. Сухаревская, — то делаю это как бы невольно. Человек сложен. Ведь Пелагея труженица. Вот вспоминает она о послевоенных годах: «А как мы бывало работали в холод, в грязь по ступицу...». Поэтому и дочь свою — Альку — хочет пристроить на работу почище да полегче. «А разве не могла бы Алька быть дояркой? — спрашивает себя Пелагея. — ...Так нет, не для наших деточек, считаем. Нехорошо, грязно. А что грязно? Земля, навоз... Да на этой грязи вся жизнь стоит...» Героиня Абрамова покоряет нас своей стойкостью, трудолюбием, жизненной силой. Было в ней заложено многое. Но перетянули бездуховность, стяжательство. Время было трудное, послевоенное, и Пелагея выстраивала свою жизнь, как ее понимала. «Всегда кто-нибудь кого-нибудь надувает», любила она повторять. Людей сортировала по выгодности и... разомкнулась с ними. А когда поняла, что жила не так, было поздно. Замечательно проводит актриса сцену, когда больная одинокая Пелагея радуется покупке плюшевого жакета, а затем вдруг понимает, что ее обманули, что она «уже выпала из телеги», «не в ладу с жизнью», вышла из моды, как эти «плюшовки» ... Совсем другая Алька. При всей своей внешней привлекательности и женском обаянии — ее пустота, жестокость, душевная черствость страшны и отвратительны. «Вырвать» от жизни все, схапать задарма — вот ее правда. Сегодня официантка, завтра стюардесса, она повсюду ищет выгоды, легкой жизни и в конце концов, как и мать, остается одинокой. Многокрасочно, полифонично проводит Алла Азарина сцену у бывшей подруги — Лидки-доярки. Алька плачет, завидует ей за то, что муж любит Лидку по-настоящему, что судьба ее сладилась. «Смех прямо, смех прямо!..» — приговаривает Алька, не то плача, не то смеясь. От Лидки узнала она про другую жизнь и «...не просто узнала, а еще и увидела, как эту другую жизнь оберегает Митька, Лидкин муж. И от кого оберегает? От нее, от Альки. И Алька билась, грызла зубами подушку, и кажется первый раз в своей жизни задавала себе вопрос: да кто же, кто же она такая? Она, Алька Амосова!..» Азарина беспощадна к своей героине. Вот шествует Алька по деревенской улице в красной кепке и сверхмодных штанах, наглая, самоуверенная, жестокая, чуждая окружающему миру. И все же она жалка. Ведь как писал Пушкин, «нежного слабей жестокий» ... Но откуда это равнодушие и эта жестокость?.. И Сухаревская, и Азарина — каждая в своей роли — увлекли нас в мир абрамовской прозы, заставили погрузиться в ее глубины и услышать самые сокровенные мысли писателя, который обращается к нам, своим современникам, с болью, тревогой и надеждой. Наталья Кислова |
2010collector2010 / 2019-06-24 00:53:49 / Редакция № 3: 2025-05-23 18:46:15
