2 часа
О сайте
8 1 | М40-39503-4 1976  |
Alder / 2013-01-04 13:22:01 / Редакция № 4: 2022-01-10 13:30:50
| М. Ульянов АОЛЗ, 1977 Зак. 136—В—2000— А Цифровое издание MEL CO 0956 |
Alder / 2013-01-04 13:22:01 / Редакция № 4: 2022-01-11 06:10:28
| Перед нами фотография Джека Лондона. На протяжении многих лет он выглядел примерно одинаково, и мало кто из окружающих догадывался, что за плечами этого сильного, юношески открыто смотрящего на мир, большеглазого, с крупными чертами красивого лица, с мальчишески ясной улыбкой человека — спортсмена или путешественника, — годы лишений, нищеты и голода, тяжелого «черного» труда. Он не раз находился на грани жизни и смерти, объездил полсвета, тонул в водоворотах, мерз на крышах поездов, задыхался от пара в прачечной, где ему пришлось работать в момент беспросветной нужды. Построенный им в конце жизни Дом Волка сгорел у него на глазах — сгорела воплощенная мечта его скитальческой, бездомной жизни. Впрочем, он вряд ли смог бы стать подлинным хозяином-фермером... И все-таки он был по-настоящему счастлив. Потому что презирал само понятие «уступить обстоятельствам», потому что высоко ставил понятие «человек». Он и сам был таким человеком — мужественным, упорным и стойким. И когда его постигла страшная болезнь, грозившая превратить его в калеку, жалко цепляющегося за жизнь, — он предпочел такому существованию смерть. Джек Лондон прожил всего сорок лет (1876 — 1916), отдав половину из них литературе, написав несколько романов и более полутора сотен рассказов. До сих пор он остается самым читаемым в мире американским писателем, его книги издаются более чем в тридцати странах. Причина громадной тяги к его творчеству отнюдь не в «экзотичности» сюжетов и тем более не в «скандальных» подробностях его биографии, как утверждают некоторые падкие до сенсаций буржуазные критики. Он всегда писал быстро, и каждое слово, каждая фраза выходили из-под его пера именно такими, какими они рождались в его творческом воображении, — горячими, страстными, нетерпеливыми. Истории, сочиненные и подлинные, подсказанные случайной встречей или выношенные в течение долгого времени, всегда звучали в устах Джека Лондона с такой энергией, с таким ощущением сиюминутности, что и сегодня это ощущение не покидает читателя. Многое в судьбе этого бурно прожившего свою короткую жизнь человека до сих пор еще не объяснено. Кто знает, что происходило с начинающим писателем, когда он, переодевшись бродягой и сняв каморку в лондонских трущобах Ист-Энда, целыми днями пропадал в кварталах, населенных не только беднотой, но и всякими отбросами общества? В результате появилась потрясающая книга очерков «Люди бездны» — антология нищеты и бездомности, ставшая настольной книгой социологов. А что с ним творилось в юности, когда Джек, сбежав из дома, стал чуть ли не пиратом (правда, это ему вскоре надоело, и он с той же быстротой решений перешел в отряд речной полиции, не раз схватываясь лицом к лицу в вооруженных драках со своими же бывшими «коллегами»)... На одной из фотографий мы видим двадцатилетнего Джека в обличье самого что ни на есть доподлинного клондайкского бедолаги-золотоискателя. В это время (1897 год) у него за плечами десятилетний «трудовой стаж». Кем он только за эти годы не побывал! Торговал газетами, работал на консервном заводе, нанимался матросом на шхуну, совершившую полугодичное плавание к берегам Японии, был подсобным в котельной, разнорабочим на джутовой фабрике... В 17 лет написал свое первое литературное произведение, получившее первую премию на конкурсе, объявленном сан-францисской газетой. Его соперниками были студенты университетов и колледжей, сам же он даже не сумел из-за бедности окончить среднюю школу. Он был в рядах армии безработных, за бродяжничество и «поджигательские речи» дважды побывал в тюрьме, снова пытался поступить в школу, стал членом Социалистической рабочей партии, сдал вступительные экзамены в Калифорнийский университет... Но тут разразился очередной «клондайкский бум»! Джек снаряжается и отправляется за золотом на Аляску. Золота он не нашел, вернулся через год больным и без гроша... Что ему пришлось пережить — мы вряд ли когда-нибудь узнаем в подробностях. А вот с чем он вернулся, чему научил его Север об этом вскоре узнала не только Америка. В судьбе Лондона много таких «звездных минут». «Мне нельзя отступиться!» — это был его лозунг, жизненное правило. Перебиваясь с хлеба на обивая пороги в поисках работы, из-за бедности потеряв возможность жениться на любимой девушке, он писал свои юношеские рассказы, ставшие теперь классикой. Писал беспрерывно, рассылал рукописи без малейшей надежды на опубликование, получал отказы или туманные обещания. Писал, писал, писал... Ему было о чем сказать. И пришел день, когда его рассказ впервые был оплачен, пришел день, когда его — недавнего рассыльного, недоучившегося студента, бедняка из бедняков — назвали «могучим талантом», стали сравнивать с Редьярдом Киплингом. Наконец, пришел день, когда издатели буквально передрались за право купить у него все, что он напишет в своей жизни... Лондон был натурой широкой. Никогда не было у него страсти к приобретательству. Сотни людей занимали у него в долг без отдачи. И однажды, оказавшись на мели, он лихорадочно воззвал к своим должникам. В результате долгого ожидания он получил наконец несколько десятков долларов и сам потом хохотал над этим эпизодом. В одном из рассказов он вложил свою заветную мысль в уста индейца Ситки Чарли: «Я никогда не думаю о деньгах... Человек должен жить не ради денег, а ради счастья, которое никто не может ни дать, ни купить, ни продать, которого не оплатишь ничем». Он сам с гордостью называл себя «безнадежным материалистом» и верил только в одну реальную ценность — в человеческую гордость и мужество. Об этом он писал всю жизнь. Подлинно прекрасны в его знаменитом Северном цикле люди, по всем меркам накопительского общества не представляющие никакой «стоимостной ценности». Год, проведенный среди снегов Аляски, научил его тому, что он назвал «законом Севера» и что провозгласил отныне единственным законом, по которому только и должна строиться человеческая жизнь, — верность в общей беде, доверие и абсолютная честность. Он ставит своих героев в обстоятельства, как бы обнажающие самую суть человеческой натуры, ее силу и слабости, ее красоту и уродство, мощь или внутреннюю пустоту. Торжественный, мужественный, проникнутый романтикой и поэзией гимн слагает писатель во славу самого настоящего, что встречается только среди настоящих людей, — товарищества. В страшных, бесчеловечных обстоятельствах проверяет Север людей, пришедших в поисках его глубоко скрытых богатств. Смерть становится здесь самым бесстрастным и справедливым из судей, I карающей трусость, себялюбие, предательство, корысть. Но и в этих поистине леденящих ситуациях находится место тем мыслям и чувствам, решениям и поступкам, которые делают человека человеком. Вспомним несколько рассказов Северного цикла, каждый из которых словно высечен жестоким и правдивым резцом скульптора. Бездонная пропасть нравственного падения ожидает потерявших образ человеческий отщепенцев (новелла «В далеком краю»). Они нарушили суровый закон товарищества и обречены на животный ужас самоуничтожения. А рядом — благородный Мэйльмут Кид, выносливый, упорный индеец Ситка Чарли — верные товарищи, в любых обстоятельствах не теряющие человеческого достоинства. Эти персонажи проходят через многие рассказы, как бы скрепляя эпическое повествование о мужестве и смелости, олицетворяя собой законы и мораль Севера. На переломе судьбы показывает писатель своих любимых героев, сохраняющих присутствие духа и волю к жизни в самых жестоких испытаниях («Белое безмолвие», «Однодневная стоянка», «Мужество женщины», «Конец сказки», «Тропой ложных солнц», «Киш, «сын Киша» и другие). А. М. Горький, восхищавшийся Джеком Лондоном, одной из главных черт его творческой манеры назвал умение «хорошо видеть, глубоко чувствовать творческую силу воли и умение изображать волевых людей». Вот это качество, пожалуй, и есть главное, что объединяет любимых героев американского писателя, таких разных, со столь несхожими судьбами, поставленных жизнью в столь многообразные — драматические, фарсовые или трогательные — трагические обстоятельства. Одним из центральных в Северном цикле стал классический — по скульптурной образности, мастерству повествования, по мощи и глубине замысла — рассказ «Любовь к жизни» (1905 г.). Это рассказ о человеке, нигде не названном даже по имени, о человеке, чья внешность, личная жизнь, прошлое и будущее так и остаются неизвестными. Просто — о Человеке. О воле его к жизни, о торжестве этой воли в тех обстоятельствах, когда сама смерть кажется блаженным избавлением. Рассказ, стоящий в творчестве певца сильных и смелых людей особняком, как бы вобрал в себя всю проблематику цикла. Реалист и романтик слились здесь воедино, чтобы прославить величие Человека. «Мне нельзя отступиться!» — эти слова Джека Лондона явственно слышатся, когда мы читаем или слушаем потрясающее повествование о человеке, не сдавшемся перед «белым безмолвием» смерти, выжившем вопреки ему. М. Бабаева |
vyksunec / 2020-10-28 21:19:56
