2 дня
О сайте
В 1964 году в Советский Союз приехал на гастроли всемирно известный пианист Артур Рубинштейн. Это было не первое его посещение нашей страны. Слушатели помнили его выступления 30-х годов, особенно его концерты в 1935 году, когда Рубинштейн буквально ошеломил своим поразительным исполнением Второго концерта Брамса, ярким прочтением Первого концерта Чайковского.
В восторженном отзыве об успехе замечательного польского музыканта Генрих Нейгауз писал: «...Исполненные им два монументальных концерта — Второй Брамса и Первый Чайковского — поражали не только техническим мастерством, исключительной полнотой и мощностью звука, огромным, всегда победоносным темпераментом, но и проникновенной поэтичностью в лирических моментах (особенно в третьей части концерта Брамса), мудрым чувством формы и той настоящей свободой, основанной на силе, которая одна только и является залогом высшего в искусстве — гармонии». «Рубинштейном восхищаются, ему с азартом хлопают, его искренне любят. Особенно любит его наша музыкальная молодежь. И надо прямо сказать: есть за что любить. Этот горячий, полнокровный, необычайно непосредственный, смелый и мужественный художник не может не увлечь за собой всей массы слушателей. Это создало ему мировое имя и необычайный успех».
В 1964 году выступления приближающегося к своему 80-летию Артура Рубинштейна имели не меньший успех. Годы способствовали расцвету его искусства. Оно обрело еще большую творческую свободу, смелость и мудрость, безупречную гармонию, еще большую искренность и поразительную свежесть
ощущения музыки.
Многие события и люди связывали музыканта с Россией, русской культурой.
Артур Рубинштейн родился в польском городе Лодзи (до конца жизни он владел русским языком и был большим знатоком русской литературы). В 1910 году молодой пианист, получивший музыкальное образование в Германии, отправился в Петербург, чтобы участвовать в Международном конкурсе имени Антона Рубинштейна. И хотя ему присудили не премию, а лишь почетный диплом (вопреки мнению председателя жюри А. К. Глазунова), искусство музыканта получило признание русских слушателей. Сразу же после конкурса известный русский дирижер и музыкальный деятель Сергей Кусевицкий пригласил Рубинштейна на гастроли по России и вручил ему сумму неприсужденной премии. Это помогло молодому артисту поверить в свои силы.
Говоря о связях Артура Рубинштейна с Россией, нельзя не сказать о его долголетней дружбе с Генрихом Нейгаузом, оказавшей влияние на творческое формирование обоих музыкантов. Эта дружба зародилась в украинском селе Тимошовке — имении тогда тоже молодого Кароля Шимановского, будущего замечательного польского композитора, родственника семьи Нейгаузов (с Шимановским А. Рубинштейна также связывали тесные дружеские узы и длившееся почти 40 лет творческое сотрудничество).
Вместе с Генрихом Нейгаузом Артур Рубинштейн учился в Берлинской высшей музыкальной школе у Генриха Барта (по сути дела, единственного педагога Рубинштейна). У А. Рубинштейна были и во многом схожие с Г. Нейгаузом художественные устремления, особенно в отношении интерпретации Шопена. Их последняя встреча произошла в 1964 году именно в дни гастролей Рубинштейна в Советском Союзе, незадолго до смерти Г. Г. Нейгауза.
Артур Рубинштейн был связан и со многими другими известнейшими деятелями русской культуры. Так, в частности, он был знаком со Скрябиным (об этом он вспоминает в первой книге своих мемуаров «Дни моей молодости»), дружил со Стравинским (композитор посвятил ему фортепианную транскрипцию балета «Петрушка», которую пианист с огромным успехом исполнял повсюду, в том числе и во время своих гастролей в СССР в 1935 году), с Прокофьевым (композитор посвятил ему свое «Рондо»). А. Рубинштейн неоднократно встречался и с Рахманиновым (известен высокий отзыв композитора об исполнении польским артистом его Второго фортепианного концерта).
С подлинной симпатией относился знаменитый пианист к искусству советских музыкантов, в частности к игре 19-летнего победителя I Международного конкурса пианистов имени Ф. Шопена в Варшаве Льва Оборина. Находясь в 30-х годах в СССР, Рубинштейн по совету Нейгауза с огромным интересом слушал Владимира Софроницкого. Тогда же он прозорливо предсказывал блестящее артистическое будущее юному Эмилю Гилельсу. Известно также искреннее восхищение А. Рубинштейна искусством Святослава Рихтера.
Концертный репертуар Рубинштейна включал немало произведений русских и советских композиторов. Он, в частности, стал первым на Западе исполнителем 24-х прелюдий Д. Шостаковича.
Жизнь Артура Рубинштейна (1886— 1982) — уникальный пример творческого долголетия. Его пианистическая деятельность продолжалась свыше 85 лет! В истории фортепианного исполнительства нет аналогов такому явлению.
Творческий путь артиста был сложным и мужественным путем художника, активно отстаивавшего высоконравственные цели подлинно гуманистического искусства, исполненного благоговения и любви к жизни.
Гастроли А. Рубинштейна осенью 1964 года в Советском Союзе стали выдающимся событием музыкальной жизни нашей страны.
В Москве артист дал три концерта в Большом зале консерватории: один симфонический (Второй концерт Брамса и Первый концерт Шопена) и два сольных с разными программами. В них было собрано наиболее ценное из его репертуарного «музея» (как он сам назвал то, что играл последние годы). Сольная программа 27 сентября включала Сонату си-бемоль мажор Шуберта, «Карнавал» Шумана, «Благородные и сентиментальные вальсы» Равеля, Четыре мазурки, соч. 58 Шимановского (посвященные А. Рубинштейну), Первую балладу, Ноктюрн фа-диез минор, Скерцо № 2 си-бемоль минор Шопена.
Сольный концерт, состоявшийся 1 октября, был посвящен Шопену (за исключением некоторых «бисов»). Прозвучали такие значительные произведения, как Полонезы фа-диез минор и ля-бемоль мажор, Баркарола, Экспромт соль-бемоль мажор, Ноктюрн ре-бемоль мажор, вальсы ля минор и ля-бемоль мажор, соч. 34, четыре этюда из соч. 10 и 25 и одно из самых масштабных сочинений композитора — Соната си-бемоль минор. Это был последний и единственный полностью записанный московский концерт артиста. Пожалуй, именно он был наиболее блистательным, явился той кульминацией, которая выразила всю суть дарования и достижений замечательного польского художника. Думается, именно потому, что он играл Шопена.
Артур Рубинштейн шел к постижению Шопена долгим и трудным путем. В результате напряженных поисков им была найдена удивительная гармония духовного и пианистического начал в творчестве Шопена, которая делает интерпретацию шопеновских произведений такой естественной, правдивой и убедительной. Главным здесь явилось понимание того, что романтизм Шопена «был в то же время и оригинальным классицизмом», что «этот наиболее национальный композитор в то же время наиболее интернационален…»
В течение своей долгой творческой жизни Артур Рубинштейн записывался много. Однако записываться в студии ему было всегда труднее, чем играть перед публикой. «Микрофон делает меня стеснительным и робким», — говорил он. Для артиста всегда был важен непосредственный контакт с живой аудиторией. Именно тогда его игру пронизывали токи, исходящие от горячего сердца художника к сердцам людей, тогда исчезала «робость и стеснительность» и появлялись импровизационность и свобода, увлекающие и артиста, и слушателей. Публика, говоря словами Станиславского, «заражалась талантом». Поэтому пианист больше любил свои записи, сделанные непосредственно с концертов. Именно такой записью, исключительно правдиво воссоздающей атмосферу выступления Артура Рубинштейна, является настоящая пластинка. На ней запечатлено первое отделение концерта, состоявшегося 1 октября 1964 года в Большом зале Московской консерватории (второе отделение вместе с «бисами» представлено на другой, выпущенной одновременно с данной, пластинке).
В. Тропп
В восторженном отзыве об успехе замечательного польского музыканта Генрих Нейгауз писал: «...Исполненные им два монументальных концерта — Второй Брамса и Первый Чайковского — поражали не только техническим мастерством, исключительной полнотой и мощностью звука, огромным, всегда победоносным темпераментом, но и проникновенной поэтичностью в лирических моментах (особенно в третьей части концерта Брамса), мудрым чувством формы и той настоящей свободой, основанной на силе, которая одна только и является залогом высшего в искусстве — гармонии». «Рубинштейном восхищаются, ему с азартом хлопают, его искренне любят. Особенно любит его наша музыкальная молодежь. И надо прямо сказать: есть за что любить. Этот горячий, полнокровный, необычайно непосредственный, смелый и мужественный художник не может не увлечь за собой всей массы слушателей. Это создало ему мировое имя и необычайный успех».
В 1964 году выступления приближающегося к своему 80-летию Артура Рубинштейна имели не меньший успех. Годы способствовали расцвету его искусства. Оно обрело еще большую творческую свободу, смелость и мудрость, безупречную гармонию, еще большую искренность и поразительную свежесть
ощущения музыки.
Многие события и люди связывали музыканта с Россией, русской культурой.
Артур Рубинштейн родился в польском городе Лодзи (до конца жизни он владел русским языком и был большим знатоком русской литературы). В 1910 году молодой пианист, получивший музыкальное образование в Германии, отправился в Петербург, чтобы участвовать в Международном конкурсе имени Антона Рубинштейна. И хотя ему присудили не премию, а лишь почетный диплом (вопреки мнению председателя жюри А. К. Глазунова), искусство музыканта получило признание русских слушателей. Сразу же после конкурса известный русский дирижер и музыкальный деятель Сергей Кусевицкий пригласил Рубинштейна на гастроли по России и вручил ему сумму неприсужденной премии. Это помогло молодому артисту поверить в свои силы.
Говоря о связях Артура Рубинштейна с Россией, нельзя не сказать о его долголетней дружбе с Генрихом Нейгаузом, оказавшей влияние на творческое формирование обоих музыкантов. Эта дружба зародилась в украинском селе Тимошовке — имении тогда тоже молодого Кароля Шимановского, будущего замечательного польского композитора, родственника семьи Нейгаузов (с Шимановским А. Рубинштейна также связывали тесные дружеские узы и длившееся почти 40 лет творческое сотрудничество).
Вместе с Генрихом Нейгаузом Артур Рубинштейн учился в Берлинской высшей музыкальной школе у Генриха Барта (по сути дела, единственного педагога Рубинштейна). У А. Рубинштейна были и во многом схожие с Г. Нейгаузом художественные устремления, особенно в отношении интерпретации Шопена. Их последняя встреча произошла в 1964 году именно в дни гастролей Рубинштейна в Советском Союзе, незадолго до смерти Г. Г. Нейгауза.
Артур Рубинштейн был связан и со многими другими известнейшими деятелями русской культуры. Так, в частности, он был знаком со Скрябиным (об этом он вспоминает в первой книге своих мемуаров «Дни моей молодости»), дружил со Стравинским (композитор посвятил ему фортепианную транскрипцию балета «Петрушка», которую пианист с огромным успехом исполнял повсюду, в том числе и во время своих гастролей в СССР в 1935 году), с Прокофьевым (композитор посвятил ему свое «Рондо»). А. Рубинштейн неоднократно встречался и с Рахманиновым (известен высокий отзыв композитора об исполнении польским артистом его Второго фортепианного концерта).
С подлинной симпатией относился знаменитый пианист к искусству советских музыкантов, в частности к игре 19-летнего победителя I Международного конкурса пианистов имени Ф. Шопена в Варшаве Льва Оборина. Находясь в 30-х годах в СССР, Рубинштейн по совету Нейгауза с огромным интересом слушал Владимира Софроницкого. Тогда же он прозорливо предсказывал блестящее артистическое будущее юному Эмилю Гилельсу. Известно также искреннее восхищение А. Рубинштейна искусством Святослава Рихтера.
Концертный репертуар Рубинштейна включал немало произведений русских и советских композиторов. Он, в частности, стал первым на Западе исполнителем 24-х прелюдий Д. Шостаковича.
Жизнь Артура Рубинштейна (1886— 1982) — уникальный пример творческого долголетия. Его пианистическая деятельность продолжалась свыше 85 лет! В истории фортепианного исполнительства нет аналогов такому явлению.
Творческий путь артиста был сложным и мужественным путем художника, активно отстаивавшего высоконравственные цели подлинно гуманистического искусства, исполненного благоговения и любви к жизни.
Гастроли А. Рубинштейна осенью 1964 года в Советском Союзе стали выдающимся событием музыкальной жизни нашей страны.
В Москве артист дал три концерта в Большом зале консерватории: один симфонический (Второй концерт Брамса и Первый концерт Шопена) и два сольных с разными программами. В них было собрано наиболее ценное из его репертуарного «музея» (как он сам назвал то, что играл последние годы). Сольная программа 27 сентября включала Сонату си-бемоль мажор Шуберта, «Карнавал» Шумана, «Благородные и сентиментальные вальсы» Равеля, Четыре мазурки, соч. 58 Шимановского (посвященные А. Рубинштейну), Первую балладу, Ноктюрн фа-диез минор, Скерцо № 2 си-бемоль минор Шопена.
Сольный концерт, состоявшийся 1 октября, был посвящен Шопену (за исключением некоторых «бисов»). Прозвучали такие значительные произведения, как Полонезы фа-диез минор и ля-бемоль мажор, Баркарола, Экспромт соль-бемоль мажор, Ноктюрн ре-бемоль мажор, вальсы ля минор и ля-бемоль мажор, соч. 34, четыре этюда из соч. 10 и 25 и одно из самых масштабных сочинений композитора — Соната си-бемоль минор. Это был последний и единственный полностью записанный московский концерт артиста. Пожалуй, именно он был наиболее блистательным, явился той кульминацией, которая выразила всю суть дарования и достижений замечательного польского художника. Думается, именно потому, что он играл Шопена.
Артур Рубинштейн шел к постижению Шопена долгим и трудным путем. В результате напряженных поисков им была найдена удивительная гармония духовного и пианистического начал в творчестве Шопена, которая делает интерпретацию шопеновских произведений такой естественной, правдивой и убедительной. Главным здесь явилось понимание того, что романтизм Шопена «был в то же время и оригинальным классицизмом», что «этот наиболее национальный композитор в то же время наиболее интернационален…»
В течение своей долгой творческой жизни Артур Рубинштейн записывался много. Однако записываться в студии ему было всегда труднее, чем играть перед публикой. «Микрофон делает меня стеснительным и робким», — говорил он. Для артиста всегда был важен непосредственный контакт с живой аудиторией. Именно тогда его игру пронизывали токи, исходящие от горячего сердца художника к сердцам людей, тогда исчезала «робость и стеснительность» и появлялись импровизационность и свобода, увлекающие и артиста, и слушателей. Публика, говоря словами Станиславского, «заражалась талантом». Поэтому пианист больше любил свои записи, сделанные непосредственно с концертов. Именно такой записью, исключительно правдиво воссоздающей атмосферу выступления Артура Рубинштейна, является настоящая пластинка. На ней запечатлено первое отделение концерта, состоявшегося 1 октября 1964 года в Большом зале Московской консерватории (второе отделение вместе с «бисами» представлено на другой, выпущенной одновременно с данной, пластинке).
В. Тропп