6 дней
О сайте
Сторона 1 — 24.25
Подвал памяти. 1940
Надпись на книге. 1959
И мнится — голос человека... 1917
Лотова жена.. Из «Библейских стихов». 1922 — 1924
Мне голос был... 1917
Не с теми я, кто бросил землю... 1922
Клевета. 1921
Многим. 1922
Уединение. 1914
Муза. 1924
Одни глядятся в ласковые взоры... 1936
Летний сад. 1959
И вот, наперекор тому... 1940
Зачем вы отравили воду... 1935
Здесь девушки прекраснейшие спорят... 1924
Из «Поэмы без героя» (Видят все, по какому краю...). 1940 — 1962
Сторона 2 — 26.32
Не с лирою влюбленного... 1959
На стеклах нарастает лед... 1965
Стеклянный звонок. 1944
С Новым годом! С новым горем!.. 1940
Новогодняя баллада. 1923
Годовщину последнюю празднуй... 1938
Немного географии. 1937
Все ушли, и никто не вернулся... 1959
Эхо. 1906
Все души милы на высоких звездах... 1944 (?)
Городу Пушкин (Этой ивы листы...). 1957
Наследница. 1959
Стансы (Стрелецкая луна...). 1940
Привольем пахнет дикий мед... 1933
Другие уводят любимых... 1960
Из «Поэмы без героя. Эпилог. 1940 — 1962
Черепки. 1950 (?)
Забудут! Вот чем удивили! 1957
Если б все, кто помощи душевной... 1961
Смерть (А я уже стою на подступах к чему-то...). 1942
Не мудрено, что не веселым звоном... 1958
И комната, в которой я болею... 1944
В записи использованы квартеты № 3, 13 для двух скрипок, альта и виолончели Д. Шостакович
Составитель В. Черных
Режиссер Е. Резникова.
Звукорежиссер Л. Должников
Редактор Т. Тарновская
Фото архивное.
Художник В. Иванов
С этой пластинки, выпускаемой к столетию со дня рождения Анны Ахматовой, звучат стихи, созданные ею на протяжении полувека — в разные периоды ее долгой, трудно и славно прожитой жизни. Некоторые из этих стихотворений давно известны читателям. Другие (такие, например, как «Черепки», «Немного географии», «Другие уводят любимых», «Все ушли, и никто не вернулся...») были напечатаны у нас лишь совсем недавно, когда поэтическое творчество Ахматовой наконец-то стало доступно советскому читателю в полном объеме.
Привычное деление поэзии на лирическую и гражданскую мало применимо к творчеству Анны Ахматовой. Во многих ее стихах лирика и эпос, личное, всенародное и общечеловеческое неразрывно переплетены, слиты воедино. Наиболее чуткие читатели осознали это замечательное свойство поэзии Ахматовой еще в предреволюционные годы. Поэт и критик Николай Недоброво в 1915 году писал, что, «прочитав стихи Ахматовой, мы наполняемся новой гордостью за жизнь и за человека», а Осип Мандельштам год спустя говорил, что «в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Понимали это и многие из тех, кто, совершив великую революцию, были озабочены сохранением национального культурного наследия. В 1922 году на страницах «Правды» критик-большевик Н. Осинский уверенно утверждал, что «Ахматовой после смерти А. Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». «Ахматова (с годами — все больше) умеет быть потрясающе народной», — вторила ему тогда Мариэтта Шагинян.
К несчастью, вскоре и очень надолго в нашей стране возобладали вульгарные, примитивно-потребительские подходы к поэзии и к искусству в целом. От поэта ждали прежде всего восторженных славословий... Высокая поэзия Анны Ахматовой оказалась не ко двору. Упорные попытки разлучить поэта с читателем, замолчать творчество Ахматовой, оклеветать ее длились тридцать лет — с середины 20-х годов до середины 50-х.
Однако Ахматова продолжала писать стихи. И эти стихи стали не только уникальным поэтическим свидетельством тех страшных лет, когда ее «разлучили с единственным сыном, в казематах пытали друзей...». Ее стихи помогали людям выстоять, не утратить совесть и память, сохранить высокие критерии человечности и культуры в невыносимых, казалось бы, условиях преследований и репрессий, бескультурья и бесчеловечности.
Она не могла ничем облегчить крестный путь народа и никогда не стремилась облегчить свой собственный крестный путь.
Она не тешила ни себя, ни своих читателей несбыточными надеждам не приукрашивала ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Она на все смотрела широко открытыми глазам не отклоняя от себя ни единого удара; никогда не вставала в позу учителя, не считала себя лучше тех, к кому была обращена ее поэзия; не стеснялась признаться в своей слабости, ничего не прощала прежде всего самой себе. Она только всей своей жизнью и творчеством давала пример, как можно пройти сквозь все лишения и страдания, сквозь несправедливость, клевету и страх неколебимым сознанием собственного достоинства, с гордо поднятой головой.
Она всегда — в 14-м и в 17-м году, в 37-м и в 41-м, 56-м и 65-м - была со своим народом, разделяя все его победы и поражения, страдая и радуясь вместе с ним. И именно поэтому смогла стать голосом народа, когда народ безмолвствовал.
В конце жизни, окидывая мысленным взором пройденный путь, Ахматова писала в автобиографическом очерке «Коротко о себе»: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым было равных».
В. Черных
Подвал памяти. 1940
Надпись на книге. 1959
И мнится — голос человека... 1917
Лотова жена.. Из «Библейских стихов». 1922 — 1924
Мне голос был... 1917
Не с теми я, кто бросил землю... 1922
Клевета. 1921
Многим. 1922
Уединение. 1914
Муза. 1924
Одни глядятся в ласковые взоры... 1936
Летний сад. 1959
И вот, наперекор тому... 1940
Зачем вы отравили воду... 1935
Здесь девушки прекраснейшие спорят... 1924
Из «Поэмы без героя» (Видят все, по какому краю...). 1940 — 1962
Сторона 2 — 26.32
Не с лирою влюбленного... 1959
На стеклах нарастает лед... 1965
Стеклянный звонок. 1944
С Новым годом! С новым горем!.. 1940
Новогодняя баллада. 1923
Годовщину последнюю празднуй... 1938
Немного географии. 1937
Все ушли, и никто не вернулся... 1959
Эхо. 1906
Все души милы на высоких звездах... 1944 (?)
Городу Пушкин (Этой ивы листы...). 1957
Наследница. 1959
Стансы (Стрелецкая луна...). 1940
Привольем пахнет дикий мед... 1933
Другие уводят любимых... 1960
Из «Поэмы без героя. Эпилог. 1940 — 1962
Черепки. 1950 (?)
Забудут! Вот чем удивили! 1957
Если б все, кто помощи душевной... 1961
Смерть (А я уже стою на подступах к чему-то...). 1942
Не мудрено, что не веселым звоном... 1958
И комната, в которой я болею... 1944
В записи использованы квартеты № 3, 13 для двух скрипок, альта и виолончели Д. Шостакович
Составитель В. Черных
Режиссер Е. Резникова.
Звукорежиссер Л. Должников
Редактор Т. Тарновская
Фото архивное.
Художник В. Иванов
С этой пластинки, выпускаемой к столетию со дня рождения Анны Ахматовой, звучат стихи, созданные ею на протяжении полувека — в разные периоды ее долгой, трудно и славно прожитой жизни. Некоторые из этих стихотворений давно известны читателям. Другие (такие, например, как «Черепки», «Немного географии», «Другие уводят любимых», «Все ушли, и никто не вернулся...») были напечатаны у нас лишь совсем недавно, когда поэтическое творчество Ахматовой наконец-то стало доступно советскому читателю в полном объеме.
Привычное деление поэзии на лирическую и гражданскую мало применимо к творчеству Анны Ахматовой. Во многих ее стихах лирика и эпос, личное, всенародное и общечеловеческое неразрывно переплетены, слиты воедино. Наиболее чуткие читатели осознали это замечательное свойство поэзии Ахматовой еще в предреволюционные годы. Поэт и критик Николай Недоброво в 1915 году писал, что, «прочитав стихи Ахматовой, мы наполняемся новой гордостью за жизнь и за человека», а Осип Мандельштам год спустя говорил, что «в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Понимали это и многие из тех, кто, совершив великую революцию, были озабочены сохранением национального культурного наследия. В 1922 году на страницах «Правды» критик-большевик Н. Осинский уверенно утверждал, что «Ахматовой после смерти А. Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». «Ахматова (с годами — все больше) умеет быть потрясающе народной», — вторила ему тогда Мариэтта Шагинян.
К несчастью, вскоре и очень надолго в нашей стране возобладали вульгарные, примитивно-потребительские подходы к поэзии и к искусству в целом. От поэта ждали прежде всего восторженных славословий... Высокая поэзия Анны Ахматовой оказалась не ко двору. Упорные попытки разлучить поэта с читателем, замолчать творчество Ахматовой, оклеветать ее длились тридцать лет — с середины 20-х годов до середины 50-х.
Однако Ахматова продолжала писать стихи. И эти стихи стали не только уникальным поэтическим свидетельством тех страшных лет, когда ее «разлучили с единственным сыном, в казематах пытали друзей...». Ее стихи помогали людям выстоять, не утратить совесть и память, сохранить высокие критерии человечности и культуры в невыносимых, казалось бы, условиях преследований и репрессий, бескультурья и бесчеловечности.
Она не могла ничем облегчить крестный путь народа и никогда не стремилась облегчить свой собственный крестный путь.
Она не тешила ни себя, ни своих читателей несбыточными надеждам не приукрашивала ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Она на все смотрела широко открытыми глазам не отклоняя от себя ни единого удара; никогда не вставала в позу учителя, не считала себя лучше тех, к кому была обращена ее поэзия; не стеснялась признаться в своей слабости, ничего не прощала прежде всего самой себе. Она только всей своей жизнью и творчеством давала пример, как можно пройти сквозь все лишения и страдания, сквозь несправедливость, клевету и страх неколебимым сознанием собственного достоинства, с гордо поднятой головой.
Она всегда — в 14-м и в 17-м году, в 37-м и в 41-м, 56-м и 65-м - была со своим народом, разделяя все его победы и поражения, страдая и радуясь вместе с ним. И именно поэтому смогла стать голосом народа, когда народ безмолвствовал.
В конце жизни, окидывая мысленным взором пройденный путь, Ахматова писала в автобиографическом очерке «Коротко о себе»: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым было равных».
В. Черных