6 дней
О сайте
Сторона 1
Вариации: Птенец анцали — 6.43
Александр Корнеев, флейта
Вячеслав Артёмов, фортепиано
Заклинания — 19.31
1 Заклинание судьбы-змей
2. Заклинание звезд-птиц
3. Заклинание душ-ветра
4. Заклинание звуков-огня
Лидия Давыдова, сопрано
Ансамбль ударных инструментов:
Сергей Амплеев, Максим Маньковский, Марк Пекарский, Евгений Рябой
Дирижер Вячеслав Артёмов
Сторона 2
Пробуждение—10.51
Олег Крыса, Татьяна Гринденко, скрипки
Тотем — 11.53
Ансамбль ударных инструментов под управлением Марка Пекарского:
Сергей Амплеев, Александр Булатов, Сергей Ветров, Максим Маньковский, Марк Пекарский, Евгений Рябой
Звукорежиссеры:
В. Стрельцов (1), В. Иванов (2, 3), С. Пазухин (4) Редактор Н. Захарьев
Художник А. Григорьев.
Фото Ю. Меркулова
Записи Всесоюзной студии грамзаписи, 1982 (2—4) и Всесоюзного радио, 1976 г. (1)
Цифровое издание MEL CO 0802
Вячеслав Артемов занимает особое место в советской музыке. Талантливый и эрудированный композитор, прекрасно владеющий как традиционной, так и новой техникой, он в течение многих лет увлеченно изучает искусство «непрофессиональных» традиций – фольклор, музыку Востока, народные обряды. Он руководитель ансамбля «Астрея», выступающего с коллективными импровизациями на «непрофессиональных» (кустарных, народных, детских) инструментах. Словно расширяя границы своей «интеллектуальной» индивидуальности, композитор вспоминает как бы спящие в его крови архаические заклинательные ритмы и речевое волхование магического прамузыкального обихода.
При этом Артемов выходит и за границы своей национальной специфики. Вариации для флейты и фортепиано «Птенец анцали» (1974) ассоциируются у композитора с мадагаскарской сказкой. Подобно неуничтожимой птице анцали, тема вариаций проходит ряд трансформаций, а затем в конце сбрасывает замкнувшую ее фактуру и возвращается к первоначальному чистому облику. Автор не стремился воспроизводить совершенно нам неизвестную музыку Мадагаскара: проявив вкус, он отказался также от традиционных стереотипов африканской музыки. Переживание встречи с необычным, чужим миром достигнуто не грубо материальной, этнографической имитацией, а заклинательным вживанием в этот мир, духовным проникновением в него – при сохранении органичного для Артемова языка современной европейской музыки. Импровизационная импульсивность мелодики и ритма, заложенная уже в начальной теме флейты, предопределяет и характер ее дальнейшего развития – весь раздел вариаций складывается как единая слитная импровизация, вариации перетекают одна в другую незаметно, постепенно приобретая все большую напряженность. В последней, шестой вариации (разросшейся до самостоятельного второго раздела) впервые возникает четкий метр 2/4 (все предыдущее написано без тактовых черт). Здесь композитор достигает эффекта постепенного «уплотнения» времени: тридцать три раза повторяется двухтактная ячейка, вначале «разреженная» (лишь редкие и робкие звуковые капли), но затем все более «насыщающаяся» вновь вступающими звуками и мотивами и под конец достигающая мерцающей калейдоскопичности экстатического танца. Здесь происходит перелом и «очищение» темы от накопленных фактурных наслоений.
В «Заклинаниях» (1979–1981) Артемов воссоздал поразительный по реальности и яркости звуковой образ первобытной магии. Кажется, что это не сочиненная автором музыка, но где-то реально бытующая и подслушанная им, воскрешенная его «внеиндивидуальной» генетической памятью. Коллективный слуховой опыт запечатлен в «Заклинании судьбы-змей», «Заклинании звезд-птиц», «Заклинании душ-ветра», «Заклинании звуков-огня». Продолжая опыт Велемира Хлебникова, композитор сочинил и условно-фонетический текст заклинаний на вымышленном «колдовском» языке, поэтическую «абракадабру», вся семантика которой основана не на смысловом значении этих небывалых слов, а на фонетической выразительности, где сами фонемы наделены ассоциативной образностью. Удивительно, что этот текст кажется русским, хотя (за исключением одной фразы) русских слов не содержит – это какой-то прообраз русского языка, фонетическая «лава», точно выражающая чувство, но еще не застывшая в словах-определениях. Фоническая яркость текста (обусловленная характерным для музыкальной индивидуальности Артемова интересом к звуку как самостоятельному выразительному элементу, вне звуковысотной интонации) создает единство произведения с помощью тембровых связей между голосом и ударными – начиная от сходства шепота певицы и шороха маракасов в начале и кончая фонетической имитацией тарелок в конце.
«Пробуждение» для двух скрипок (1978) написано вскоре после «Симфонии элегий» для камерного оркестра и двух скрипок. Здесь воспроизводится тот же сомнамбулический мир замедленных метаморфоз, где смена настроений происходит неуловимо, как смещение тени. Примечательно, что автор добивается тончайшей игры светотени не импрессионистическими средствами, а на основе строжайшей контрапунктической техники. Крайние разделы трехчастного дуэта представляют собой точный двухголосный канон, однако медленный темп и большой интервал вступлений (около тринадцати секунд) делают это неназойливым для слуха.
В «Тотеме» – сонате для шести исполнителей (1976) – Артемов опять обращается к излюбленному им языку quasi-фольклора (по определению музыковеда В.П. Бобровского – «воображаемый фольклор исчезнувших народов»). И здесь автор не стремится к этнографической определенности, предпочитая некое обобщенное воспроизведение неведомого ритуала, не конкретизированного по смыслу и «наречию» и потому всезначного. Ярко проявляется здесь магическое воздействие ритма, острого контрастного, с заклинательным многократным повторением ритмоформул. Но не в меньшей мере магическая сила произведения обеспечивается строгой тембровой логикой, где контрастные сочетания чередуются с «хорами» однородных инструментов или последовательными тембровыми модуляциями.
Альфред Шнитке
Вячеслав Артемов (р. 1940) занимался в Московской консерватории в классе известного композитора Н. Н. Сидельникова. Работает преимущественно в области камерной и симфонической музыки. Среди его сочинений Концерт тринадцати, Концерт для скрипки с оркестром, «Симфония элегий», симфония «Путь к Олимпу», кантата «Сны при лунном свете» на английский текст Дейвида Читема, «Звездный ветер» для секстета, «Маттината» для флейты, скрипки и гитары, множество камерных произведений для духовых. Результатом увлечения ударными инструментами явились несколько сочинений для ансамбля ударных, два из которых представлены на этой пластинке. Сочинения Артемова исполнялись во многих городах страны и за рубежом — в Варшаве, Париже, Венеции, Кёльне.
Заслуженный артист РСФСР, лауреат международных конкурсов в Будапеште, Берлине и Праге флейтист Александр Корнеев на протяжении почти тридцати лет работал в Большом симфоническом оркестре Всесоюзного радио и телевидения. Им записаны на грампластинки сонаты Г. Ф. Генделя И. С. Баха, А. Вивальди, сочинения С. Прокофьева, Ф. Пуленка, Д. Мийо, А. Жоливе. А. Корнеев много концертирует в стране и за рубежом, он выступал в ансамбле с Д. Ойстрахом, С. Рихтером, Э. Гилельсом, Л. Обориным.
Необыкновенно широк диапазон музыкальных интересов певицы Лидии Давыдовой (сопрано). Многие сочинения современных композиторов — Б. Бартока, П. Хиндемита, А. Берга, А. Веберна, Л. Берио, Ч. Айвза нашли в ней чуткого интерпретатора. Л. Давыдова записала на пластинку все камерные вокальные сочинения И. Стравинского. Певица сотрудничала с известными советскими музыкантами Г. Рождественским, А. Любимовым, И. Блажковым, А. Бахчиевым. С 1965 года она является солисткой ансамбля старинной музыки «Мадригал», а ныне — его художественным руководителем.
Заслуженный артист УССР, лауреат конкурсов имени Паганини в Генуе и имени королевы Елизаветы в Брюсселе скрипач Олег Крыса ведет интенсивную концертную и педагогическую деятельность. О. Крыса — участник квартет имени Бетховена. Он гастролировал во многих странах Европы и Азии. В последнее время музыкант все чаще обращается к современной музыке.
Татьяна Гринденко — лауреат международных конкурсов имени Чайковского в Москве и имени Венявского в Познани. Обширный репертуар скрипачки включает многие произведения современных композиторов — К. Штокхаузена, Дж. Кейджа, А. Шнитке, В. Сильвестрова. Т. Гринденко выступала со многими известными музыкантами, в том числе с Г. Рождественским, Ю. Темиркановым, С. Сондецкисом, А. Любимовым.
Марк Пекарский сочетает концертную и педагогическую деятельность. Много лет он выступает с ансамблем «Мадригал». М. Пекарский участвовал в первых исполнениях «Серенады» А. Шнитке, «Плачей» Э. Денисова, многих сочинений С. Губайдулиной. С 1976 года он руководит созданным им ансамблем ударных инструментов, который впервые стране исполнил произведения Э. Вареза, А. Хованнеса, К. Чавеса, а также стимулировал появление новых произведений советских авторов для ударных.
Вариации: Птенец анцали — 6.43
Александр Корнеев, флейта
Вячеслав Артёмов, фортепиано
Заклинания — 19.31
1 Заклинание судьбы-змей
2. Заклинание звезд-птиц
3. Заклинание душ-ветра
4. Заклинание звуков-огня
Лидия Давыдова, сопрано
Ансамбль ударных инструментов:
Сергей Амплеев, Максим Маньковский, Марк Пекарский, Евгений Рябой
Дирижер Вячеслав Артёмов
Сторона 2
Пробуждение—10.51
Олег Крыса, Татьяна Гринденко, скрипки
Тотем — 11.53
Ансамбль ударных инструментов под управлением Марка Пекарского:
Сергей Амплеев, Александр Булатов, Сергей Ветров, Максим Маньковский, Марк Пекарский, Евгений Рябой
Звукорежиссеры:
В. Стрельцов (1), В. Иванов (2, 3), С. Пазухин (4) Редактор Н. Захарьев
Художник А. Григорьев.
Фото Ю. Меркулова
Записи Всесоюзной студии грамзаписи, 1982 (2—4) и Всесоюзного радио, 1976 г. (1)
Цифровое издание MEL CO 0802
Вячеслав Артемов занимает особое место в советской музыке. Талантливый и эрудированный композитор, прекрасно владеющий как традиционной, так и новой техникой, он в течение многих лет увлеченно изучает искусство «непрофессиональных» традиций – фольклор, музыку Востока, народные обряды. Он руководитель ансамбля «Астрея», выступающего с коллективными импровизациями на «непрофессиональных» (кустарных, народных, детских) инструментах. Словно расширяя границы своей «интеллектуальной» индивидуальности, композитор вспоминает как бы спящие в его крови архаические заклинательные ритмы и речевое волхование магического прамузыкального обихода.
При этом Артемов выходит и за границы своей национальной специфики. Вариации для флейты и фортепиано «Птенец анцали» (1974) ассоциируются у композитора с мадагаскарской сказкой. Подобно неуничтожимой птице анцали, тема вариаций проходит ряд трансформаций, а затем в конце сбрасывает замкнувшую ее фактуру и возвращается к первоначальному чистому облику. Автор не стремился воспроизводить совершенно нам неизвестную музыку Мадагаскара: проявив вкус, он отказался также от традиционных стереотипов африканской музыки. Переживание встречи с необычным, чужим миром достигнуто не грубо материальной, этнографической имитацией, а заклинательным вживанием в этот мир, духовным проникновением в него – при сохранении органичного для Артемова языка современной европейской музыки. Импровизационная импульсивность мелодики и ритма, заложенная уже в начальной теме флейты, предопределяет и характер ее дальнейшего развития – весь раздел вариаций складывается как единая слитная импровизация, вариации перетекают одна в другую незаметно, постепенно приобретая все большую напряженность. В последней, шестой вариации (разросшейся до самостоятельного второго раздела) впервые возникает четкий метр 2/4 (все предыдущее написано без тактовых черт). Здесь композитор достигает эффекта постепенного «уплотнения» времени: тридцать три раза повторяется двухтактная ячейка, вначале «разреженная» (лишь редкие и робкие звуковые капли), но затем все более «насыщающаяся» вновь вступающими звуками и мотивами и под конец достигающая мерцающей калейдоскопичности экстатического танца. Здесь происходит перелом и «очищение» темы от накопленных фактурных наслоений.
В «Заклинаниях» (1979–1981) Артемов воссоздал поразительный по реальности и яркости звуковой образ первобытной магии. Кажется, что это не сочиненная автором музыка, но где-то реально бытующая и подслушанная им, воскрешенная его «внеиндивидуальной» генетической памятью. Коллективный слуховой опыт запечатлен в «Заклинании судьбы-змей», «Заклинании звезд-птиц», «Заклинании душ-ветра», «Заклинании звуков-огня». Продолжая опыт Велемира Хлебникова, композитор сочинил и условно-фонетический текст заклинаний на вымышленном «колдовском» языке, поэтическую «абракадабру», вся семантика которой основана не на смысловом значении этих небывалых слов, а на фонетической выразительности, где сами фонемы наделены ассоциативной образностью. Удивительно, что этот текст кажется русским, хотя (за исключением одной фразы) русских слов не содержит – это какой-то прообраз русского языка, фонетическая «лава», точно выражающая чувство, но еще не застывшая в словах-определениях. Фоническая яркость текста (обусловленная характерным для музыкальной индивидуальности Артемова интересом к звуку как самостоятельному выразительному элементу, вне звуковысотной интонации) создает единство произведения с помощью тембровых связей между голосом и ударными – начиная от сходства шепота певицы и шороха маракасов в начале и кончая фонетической имитацией тарелок в конце.
«Пробуждение» для двух скрипок (1978) написано вскоре после «Симфонии элегий» для камерного оркестра и двух скрипок. Здесь воспроизводится тот же сомнамбулический мир замедленных метаморфоз, где смена настроений происходит неуловимо, как смещение тени. Примечательно, что автор добивается тончайшей игры светотени не импрессионистическими средствами, а на основе строжайшей контрапунктической техники. Крайние разделы трехчастного дуэта представляют собой точный двухголосный канон, однако медленный темп и большой интервал вступлений (около тринадцати секунд) делают это неназойливым для слуха.
В «Тотеме» – сонате для шести исполнителей (1976) – Артемов опять обращается к излюбленному им языку quasi-фольклора (по определению музыковеда В.П. Бобровского – «воображаемый фольклор исчезнувших народов»). И здесь автор не стремится к этнографической определенности, предпочитая некое обобщенное воспроизведение неведомого ритуала, не конкретизированного по смыслу и «наречию» и потому всезначного. Ярко проявляется здесь магическое воздействие ритма, острого контрастного, с заклинательным многократным повторением ритмоформул. Но не в меньшей мере магическая сила произведения обеспечивается строгой тембровой логикой, где контрастные сочетания чередуются с «хорами» однородных инструментов или последовательными тембровыми модуляциями.
Альфред Шнитке
Вячеслав Артемов (р. 1940) занимался в Московской консерватории в классе известного композитора Н. Н. Сидельникова. Работает преимущественно в области камерной и симфонической музыки. Среди его сочинений Концерт тринадцати, Концерт для скрипки с оркестром, «Симфония элегий», симфония «Путь к Олимпу», кантата «Сны при лунном свете» на английский текст Дейвида Читема, «Звездный ветер» для секстета, «Маттината» для флейты, скрипки и гитары, множество камерных произведений для духовых. Результатом увлечения ударными инструментами явились несколько сочинений для ансамбля ударных, два из которых представлены на этой пластинке. Сочинения Артемова исполнялись во многих городах страны и за рубежом — в Варшаве, Париже, Венеции, Кёльне.
Заслуженный артист РСФСР, лауреат международных конкурсов в Будапеште, Берлине и Праге флейтист Александр Корнеев на протяжении почти тридцати лет работал в Большом симфоническом оркестре Всесоюзного радио и телевидения. Им записаны на грампластинки сонаты Г. Ф. Генделя И. С. Баха, А. Вивальди, сочинения С. Прокофьева, Ф. Пуленка, Д. Мийо, А. Жоливе. А. Корнеев много концертирует в стране и за рубежом, он выступал в ансамбле с Д. Ойстрахом, С. Рихтером, Э. Гилельсом, Л. Обориным.
Необыкновенно широк диапазон музыкальных интересов певицы Лидии Давыдовой (сопрано). Многие сочинения современных композиторов — Б. Бартока, П. Хиндемита, А. Берга, А. Веберна, Л. Берио, Ч. Айвза нашли в ней чуткого интерпретатора. Л. Давыдова записала на пластинку все камерные вокальные сочинения И. Стравинского. Певица сотрудничала с известными советскими музыкантами Г. Рождественским, А. Любимовым, И. Блажковым, А. Бахчиевым. С 1965 года она является солисткой ансамбля старинной музыки «Мадригал», а ныне — его художественным руководителем.
Заслуженный артист УССР, лауреат конкурсов имени Паганини в Генуе и имени королевы Елизаветы в Брюсселе скрипач Олег Крыса ведет интенсивную концертную и педагогическую деятельность. О. Крыса — участник квартет имени Бетховена. Он гастролировал во многих странах Европы и Азии. В последнее время музыкант все чаще обращается к современной музыке.
Татьяна Гринденко — лауреат международных конкурсов имени Чайковского в Москве и имени Венявского в Познани. Обширный репертуар скрипачки включает многие произведения современных композиторов — К. Штокхаузена, Дж. Кейджа, А. Шнитке, В. Сильвестрова. Т. Гринденко выступала со многими известными музыкантами, в том числе с Г. Рождественским, Ю. Темиркановым, С. Сондецкисом, А. Любимовым.
Марк Пекарский сочетает концертную и педагогическую деятельность. Много лет он выступает с ансамблем «Мадригал». М. Пекарский участвовал в первых исполнениях «Серенады» А. Шнитке, «Плачей» Э. Денисова, многих сочинений С. Губайдулиной. С 1976 года он руководит созданным им ансамблем ударных инструментов, который впервые стране исполнил произведения Э. Вареза, А. Хованнеса, К. Чавеса, а также стимулировал появление новых произведений советских авторов для ударных.