2 дня
О сайте
Дж. КРАМБ (р. 1929)
Сторона 1
ВЕЧНЫЕ ГОЛОСА ДЕТЕЙ
Цикл песен на стихи Ф. Гарсиа Лорки для сопрано, дисканта и ансамбля, соч. 1970 г. — 19.22
1. Маленький мальчик искал свой голос. Танцы древней земли
2. Я терял себя в море много раз
3. Откуда приходишь ты, моя любовь, мое дитя? Танец священного цикла жизни
4. Каждый вечер в Гранаде дитя умирает, каждый вечер. Танец духа
Сторона 2
5. Мое сердце из шелка наполнено огнями — 7.34
Не испанском языке
ВЕЧНЫЙ СВЕТ (LUX AETERNA), соч. 1971 г. для сопрано, басовой флейты, продольной флейты-сопрано, ситара и ударных — 15.35
На латинском языке
Нелли Ли, сопрано
Павел Седов, дискант (1)
Ансамбль солистов оркестра ГАБТа СССР:
Александр Голышев (басовая поперечная флейта, сопрановая продольная флейта)
Сергей Бурдуков (гобой, губная гармоника)
Римма Степанян (мандолина)
Ирина Пашинская (арфа)
Вера Часовенная (фортепиано)
Александр Ивашкин (ситар)
Виктор Гришин, Николай Гришин, Виктор Шубинский (ударные инструменты)
Дирижер Александр Лазарев
Звукорежиссер П. Кондрашин
Редактор Л. Абелян
Оформление В. Барышникова
На лицевой стороне конверта: коллаж П. Инфанте
Джордж Крамб (р. 1929) — один из самых известных ныне композиторов США. Ему принадлежит целый ряд глубоко своеобразных произведений для симфонических и камерных составов, в том числе — «Дитя звезд» для сопрано, хора мальчиков, группы чтецов, колоколов и огромного оркестра (для исполнения этой сложнейшей партитуры нужно четыре дирижера), «Пейзаж с привидениями» для симфонического оркестра, струнный квартет «Черные ангелы», четыре цикла «Макрокосмос» для двух фортепиано, «Мадригалы» для сопрано и ансамбля на стихи Ф. Гарсиа Лорки, «Ночь четырех лун» для меццо-сопрано и ансамбля, также на стихи Лорки, «Голос кита» для трех исполнителей в масках. Творчеству Крамба в целом присущи сосредоточенная созерцательность и подчеркнутое внимание к выразительности каждой интонации, к отдельному тембру, которые как бы укрупняются в контексте сочинений, приобретают символическое значение.
Цикл «Вечные голоса детей» написан Крамбом в 1970 году на тексты, выбранные самим композитором из различных стихотворений Ф. Гарсиа Лорки. Вот что рассказывал Крамб об этом сочинении: «Я искал музыкальные образы, которые могли бы усилить полнокровные, но необычные образы поэзии Лорки. Мне казалось, что основной смысл зтой поэзии сосредоточен вокруг наиболее универсальных, первичных понятий: жизнь, смерть, любовь, аромат земли, звуки ветра и море. Эти «пре-сущности» выражены языком простым и сильным, но заключающим в себе возможности бесконечно изысканной нюансировки... Сочиняя «Вечные голоса детей», я был захвачен идеей смешать различные несовместимые стилистические элементы: фламенко — с барочной цитатой («Будь со мною» из «Нотной тетради Анны Магдалены Бах»), реминисценцию из Малера (финал «Песни о Земле») — с дыханием Востока. Я понял, что и Бах, и Малер черпали свои образы из самых разных источников, без излишне пуританской стилистической строгости... Исходным импульсом всего композиторского замысла «Вечных голосов» послужили заключительные строки Лорки из последней песни цикла: «И я ухожу далеко... дальше, чем горы, моря и звезды, чтобы попросить вернуть мне мою вечную душу ребенка».
В одном из интервью Крамб сказал как-то, что считает возможности обычных музыкальных инструментов неисчерпаемыми, безграничными. «Каждое новое поколение композиторов,— говорит он,— обязательно будет находить в них нечто новое, неизвестное». Во всех своих сочинениях Крамб преподносит слушателям тембровый «сюрприз». В "Lux Aeterna" («Вечный свет») это необычный эффект звучания античных тарелочек, положенных на мембрану литавр, а также тембр басовой поперечной флейты — уникального инструмента, фактически не используемого в музыкальной практике. В партитуру “Lux Aeterna" автор вводит ситар — индийский щипковый инструмент.
В этом сочинении Крамб во многом следует традициям Востока. Вся композиция представляет собой процесс не развития, а, скорее, созерцания — возвращение к одному и тому же образу, выявление в нем нового смысла. Крамб вслушивается в мельчайшие интонации, в бездонную глубину трезвучия, в родственные тембры человеческого голоса и инструментов. Вместе со слушателями он удивляется неисчерпаемости, казалось бы, очень простых вещей, как бы заново открывает их.
В основе вокальной партии “Lux Aeterna рассредоточенные во времени слоги латинского текста реквиема: «Вечный покой дай им, и свет вечный да воссияет им». Кто же в денном случае эти «они», о которым ведет речь Крамб? На титульном листе стоит посвящение: «Детям в ночи». Образ ребенка проходит через все сочинения композитора. Это не конкретный персонаж, но символ ностальгии человечества по своему безвозвратно ушедшему детству. Не случайно цикл «Вечные голоса детей» Крамб заканчивает словами о «вечной душе ребенка». Стремление возвратить утраченную первозданную свежесть восприятия, чистоту детского взгляда на мир — вот то, что в наибольшей мере определяет смысл его музыки. Рефрен ”Luk Aelerne" (ситар, продольная флейта, ударные) как бы воплощает видение этого ускользающего идеала. Появляясь четыре раза, он сокращается, словно исчезает в пространстве. Убывающая прогрессия — 77, 55, 33, 11 ритмических ударов — символизирует иллюзорность мечты, необратимость времени.
Во многие свои произведение Крамб вводит элементы театральности. В цикле «Вечные голоса детей» певица ведет свой диалог с ребенком, вначале находящимся за сценой, а в финале появляющимся, словно из вечности, перед публикой; в это же время гобоист, повторяя фразу из малеровского «Прощания» («Песнь о Земле»), уходит все дальше и дальше за сцену — в иное измерение времени... Вызывая мальчика из «небытия», солистка поет и шепчет в большой бумажный рупор, наклоняется к струнам рояля, играет на ударных инструментах; пианистка играет на игрушечном рояльчике (цитата из Баха), гобоист — на игрушечной губной гармонике...
В “Lux Aeterna» все исполнители одеты в черное, на лицах — черные полумаски. По мысли композитора, это должно воплощать некое природное, фатальное, внеперсональное начало. На авансцене стоит свеча, которую солистка зажигает в начале и тушит в конце...
В обоих циклах возможно участие пантомимы. В «Вечных голосах детей» танцор исполняет разнообразные ритуальные движения на музыку инструментальных интерлюдий. В "Lux Aeterna" он, как и все, носящий черную полумаску, тянется к горячей свече, как мотылек к огню...
А. Ивашкин
Сторона 1
ВЕЧНЫЕ ГОЛОСА ДЕТЕЙ
Цикл песен на стихи Ф. Гарсиа Лорки для сопрано, дисканта и ансамбля, соч. 1970 г. — 19.22
1. Маленький мальчик искал свой голос. Танцы древней земли
2. Я терял себя в море много раз
3. Откуда приходишь ты, моя любовь, мое дитя? Танец священного цикла жизни
4. Каждый вечер в Гранаде дитя умирает, каждый вечер. Танец духа
Сторона 2
5. Мое сердце из шелка наполнено огнями — 7.34
Не испанском языке
ВЕЧНЫЙ СВЕТ (LUX AETERNA), соч. 1971 г. для сопрано, басовой флейты, продольной флейты-сопрано, ситара и ударных — 15.35
На латинском языке
Нелли Ли, сопрано
Павел Седов, дискант (1)
Ансамбль солистов оркестра ГАБТа СССР:
Александр Голышев (басовая поперечная флейта, сопрановая продольная флейта)
Сергей Бурдуков (гобой, губная гармоника)
Римма Степанян (мандолина)
Ирина Пашинская (арфа)
Вера Часовенная (фортепиано)
Александр Ивашкин (ситар)
Виктор Гришин, Николай Гришин, Виктор Шубинский (ударные инструменты)
Дирижер Александр Лазарев
Звукорежиссер П. Кондрашин
Редактор Л. Абелян
Оформление В. Барышникова
На лицевой стороне конверта: коллаж П. Инфанте
Джордж Крамб (р. 1929) — один из самых известных ныне композиторов США. Ему принадлежит целый ряд глубоко своеобразных произведений для симфонических и камерных составов, в том числе — «Дитя звезд» для сопрано, хора мальчиков, группы чтецов, колоколов и огромного оркестра (для исполнения этой сложнейшей партитуры нужно четыре дирижера), «Пейзаж с привидениями» для симфонического оркестра, струнный квартет «Черные ангелы», четыре цикла «Макрокосмос» для двух фортепиано, «Мадригалы» для сопрано и ансамбля на стихи Ф. Гарсиа Лорки, «Ночь четырех лун» для меццо-сопрано и ансамбля, также на стихи Лорки, «Голос кита» для трех исполнителей в масках. Творчеству Крамба в целом присущи сосредоточенная созерцательность и подчеркнутое внимание к выразительности каждой интонации, к отдельному тембру, которые как бы укрупняются в контексте сочинений, приобретают символическое значение.
Цикл «Вечные голоса детей» написан Крамбом в 1970 году на тексты, выбранные самим композитором из различных стихотворений Ф. Гарсиа Лорки. Вот что рассказывал Крамб об этом сочинении: «Я искал музыкальные образы, которые могли бы усилить полнокровные, но необычные образы поэзии Лорки. Мне казалось, что основной смысл зтой поэзии сосредоточен вокруг наиболее универсальных, первичных понятий: жизнь, смерть, любовь, аромат земли, звуки ветра и море. Эти «пре-сущности» выражены языком простым и сильным, но заключающим в себе возможности бесконечно изысканной нюансировки... Сочиняя «Вечные голоса детей», я был захвачен идеей смешать различные несовместимые стилистические элементы: фламенко — с барочной цитатой («Будь со мною» из «Нотной тетради Анны Магдалены Бах»), реминисценцию из Малера (финал «Песни о Земле») — с дыханием Востока. Я понял, что и Бах, и Малер черпали свои образы из самых разных источников, без излишне пуританской стилистической строгости... Исходным импульсом всего композиторского замысла «Вечных голосов» послужили заключительные строки Лорки из последней песни цикла: «И я ухожу далеко... дальше, чем горы, моря и звезды, чтобы попросить вернуть мне мою вечную душу ребенка».
В одном из интервью Крамб сказал как-то, что считает возможности обычных музыкальных инструментов неисчерпаемыми, безграничными. «Каждое новое поколение композиторов,— говорит он,— обязательно будет находить в них нечто новое, неизвестное». Во всех своих сочинениях Крамб преподносит слушателям тембровый «сюрприз». В "Lux Aeterna" («Вечный свет») это необычный эффект звучания античных тарелочек, положенных на мембрану литавр, а также тембр басовой поперечной флейты — уникального инструмента, фактически не используемого в музыкальной практике. В партитуру “Lux Aeterna" автор вводит ситар — индийский щипковый инструмент.
В этом сочинении Крамб во многом следует традициям Востока. Вся композиция представляет собой процесс не развития, а, скорее, созерцания — возвращение к одному и тому же образу, выявление в нем нового смысла. Крамб вслушивается в мельчайшие интонации, в бездонную глубину трезвучия, в родственные тембры человеческого голоса и инструментов. Вместе со слушателями он удивляется неисчерпаемости, казалось бы, очень простых вещей, как бы заново открывает их.
В основе вокальной партии “Lux Aeterna рассредоточенные во времени слоги латинского текста реквиема: «Вечный покой дай им, и свет вечный да воссияет им». Кто же в денном случае эти «они», о которым ведет речь Крамб? На титульном листе стоит посвящение: «Детям в ночи». Образ ребенка проходит через все сочинения композитора. Это не конкретный персонаж, но символ ностальгии человечества по своему безвозвратно ушедшему детству. Не случайно цикл «Вечные голоса детей» Крамб заканчивает словами о «вечной душе ребенка». Стремление возвратить утраченную первозданную свежесть восприятия, чистоту детского взгляда на мир — вот то, что в наибольшей мере определяет смысл его музыки. Рефрен ”Luk Aelerne" (ситар, продольная флейта, ударные) как бы воплощает видение этого ускользающего идеала. Появляясь четыре раза, он сокращается, словно исчезает в пространстве. Убывающая прогрессия — 77, 55, 33, 11 ритмических ударов — символизирует иллюзорность мечты, необратимость времени.
Во многие свои произведение Крамб вводит элементы театральности. В цикле «Вечные голоса детей» певица ведет свой диалог с ребенком, вначале находящимся за сценой, а в финале появляющимся, словно из вечности, перед публикой; в это же время гобоист, повторяя фразу из малеровского «Прощания» («Песнь о Земле»), уходит все дальше и дальше за сцену — в иное измерение времени... Вызывая мальчика из «небытия», солистка поет и шепчет в большой бумажный рупор, наклоняется к струнам рояля, играет на ударных инструментах; пианистка играет на игрушечном рояльчике (цитата из Баха), гобоист — на игрушечной губной гармонике...
В “Lux Aeterna» все исполнители одеты в черное, на лицах — черные полумаски. По мысли композитора, это должно воплощать некое природное, фатальное, внеперсональное начало. На авансцене стоит свеча, которую солистка зажигает в начале и тушит в конце...
В обоих циклах возможно участие пантомимы. В «Вечных голосах детей» танцор исполняет разнообразные ритуальные движения на музыку инструментальных интерлюдий. В "Lux Aeterna" он, как и все, носящий черную полумаску, тянется к горячей свече, как мотылек к огню...
А. Ивашкин