13 час.
О сайте
Надежда Андреевна Обухова (1886—1961) —выдающаяся советская певица, народная артистка СССР. В 1912 году она окончила Московскую консерваторию по классу профессора У. Мазетти и начала выступать в концертах. В 1916 году дебютировала на сцене московского Большого театра (партия Полины в «Пиковой даме» Чайковского). Среди лучших партий Н. А. Обуховой — Любаша, Любава, Весна, Кащеевна, Ганна в операх Рим-ского-Корсакова, Кончаковна в «Князе Игоре» Бородина, Марфа в «Хованщине» и Марина Мнишек в «Борисе Годунове» Мусоргского, Кармен в одноименной опере Визе, Амнерис в «Аиде» Верди, Далила в «Самсоне и Далиле» Сен-Санса, принцесса Клариче в опере Прокофьева «Любовь к трем апельсинам». Около 300 романсов и песен включал камерный репертуар Обуховой. Концертная деятельность, выступления на эстраде и по радио завоевали певице широчайшую популярность, горячее признание слушателей самых разных возрастов и профессий. И в наши дни творчество Надежды Андреевны Обуховой вызывает непреходящий интерес и любовь всех почитателей вокального искусства.
Более четверти века украшает Надежда Андреевна Обухова нашу оперную сцену. Словно чистой воды алмаз сверкал удивительный ее талант. Сидишь на спектакле, с нетерпением ждешь каждого ее' выхода и воспринимаешь его, бывало, как драгоценный подарок. В памяти возникают пленительные образы, созданные замечательной певицей на сцене Государственного академического Большого театра СССР. Я будто снова вижу и слышу фанатичную страстную Марфу в «Хованщине», трогательную в своей непосредственности и чистоте Кончаковну в «Князе Игоре», Весну в «Снегурочке», Любашу в «Царской невесте», гордую и властную Амнерис в «Аиде», несравненную, темпераментную Кармен... Да разве перечислишь всех женщин — любящих, страдающих, кротких, коварных — самых разных, которым на оперной сцене дала полнокровную жизнь Обухова!
Необычайно широко и многогранно дарование замечательной артистки. Много душевных сил и самоотверженного труда отдала она оперному искусству, столь сложному, что, кажется, всего себя посвяти ему, и того не хватит. Но достало все же у Обуховой глубины таланта и широты артистической души, чтобы наряду с оперой занять выдающееся место и на концертной эстраде. На протяжении десятилетий публика до отказа заполняла концертные залы, когда пела ее любимая камерная певица Надежда Андреевна Обухова.
Голосу певицы доступны все жанры концертного репертуара.
Пленительно звучит в ее исполнении и раздольная русская песня, и современная .советская, и итальянская канцонетта — то задорная, то лирическая, и изящный французский романс. А классическая «Элегия» Массне! Едва ли композитор мог мечтать о лучшем, более вдохновенном исполнении своего шедевра!.
Когда певица поет романсы Гурилева, Булахова, Варламова, поражаешься удивительной ее способности с покоряющим обаянием и задушевностью передавать особенности каждого из композиторов, стиль самой эпохи.
Ю. Шапорин
Имя Надежды Андреевны Обуховой сияло и продолжает сиять, как звезда первой величины на столь богатом звездами небосклоне, именуемом искусством русского пе-
ния. Когда вспоминаешь великих русских певцов Шаляпина, Нежданову, Собинова, невозможно не подумать тут же о Надежде Андреевне. Ее имя можно назвать только в этом ряду, прибавив к нему, по справедливости, несколько имен великих русских артистов «другой профессии», в первую очередь Рахманинова, Ермолову, Станиславского, Качалова...
...Кто слышал ее Марфу в «Хованщине», тот ее никогда не забудет. Но в этом именно величие Обуховой как артистки, что она, будучи до мозга костей, «с головы до пят» русской певицей, умеет так воплотить образ испанки Кармен или польки Марины Мнишек, что никто ни на минуту не усомнится в том, что ее артистическое дарование универсально, что все «стили» ей подвластны, — а это является уделом только очень больших художников, это •именно роднит ее и с Рахманиновым и с Шаляпиным. ...О чисто вокальных достоинствах Надежды Андреевны, о ее высоком мастерстве лучше напишет вокалист-профессионал... Но не могу не упомянуть о покоряющей теплоте голоса и исполнения Надежды Андреевны. Эта теплота окутывает вас с ног до головы, вы просто утопаете в ней, почти физически ощущаете ее, как будто в жаркий полдень лежите на траве в цветущем, благоухающем саду, и в вашу голову приходят только мысли о радости и счастье, а в душе живет только одно добро, и ни крупицы злобы, неудовольствия или раздражения. Разве это не блаженное состояние? А рядом с этим — могучая сила, властность, я бы сказал, повелительность ее искусства, опять-таки напоминающая Рахманинова.
Генрих Нейгауз
(из статьи «Лучезарный талант». «Советская культура», 9 III 1961 г.)
Более четверти века украшает Надежда Андреевна Обухова нашу оперную сцену. Словно чистой воды алмаз сверкал удивительный ее талант. Сидишь на спектакле, с нетерпением ждешь каждого ее' выхода и воспринимаешь его, бывало, как драгоценный подарок. В памяти возникают пленительные образы, созданные замечательной певицей на сцене Государственного академического Большого театра СССР. Я будто снова вижу и слышу фанатичную страстную Марфу в «Хованщине», трогательную в своей непосредственности и чистоте Кончаковну в «Князе Игоре», Весну в «Снегурочке», Любашу в «Царской невесте», гордую и властную Амнерис в «Аиде», несравненную, темпераментную Кармен... Да разве перечислишь всех женщин — любящих, страдающих, кротких, коварных — самых разных, которым на оперной сцене дала полнокровную жизнь Обухова!
Необычайно широко и многогранно дарование замечательной артистки. Много душевных сил и самоотверженного труда отдала она оперному искусству, столь сложному, что, кажется, всего себя посвяти ему, и того не хватит. Но достало все же у Обуховой глубины таланта и широты артистической души, чтобы наряду с оперой занять выдающееся место и на концертной эстраде. На протяжении десятилетий публика до отказа заполняла концертные залы, когда пела ее любимая камерная певица Надежда Андреевна Обухова.
Голосу певицы доступны все жанры концертного репертуара.
Пленительно звучит в ее исполнении и раздольная русская песня, и современная .советская, и итальянская канцонетта — то задорная, то лирическая, и изящный французский романс. А классическая «Элегия» Массне! Едва ли композитор мог мечтать о лучшем, более вдохновенном исполнении своего шедевра!.
Когда певица поет романсы Гурилева, Булахова, Варламова, поражаешься удивительной ее способности с покоряющим обаянием и задушевностью передавать особенности каждого из композиторов, стиль самой эпохи.
Ю. Шапорин
Имя Надежды Андреевны Обуховой сияло и продолжает сиять, как звезда первой величины на столь богатом звездами небосклоне, именуемом искусством русского пе-
ния. Когда вспоминаешь великих русских певцов Шаляпина, Нежданову, Собинова, невозможно не подумать тут же о Надежде Андреевне. Ее имя можно назвать только в этом ряду, прибавив к нему, по справедливости, несколько имен великих русских артистов «другой профессии», в первую очередь Рахманинова, Ермолову, Станиславского, Качалова...
...Кто слышал ее Марфу в «Хованщине», тот ее никогда не забудет. Но в этом именно величие Обуховой как артистки, что она, будучи до мозга костей, «с головы до пят» русской певицей, умеет так воплотить образ испанки Кармен или польки Марины Мнишек, что никто ни на минуту не усомнится в том, что ее артистическое дарование универсально, что все «стили» ей подвластны, — а это является уделом только очень больших художников, это •именно роднит ее и с Рахманиновым и с Шаляпиным. ...О чисто вокальных достоинствах Надежды Андреевны, о ее высоком мастерстве лучше напишет вокалист-профессионал... Но не могу не упомянуть о покоряющей теплоте голоса и исполнения Надежды Андреевны. Эта теплота окутывает вас с ног до головы, вы просто утопаете в ней, почти физически ощущаете ее, как будто в жаркий полдень лежите на траве в цветущем, благоухающем саду, и в вашу голову приходят только мысли о радости и счастье, а в душе живет только одно добро, и ни крупицы злобы, неудовольствия или раздражения. Разве это не блаженное состояние? А рядом с этим — могучая сила, властность, я бы сказал, повелительность ее искусства, опять-таки напоминающая Рахманинова.
Генрих Нейгауз
(из статьи «Лучезарный талант». «Советская культура», 9 III 1961 г.)