8 час.
О сайте
«Звезда» Анатолия Соловьяненко взошла на небосклоне отечественного вокального искусства ярко и стремительно.
Выросший в потомственной рабочей семье, в шахтерском крае, юноша с детства познал тяжесть и красоту простого труда, приносящего человеку высокое нравственное удовлетворение. Пение всегда существовало для него как спутник жизни со всеми ее радостями и горестями, и с самого раннего возраста Анатолий находился в атмосфере песни — родной украинской, русской. Интерес к оперной классике пришел к нему позже, когда юноша познакомился с известным украинским певцом А. Н. Коробейченко, распознавшим в нем талант оперного артиста. Десять лет упорных совместных занятий явились прологом к той сенсации, которую произвел Соловьяненко в 1962 году на смотре народных талантов в Киеве. Весьма компетентное жюри, в которое входили выдающиеся украинские певцы, с изумлением слушало выступление молодого горного инженера. Он уверенно и профессионально исполнил произведения, принадлежащие к мировому теноровому репертуару, — арию Радамеса из «Аиды» Верди и ариозо Канио из оперы Леонкавалло «Паяцы», покорив всех присутствовавших манерой исполнения и голосом, бесподобной легкостью верхних нот. И приглашение певца из самодеятельности на профессиональную сцену, в один из лучших оперных театров страны — Государственный академический театр оперы и балета имени Т. Г. Шевченко — выглядело вполне закономерным.
Закономерной стала и его победа в конкурсе молодых вокалистов на право стажироваться в миланском театре «Ла Ска.),а». С 1964 года Соловьяненко под руководством известного маэстро Барра познавал школу итальянского бельканто. Маэстро развивал вкус, совершенствовал культуру исполнения, раскрывал яркость и своеобразие голоса, который все более и более кристаллизовался как лирический тенор. И хотя от партий Радамеса и Канио пришлось отказаться, зато Герцог («Риголетто» Дж. Верди) и Эдгар («Лючия ди Ламмермур» Г. Доницетти) в скором времени стали коронными в репертуаре украинского певца. Он исполнял их в Киеве и во время гастролей на сценах других советских и зарубежных театров. Так, с его Эдгаром познакомились слушатели ФРГ во время гастролей Киевской оперы в Висбадене, а с Герцогом — публика нью-йоркской «Метрополитен-опера». Надо сказать, что Анатолий Соловьяненко явился первым советским тенором, получившим приглашение петь в этом ведущем театре США. В течение сезона 1977/78 года он участвовал в двенадцати спектаклях «Метрополитен-опера», с большим успехом исполнив также партии в операх «Кавалер роз» Р. Штрауса и «Сельская честь» П. Масканьи.
На предлагаемой вашему вниманию пластинке Анатолий Соловьяненко записал арии из русских классических опер. У певца давняя любовь к русской музыке, воспитанная его учителями. Маэстро Барра, например, немало рассказывал ему о своих великих русских современниках — Леониде Собинове и Дмитрии Смирнове, с которыми он пел целые сезоны на сцене миланской «Ла Скала». По совету итальянского маэстро Анатолий Соловьяненко принял участие в демократичном по своему составу телевизионном конкурсе «Неаполь — против всех», собравшем десятки молодых певцов из разных стран мира. Соловьяненко одержал бесспорную победу, выступив с песней В. П. Соловьева-Седого «Подмосковные вечера».
С тех пор прошли годы терпеливого труда в постижении крупных партий мирового тенорового репертуара, среди которых особое место занимают партии из опер великих русских композиторов.
«Петь русскую музыку, и оперную, и камерную, чрезвычайно сложно, — убежден Анатолий Борисович. — Она требует от артиста такого подъема душевных сил, как никакая другая. Здесь мало владеть в совершенстве вокальной техникой, здесь надо быть художником, тонко чувствующим все оттенки настроений героя. Она требует тщательной психологической подготовки и, я бы сказал, человеческой зрелости...»
Впервые на суд любителей оперного искусства выносит артист два ариозо Германа («Пиковая дама» Чайковского). Его трактовка, возможно, нетрадиционна, но заслуживает внимания. Интересен и образ Ленского, как бы заново прочувствованный певцом. «Когда готовишься петь Ленского в зрелом возрасте, — говорит Соловьяненко, — то поневоле понимаешь всю серьезность задачи. Образ, столь знакомый с юности, мимо которого не проходит ни один тенор, сейчас, в силу накопленного творческого и жизненного опыта, предстает чрезвычайно сложным, глубоким. И, конечно, хотелось бы создать своего Ленского, отличного от прекрасных трактовок С. Я. Лемешева или И. С. Козловского. Главное, чтобы этот вокальный образ соответствовал твоим внутренним убеждениям. Я был бы рад, если бы слушатели получили радость от моей новой работы над русской классикой, которую я очень люблю. Уверен, что ни один певец не может пройти мимо ее художественных вершин...»
Марина Истюшина
Выросший в потомственной рабочей семье, в шахтерском крае, юноша с детства познал тяжесть и красоту простого труда, приносящего человеку высокое нравственное удовлетворение. Пение всегда существовало для него как спутник жизни со всеми ее радостями и горестями, и с самого раннего возраста Анатолий находился в атмосфере песни — родной украинской, русской. Интерес к оперной классике пришел к нему позже, когда юноша познакомился с известным украинским певцом А. Н. Коробейченко, распознавшим в нем талант оперного артиста. Десять лет упорных совместных занятий явились прологом к той сенсации, которую произвел Соловьяненко в 1962 году на смотре народных талантов в Киеве. Весьма компетентное жюри, в которое входили выдающиеся украинские певцы, с изумлением слушало выступление молодого горного инженера. Он уверенно и профессионально исполнил произведения, принадлежащие к мировому теноровому репертуару, — арию Радамеса из «Аиды» Верди и ариозо Канио из оперы Леонкавалло «Паяцы», покорив всех присутствовавших манерой исполнения и голосом, бесподобной легкостью верхних нот. И приглашение певца из самодеятельности на профессиональную сцену, в один из лучших оперных театров страны — Государственный академический театр оперы и балета имени Т. Г. Шевченко — выглядело вполне закономерным.
Закономерной стала и его победа в конкурсе молодых вокалистов на право стажироваться в миланском театре «Ла Ска.),а». С 1964 года Соловьяненко под руководством известного маэстро Барра познавал школу итальянского бельканто. Маэстро развивал вкус, совершенствовал культуру исполнения, раскрывал яркость и своеобразие голоса, который все более и более кристаллизовался как лирический тенор. И хотя от партий Радамеса и Канио пришлось отказаться, зато Герцог («Риголетто» Дж. Верди) и Эдгар («Лючия ди Ламмермур» Г. Доницетти) в скором времени стали коронными в репертуаре украинского певца. Он исполнял их в Киеве и во время гастролей на сценах других советских и зарубежных театров. Так, с его Эдгаром познакомились слушатели ФРГ во время гастролей Киевской оперы в Висбадене, а с Герцогом — публика нью-йоркской «Метрополитен-опера». Надо сказать, что Анатолий Соловьяненко явился первым советским тенором, получившим приглашение петь в этом ведущем театре США. В течение сезона 1977/78 года он участвовал в двенадцати спектаклях «Метрополитен-опера», с большим успехом исполнив также партии в операх «Кавалер роз» Р. Штрауса и «Сельская честь» П. Масканьи.
На предлагаемой вашему вниманию пластинке Анатолий Соловьяненко записал арии из русских классических опер. У певца давняя любовь к русской музыке, воспитанная его учителями. Маэстро Барра, например, немало рассказывал ему о своих великих русских современниках — Леониде Собинове и Дмитрии Смирнове, с которыми он пел целые сезоны на сцене миланской «Ла Скала». По совету итальянского маэстро Анатолий Соловьяненко принял участие в демократичном по своему составу телевизионном конкурсе «Неаполь — против всех», собравшем десятки молодых певцов из разных стран мира. Соловьяненко одержал бесспорную победу, выступив с песней В. П. Соловьева-Седого «Подмосковные вечера».
С тех пор прошли годы терпеливого труда в постижении крупных партий мирового тенорового репертуара, среди которых особое место занимают партии из опер великих русских композиторов.
«Петь русскую музыку, и оперную, и камерную, чрезвычайно сложно, — убежден Анатолий Борисович. — Она требует от артиста такого подъема душевных сил, как никакая другая. Здесь мало владеть в совершенстве вокальной техникой, здесь надо быть художником, тонко чувствующим все оттенки настроений героя. Она требует тщательной психологической подготовки и, я бы сказал, человеческой зрелости...»
Впервые на суд любителей оперного искусства выносит артист два ариозо Германа («Пиковая дама» Чайковского). Его трактовка, возможно, нетрадиционна, но заслуживает внимания. Интересен и образ Ленского, как бы заново прочувствованный певцом. «Когда готовишься петь Ленского в зрелом возрасте, — говорит Соловьяненко, — то поневоле понимаешь всю серьезность задачи. Образ, столь знакомый с юности, мимо которого не проходит ни один тенор, сейчас, в силу накопленного творческого и жизненного опыта, предстает чрезвычайно сложным, глубоким. И, конечно, хотелось бы создать своего Ленского, отличного от прекрасных трактовок С. Я. Лемешева или И. С. Козловского. Главное, чтобы этот вокальный образ соответствовал твоим внутренним убеждениям. Я был бы рад, если бы слушатели получили радость от моей новой работы над русской классикой, которую я очень люблю. Уверен, что ни один певец не может пройти мимо ее художественных вершин...»
Марина Истюшина