Леонид Коган. Юбилейное издание

English

Авторизация

№

Альбомы Комментарии Коллекция Произведения Этикетки Конверты Указатель Публикации Участники Форум

2 дня

О сайте

Леонид Коган. Юбилейное издание

MEL CD 10 02580 (5CD)

2018

melodist / 2019-03-19 23:34:10 / Редакция № 4: 2022-10-02 23:44:31

Диск 1
Георг Филипп Телеман
Каноническая соната для двух скрипок Соль мажор, TWV 40:118
1 I. Vivace . . . . . . . . . . . . . . 1.12
2 II. Adagio . . . . . . . . . . . . . . 1.22
3 III. Allegro . . . . . . . . . . . . . 1.31
Жан-Мари Леклер
Соната для двух скрипок Соль мажор, соч. 3 № 1
4 I. Allegro . . . . . . . . . . . . . . 2.42
5 II. Allegro ma poco . . . . . . . . 2.33
6 III. Allegro . . . . . . . . . . . . . 2.29
Соната для двух скрипок До мажор, соч. 3 № 3
7 I. Adagio – Vivace . . . . . . . . . 5.06
8 II. Adagio . . . . . . . . . . . . . . 3.44
9 III. Allegro . . . . . . . . . . . . . 2.53
Эжен Изаи
Соната для двух скрипок ля минор
10 I. Poco lento. Maestoso – Allegro fermo . . . . . . . . . . . . . . . . 8.22
11 II. Allegretto poco lento . . . . . . 4.55
12 III. Finale. Allegro vivo e con fuoco . 8.39
Иоганн Себастьян Бах
Концерт для двух скрипок, струнных и бассо континуо ре минор, BWV 1043
13 I. Vivace . . . . . . . . . . . . . . 3.56
14 II. Largo ma non tanto . . . . . . 6.58
15 III. Allegro . . . . . . . . . . . . . 4.40
Общее время: 61.12
Леонид Коган, скрипка
Елизавета Гилельс, скрипка
Московский камерный оркестр
Дирижер – Рудольф Баршай (13–15)
Звукорежиссеры: Александр Гроссман (1–9), Игорь Вепринцев (10–12), Натан Штильман (13–15)
Ремастеринг – Максим Пилипов

Диск 2
Иоганнес Брамс
Соната для скрипки и фортепиано № 1 Соль мажор, соч. 78
1 I. Vivace ma non troppo . . . . . . . 9.53
2 II. Adagio . . . . . . . . . . . . . . . 6.49
3 III. Allegro molto moderato . . . . . 8.31
Сергей Прокофьев
Соната для скрипки и фортепиано № 2 Ре мажор, соч. 94 bis
4 I. Moderato . . . . . . . . . . . . . . 7.21
5 II. Scherzo. Presto . . . . . . . . . . . 4.43
6 III. Andante . . . . . . . . . . . . . . 3.08
7 IV. Allegro con brio . . . . . . . . . . 7.26
Мануэль де Фалья
Испанская народная сюита (1926) (обработка для скрипки и фортепиано П. Коханьского)
8 I. Мавританская шаль . . . . . . . . 2.02
9 II. Колыбельная . . . . . . . . . . . . 2.04
10 III. Песня . . . . . . . . . . . . . . . 1.43
11 IV. Поло . . . . . . . . . . . . . . . . 1.08
12 V. Астуриана . . . . . . . . . . . . . 2.08
13 VI. Хота . . . . . . . . . . . . . . . . 3.05
Марио Кастельнуово-Тедеско
14 Концертная транскрипция на темы оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник» для скрипки и фортепиано (1943) ... 5.06
Иоганнес Брамс
15 Скерцо до минор для скрипки и фортепиано, WoO 2 . . . . . . . . 5.34
Антонин Дворжак
16 Юмореска, соч. 101 № 7 (обработка Я. Хейфеца) . . . . . . . . . . . . . . 3.24
Людвиг ван Бетховен
17 Турецкий марш из музыки к пьесе А. Коцебу «Афинские развалины», соч. 113 (обработка Л. Ауэра) . . . 2.19
Артур Бенджамин
18 «Ямайская румба» (1938) (обработка У. Примроуза) . . . . . . 1.38
Общее время: 78.12
Леонид Коган, скрипка
Андрей Мытник, фортепиано
Запись с концерта в Большом зале Московской консерватории 7 апреля 1963 г.
Ремастеринг – Елена Барыкина

Диск 3
Вольфганг Амадей Моцарт
Трио для фортепиано, скрипки и виолончели Соль мажор, KV 564
1 I. Allegro . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4.58
2 II. Andante con 6 variazioni . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7.19
3 III. Allegretto . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5.16
Людвиг ван Бетховен
Трио для фортепиано, скрипки и виолончели Си-бемоль мажор, соч. 97
4 I. Allegro moderato . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12.48
5 II. Scherzo. Allegro . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11.46
6 III. Andante cantabile, ma però con moto . . . . . . . . . . 12.20
7 IV. Allegro moderato . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6.57
Общее время: 61.28
Леонид Коган, скрипка
Мстислав Ростропович, виолончель
Эмиль Гилельс, фортепиано
Ремастеринг – Максим Пилипов

Диск 4
Никколо Паганини
Концерт № 1 для скрипки с оркестром Ре мажор, соч. 6
1 I. Allegro maestoso . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22.42
2 II. Adagio . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5.33
3 III. Rondo. Allegro spirituoso . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9.25
Анри Вьëтан
Концерт № 5 для скрипки с оркестром ля минор, соч. 37
4 I. Allegro non troppo . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14.22
5 II. Adagio . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4.00
6 III. Allegro con fuoco . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1.08
Общее время: 57.20
Леонид Коган, скрипка
Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио. Дирижер – Василий Небольсин (1–3)
Государственный академический симфонический оркестр СССР. Дирижер – Кирилл Кондрашин (4–6)
Записи 1950 (1–3), 1952 (4–6) гг.
Звукорежиссеры – Юрий Кокжаян (4–6)
Ремастеринг – Максим Пилипов

Диск 5
Дмитрий Шостакович
Концерт № 1 для скрипки с оркестром ля минор, соч. 99
1 I. Ноктюрн. Moderato . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11.09
2 II. Скерцо. Allegro . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6.13
3 III. Пассакалья. Andante . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11.39
4 IV. Бурлеска. Allegro con brio . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4.42
Мечислав Вайнберг
Концерт для скрипки с оркестром соль минор, соч. 67
5 I. Allegro molto . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7.00
6 II. Allegretto . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6.02
7 III. Adagio . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6.12
8 IV. Allegro risoluto . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6.14
Общее время: 59.45
Леонид Коган, скрипка
Симфонический оркестр Московской государственной филармонии. Дирижер – Кирилл Кондрашин
Записи 1961 г.
Звукорежиссер – Натан Штильман
Ремастеринг – Максим Пилипов

РУКОВОДИТЕЛИ ПРОЕКТА: АНДРЕЙ КРИЧЕВСКИЙ, КАРИНА АБРАМЯН
ВЫПУСКАЮЩИЕ РЕДАКТОРЫ: ТАТЬЯНА КАЗАРНОВСКАЯ, НАТАЛЬЯ СТОРЧАК
ДИЗАЙН: ГРИГОРИЙ ЖУКОВ
КОРРЕКТОРЫ: МАРИЯ КУЗНЕЦОВА, ОЛЬГА ПАРАНИЧЕВА
ПЕРЕВОД – НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ
ЦИФРОВОЕ ИЗДАНИЕ: ДМИТРИЙ МАСЛЯКОВ, РОМАН ТОМЛЯНКИН

«Леонид Коган – одно из самых совершенных творений, которые являлись миру в нашем столетии. Он не просто один из живущих, он таков, каким должен быть человек в идеале. А такие не умирают»
Ираклий Андроников

«Фирма Мелодия» представляет комплект записей Леонида Когана, посвященный 95-летию со дня рождения великого скрипача ХХ века.

«Так еще никто не играл на скрипке!», – воскликнул мэтр скрипичного искусства Жак Тибо, послушав игру Леонида Когана на Международном конкурсе королевы Елизаветы в Брюсселе в 1951 году.
Еще подростком, учась в классе А.И. Ямпольского в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, Лёня Коган привлек к себе внимание исключительной силой дарования, феноменальной виртуозностью. В возрасте 16 лет он дебютировал в Большом зале консерватории. В 1947 году стал победителем Международного конкурса фестиваля молодежи и студентов в Праге. А вскоре буквально потряс публику (включая самых искушенных знатоков скрипичного искусства) исполнением в одном концерте всех 24 каприсов Паганини. Выступление же 27-летнего Леонида Когана на финальном туре брюссельского конкурса (с Первым концертом Паганини в авторской редакции) стало триумфом поистине мирового значения. На музыкальном Олимпе ХХ столетия взошло новое светило, имя которого навсегда останется среди величайших представителей скрипичного искусства. «Кажется, будто сам Паганини находится на эстраде и играет собственный концерт...», – писала четыре года спустя Э. Журдан-Моранж после выступления скрипача в Париже.
Комплект из пяти дисков отражает широту стилевых репертуарных интересов Леонида Когана – от виртуозно-романтической скрипичной музыки (Паганини, Вьётан, Изаи) до современных композиторов (Прокофьев, Шостакович, Вайнберг); дуэтные записи с супругой, выдающейся скрипачкой Елизаветой Гилельс; трио в составе Леонида Когана, Эмиля Гилельса и Мстислава Ростроповича. Целиком представлен концерт из Большого зала Московской консерватории 7 апреля 1963 года вместе с многолетним партнером артиста, замечательным концертмейстером Андреем Мытником.

melodist / 2019-03-19 23:35:06 / Редакция № 2: 2022-10-12 01:16:48

буклет
-------------
«…Иногда я даже не знаю, кто же играет, моя скрипка или я сам? Я ли играю на скрипке – или она играет со мной?.. Моя игра только тогда может достичь совершенства, когда я забуду, что моя скрипка – всего лишь инструмент. Лишь тогда возникает некое неповторимое единство; я называю это состояние «нераздельностью»: когда я захватываю скрипку, а она меня, когда я физически и душевно как бы сливаюсь вместе с нею. … И в такие часы я полностью отдаю себя во власть моей скрипки и пожинаю самые прекрасные плоды…»
Леонид Коган
«Так еще никто не играл на скрипке!» – это восклицание вырвалось у прославленного мэтра Жака Тибо, когда отзвучал последний аккорд концерта Паганини. Выступление 27-летнего Леонида Когана на финальном туре Международного конкурса королевы Елизаветы в Брюсселе в 1951 г. стало не просто «новой победой советской исполнительской школы» (как об этом писали в СССР), это был триумф поистине мирового значения. На музыкальном Олимпе ХХ столетия взошло новое светило, чье имя навсегда останется среди величайших представителей скрипичного искусства.
«Кажется, будто сам Паганини находится на эстраде и играет собственный концерт…», – писала четыре года спустя Э. Журдан-Моранж после выступления скрипача в Париже. Леонида Когана еще не раз будут сравнивать с великим итальянцем – по феноменальной технике, огненно-виртуозному темпераменту, особой «маниакальной» одержимости скрипкой… Неслучайно скрипка Когана возрождала на концертной эстраде полузабытые сочинения Паганини, более того, в его исполнении они преображались, наполняясь неслыханной прежде глубиной, драматизмом, ярко выраженной театральностью. А за год до кончины артист воссоздал образ Паганини на телеэкране; обоим артистам было отпущено пятьдесят восемь лет жизни…«Заниматься на скрипке я стал совершенно случайно»… Однако уже в детском
возрасте уникальная одаренность Лени Когана не могла остаться незамеченной. Внимание и чуткость проявил первый учитель в родном Днепропетровске – Филипп Ямпольский; мальчика рекомендовали показать знаменитому профессору Петру Столярскому в Одессе (этого не произошло из-за внезапной смерти отца); после выступления на концерте в Харькове 9-летнего музыканта взяли в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, где его наставником стал выдающийся педагог Абрам Ильич Ямпольский.
В возрасте 16 лет, накануне Великой Отечественной войны, Леонид Коган дебютировал с симфоническим оркестром в Большом зале консерватории. Лишения и тяготы военного периода, свойственное Когану чувство живой сопричастности времени заставляли работать с удвоенной силой. «Мы не знали, кого он собой представляет, – писала мать скрипача старшей сестре на фронт, – люди знающие говорят, что он уникум в полном смысле этого слова». А вот как охарактеризовал его в послевоенные годы прославленный пианист Григорий Гинзбург: «Для его таланта нет преград. Подчас я готов упасть перед ним на колени, подчас мне кажется, что он дьявол».
В 1947 г. Л. Коган завоевал первую премию на Международном конкурсе, приуроченном к Молодежному фестивалю в Праге; год спустя досрочно окончил Московскую консерваторию; поступив в аспирантуру, начал работать над диссертацией о Генрике Венявском. Однако главный исполнительский подвиг тех лет – первое в истории нашей страны исполнение всех 24 каприсов Паганини в одном концерте (1949). К сожалению, этот судьбоносный концерт не был зафиксирован в записи (скрипач категорически запретил ставить микрофоны).
Тем не менее в этом же году Когана не допустили к участию в Международном конкурсе имени Я. Кубелика в Праге; четырьмя годами ранее он не попал в число лауреатов Всесоюзного конкурса музыкантов-исполнителей. Очевидно, государственная кампания «борьбы с космополитизмом», зловещей тенью отпечатавшаяся в судьбах многих, не прошла стороной… Но когда королева Елизавета пригласила молодых советских скрипачей на конкурс в Брюссель, а власть требовала от них «безоговорочной победы», Давид Ойстрах настоял: Гран-при может завоевать только Леонид Коган.
В первые годы концертирования в репертуаре юного скрипача преобладали произведения виртуозно-романтического плана. «Хотелось бы чаще слышать в его исполнении концерты Вьётана, пьесы Венявского, Сарасате, Паганини – это было великолепно!», – писал Давид Ойстрах; казалось, именно эта музыка по-настоящему раскрыла индивидуальный стиль его игры. Но уже к 25-летнему возрасту он играл концерты Бетховена, Мендельсона, Брамса, Чайковского, Глазунова; и в то же время живо интересовался современной музыкой. Интерпретация концерта Хачатуряна стала одной из ярчайших страниц творческой биографии Когана; знакомство с композитором переросло в сердечную дружбу. Творческие контакты связывали скрипача с Мечиславом Вайнбергом, Кареном Хачатуряном, Панчо Владигеровым, Тихоном Хренниковым, Франко Маннино; его искусство вдохновляло К. Караева, А. Бабаджаняна, Л. Книппера, А. Жоливе, Э. Денисова и многих других. Леонид Коган стал первым (и на долгие годы единственным!) скрипачом нашей страны, исполнившим концерт Альбана Берга; в последние годы жизни надеялся сыграть концерт Пендерецкого. Для Когана планировал написать Третий скрипичный концерт Дмитрий Шостакович…
В течение всей жизни обращался Коган и к искусству И. С. Баха, пройдя долгий путь от исполнения отдельных частей сюит и партит до масштабных исполнительских циклов. С годами его все более привлекали сонаты и камерные ансамбли Бетховена, Моцарта, Брамса; репертуар расширялся сочинениями Вивальди, Франка, Грига, Рахманинова… Но «виртуозная» музыка по-прежнему оставалась в его исполнительском арсенале, а часть программы каждого концерта была отдана скрипичным миниатюрам.
Об этом сам скрипач говорил с юмором: «Мне хочется вознаградить публику за те мучения, которые они обычно выносят в концерте». Но за шуткой была скрыта серьезная задача – Коган был убежден, что «легкий» жанр миниатюры содержит в себе то, «что необходимо для совершенной скрипичности», и потому должен оставаться неотъемлемой частью репертуара любого «серьезного» скрипача. Более того, через виртуозную составляющую можно понять суть исполнительского искусства Леонида Когана.
XIX век выдвинул два противоположных типа исполнительской виртуозности. Первый – злоупотребление внешними данными, самодовлеющая техничность, рассчитанная на мгновенный эффект. Второй – раскрытие собственной индивидуальности через исполнительство, то есть своего рода «сотворчество» с композитором, при этом – продуманность малейших деталей, образно-эмоциональное наполнение каждого технического приема. Это и есть подлинное воплощение виртуозного артистизма, представленное именами Листа, Паганини, Крейслера, Горовица… Таким сегодня, с высоты XXI столетия, выглядит искусство Леонида Когана.
Бах, Моцарт, Вьётан, Крейслер, Шостакович – что бы ни звучало под его пальцами, мы безошибочно узнаем когановскую манеру «скрипичного высказывания». По меткому определению А. Хачатуряна, Коган «…умеет слушать время и слышать время, эпоху, мыслить глубоко и оригинально». Ему не нужно модернизировать музыку прошлого (кредо артиста – максимально следовать авторскому оригиналу), но мощная сила исполнительской воли, эмоциональная заряженность настолько овладевают слушателем, что тот готов поверить – только так и никак иначе должна звучать эта музыка здесь и сейчас. С течением времени Коган менял подход к произведению, порой серьезно пересматривал трактовку – каждое новое исполнение заново переживалось, «выстраивалось» внутренним слухом. Потому он и предпочитал живую встречу со слушателями «консервированной» работе в студии.
«Я всегда поражался его стремлению без конца продолжать совершенствовать свою игру, – вспоминал о Леониде Когане французский скрипичный эксперт Этьен Ватло. – Это стремление поддерживало в нем постоянное чувство беспокойства, придававшее его музыкальному исполнению удивительную подлинность». Эту «подлинность», которой Коган подчинял все находившиеся в арсенале средства – совершенную технику, легендарный насыщенный звук «баритонального тембра», мастерство выстраивания драматургии, безупречное чувство стиля – прекрасно охарактеризовал Исаак Стерн: «Коган… творит музыку на скрипке, а не играет на ней».
В настоящем издании представлены студийные и концертные записи Леонида Когана 1950-х – начала 1960-х гг. И даже такой «срез» его исполнительского искусства, ограниченный временными рамками и не отражающий более поздних студийных работ (концерты с Павлом Коганом, ансамблевые сонаты Бетховена и Брамса с Ниной Коган, баховский цикл с Карлом Рихтером), дает широкое представление о многообразии стилевых и жанровых предпочтений одного из крупнейших скрипачей ХХ века.
Исполнение первого концерта Никколо Паганини – своеобразный итог многолетней работы скрипача над творчеством «короля скрипки», завершающий первый этап его исполнительского пути. Еще в конце 1930-х гг. Коган, увлеченный творчеством Паганини, обнаружил в библиотеке Московской консерватории редчайшее первое издание концерта, представляющее собой авторскую редакцию (как правило, скрипачи играли посмертную редакцию Вильгельми). Она ставила перед юношей невероятно сложные задачи – к тому же, он должен был стать первопроходцем. Но яркое эмоциональное «проживание» этой музыки, безошибочное понимание ее стиля сделали все трудности преодолимыми – «Концерт сразу стал для меня своим. Я понял, что не могу жить без этой музыки, полной энергии, благородства, красочности».
Первое исполнение концерта Коганом в Малом зале Московской консерватории в 1941 г., при всем его шумном успехе, осталось событием «консерваторского» значения. Девять лет спустя Коган сыграл концерт Паганини (включая масштабную и труднейшую каденцию А. Соре) с оркестром Всесоюзного радио под управлением В. Небольсина в Колонном зале Дома союзов; исполнение транслировали по радио. «Невероятный блеск и виртуозное совершенство его игры оставило незабываемое впечатление, – свидетельствовал В. Григорьев. – Подобного исполнения не было
в нашей стране ни до, ни после этого выступления».
Концерт Паганини Коган включил в программу третьего тура брюссельского состязания; в качестве обязательного произведения начального тура в нее входил Пятый концерт Анри Вьётана. Это яркое, наполненное техническими трудностями сочинение отражает наиболее характерные черты индивидуальности бельгийского мастера, перед которым преклонялись Й. Иоахим и Л. Ауэр. Исполнение этого концерта в Брюсселе – на родине Вьётана – налагало особую ответственность, но интерпретация Л. Когана покорила взыскательное жюри и выдвинула его в безусловные лидеры.
Первый скрипичный концерт Дмитрия Шостаковича Леонид Коган причислял к произведениям, которые «заставляют благоговейно склониться перед ними, вызывают стремление постичь их во всей глубине, подняться в своем исполнении до автора». Впервые исполненный в 1955 г. Давидом Ойстрахом, концерт произвел на него неизгладимое впечатление. Его собственная исполнительская трактовка вызревала постепенно и оказалась совершенно иной, но была признана
автором. «Коган сыграл его неожиданно иначе.., более драматизировано, – признал Шостакович. – Он ярче выделял контрастность образов…». Сам Коган представлял себе содержание концерта как радикальную поляризацию движущих сил: «…Свет и тьма… Зло пытается все смять и уничтожить. С ним разворачивается жестокая борьба. И в прошлом и сейчас. “Через тернии к звездам” – другого пути нет и в мире, и в сердце каждого человека».
С другом Шостаковича, композитором Мечиславом Вайнбергом, Леонид Коганпознакомился в конце 1940-х гг. Он стал первым исполнителем его Сонатины для скрипки.
«Когда я услышал его игру, – вспоминал композитор, – то был обрадован совпадением наших мыслей, хотя о характере музыки мы с ним не обмолвились ни одним словом. О таком исполнении можно было только мечтать». С этих пор скрипач стал близким другом Вайнберга, а сочинение скрипичной музыки превратилось в «творческую потребность». «Так родился скрипичный концерт, который я писал с мыслью о Леониде Когане и посвятил ему. Я стремился написать его таким, чтобы он отвечал творческому облику музыканта… сочинение создавалось не только “с прицелом” на звуковые, колористические качества, владение инструментом, но и на импровизационное начало, присущее игре Когана… Не знаю, удалось ли мне это осуществить, но найти лучшего исполнителя было невозможно… Его фантастическое исполнение абсолютно отвечало моему замыслу».
Ярко выраженный «концертный» характер игры, скульптурная «фресковость» в интерпретациях масштабных концертно-симфонических полотен – эти особенности стиля Л. Когана постоянно подчеркивались отечественными и зарубежными
рецензентами. Совсем иными гранями оборачивался его талант в камерном музицировании. Еще будучи учеником ЦМШ, Коган организовал струнный квартет – во время войны таким ансамблем было удобнее выступать в госпиталях (в него
входили Ю. Ситковецкий, Р. Дубинский и Я. Слободкин). В начале 1950-х гг. любители музыки стали свидетелями рождения нового камерного ансамбля: Трио Леонида Когана, Эмиля Гилельса и Мстислава Ростроповича, образованное по инициативе пианиста, просуществовало недолго – слишком непохожими друг на друга были его участники, к тому же каждый из них продолжал интенсивную сольную карьеру. Однако за небольшой срок этот замечательный ансамбль получил всесоюзную известность, его записи запечатлели удивительно гармоничную игру трех великих музыкантов, способных сдерживать свой темперамент и индивидуальное слышание произведения – во имя Музыки.
Отдельно следует сказать об ансамбле Леонида Когана и Елизаветы Гилельс. Сестра Эмиля Гилельса, воспитанница школы П. Столярского и студентка А. Ямпольского, Елизавета Гилельс получила известность еще во второй половине 1930-х гг., выступив вне конкурса на Первом Всесоюзном состязании музыкантов-исполнителей (ей было всего 14 лет). Она была удостоена II премии на следующем Всесоюзном конкурсе и бронзовой медали Международного конкурса имени Э. Изаи в Брюсселе (Гран-при был удостоен Д. Ойстрах). «У нее удивительной красоты звук, стихийная виртуозность…»; «Яркий темперамент, глубина, … естественность – и в то же время исключительное владение инструментом», – так оценивали игру Елизаветы Гилельс рецензенты. Юная скрипачка претендовала на блестящую сольную карьеру, но, став верной спутницей Леонида Когана, матерью его талантливых детей, Елизавета невольно обрекла себя на то, чтобы остаться в тени супруга. Тем не менее сам Коган чрезвычайно высоко оценивал ее талант; их первое совместное выступление состоялось в 1948 г. (Двойной концерт Баха), в дальнейшем они исполняли и записали
программу скрипичных дуэтов. Позже семейный скрипичный ансамбль обогатился еще одним участником (сыном Павлом), для этого трио был сочинен Тройной концерт итальянским композитором Ф. Маннино. Сохранившиеся записи Елизаветы Гилельс позволяют говорить о ней как об одной из крупнейших представительниц «школы Столярского».
Своеобразным «мини-портретом» Когана-исполнителя можно назвать запись его концерта 7 апреля 1963 г. в Большом зале консерватории. Ансамблевый партнер скрипача – замечательный концертмейстер Андрей Яковлевич Мытник, с которым он регулярно появлялся на концертных площадках на протяжении почти двух десятилетий. «Из всех пианистов, с которыми выступал Коган, – замечает Д. Дараган, – пожалуй, только Нине Коган удалось добиться такого гармоничного и безупречного ансамбля, какой был с А. Мытником». Характерный для Когана контраст стилей и эпох (почти нарочитый – Брамс и Прокофьев!) сочетается с необычной логикой построения программы: внутренняя драматургия концерта заметна не сразу, но тем удивительней проясняется к концу.
Сумрачный колорит Первой сонаты Брамса, в сдержанной печали которой заключена глубокая скорбь (соната посвящена памяти юного Ф. Шумана – младшего сына Роберта и Клары Шуман, умершего от туберкулеза); и светлая лирика, приправленная «колючим» юмором скерцо Второй сонаты Прокофьева – еще один пример, насколько по-разному может быть истолковано одно произведение: в оригинале написанная для флейты, соната была обработана автором для Д. Ойстраха, но Коган играет ее гораздо более «нервно», словно обнажая острые углы прокофьевской музыки. От Прокофьева выстраивается нить к транскрипции арии Фигаро из «Севильского цирюльника», сделанной М. Кастельнуово-Тедеско по просьбе Яши Хейфеца («Испанская народная сюита» звучит между ними своего рода «экзотическим интермеццо»), но и здесь артист не идет проторенной дорогой своего кумира: скрипка Хейфеца звучит с саркастической остротой, в то время как Коган выстраивает причудливый контрапункт буффонной кантилены-скороговорки Фигаро и гротескныхмасок, выглядывающих из всех углов фортепианной партии… Снова Брамс – на этот
раз «вертерианский», подчеркнуто романтический; это Скерцо служит переходом к «миниатюрной» части программы. Ряд характерных бисов венчает «Ямайская румба». Брамсовская «закатная» печаль и огненный вихрь креольского танца – таковы осевые точки концерта: но не в таком ли многообразии предстает перед нами сама жизнь? Хочется закончить строкой из воспоминаний Маннино: «Леонид Коган был человеком, который не столько думал о себе, сколько об искусстве. И делал он это так же, как и жил: con allegria».
Борис Мукосей

melodist / 2022-01-11 13:40:04 / Редакция № 1: 2022-10-12 01:26:39