23 часа
О сайте
5 | А10 00309 004 1987, дата записи: 1986  |
admin / 2012-05-15 12:19:39 / Редакция № 7: 2022-11-26 17:09:52
| Сергей ПРОКОФЬЕВ «Маддалена» опера в одном действии для солистов, мужского хора и оркестра, соч. 13 Сюжет и либретто М. Ливен Посвящается Н. Я. Мясковскому Сторона 1 (25:00) Сцены 1, 2, 3 Сторона 2 (24:22) Сцены 3 (окончание), 4 Маддалена — Е. Иванова, сопрано Дженаро — А. Мартынов, тенор Стеньо — С. Яковенко, баритон Джемма — Н. Коптанова, сопрано Ромео — В. Румянцев, тенор Мужская группа Государственного камерного хора Министерства культуры СССР. Художественный руководитель ВАЛЕРИЙ ПОЛЯНСКИЙ Государственный симфонический оркестр Министерства культуры СССР. Дирижер ГЕННАДИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ Звукорежиссеры: И. Вепринцев, Е. Бунеева Редактор Л. Абелян. Оформление художника В. Иванова На лицевой стороне конверта: А. Кравченко. Венеция, пьяцетта (1926 г.) Запись 1986 года (цифровая) компакт-диск SUCD 10 00053 Цифровое издание MEL CO 0749 |
admin / 2012-05-15 12:19:39 / Редакция № 7: 2022-11-15 21:44:04
| Перед нами неизвестная опера Сергея Прокофьева. Неведомое творение юного гения. Судьба «Маддалены» необычна, удивительна и в то же время парадоксально закономерна. Семь десятилетий она оставалась неисполненной и лишь теперь, благодаря этой записи, оказывается доступной любителям музыки, становится реальным фактом нашей художественной культуры. О существовании «Маддалены» поклонники творчества Прокофьева знали давно. Она значится (под «несчастливым» номером 13) в списке его сочинений; о создании оперы композитор упоминает в своей широко известной «Автобиографии». Но сама опера оставалась некоей тайной, загадкой, недоступной для разгадывания. Случилось это вот почему. В 1909 году Прокофьев окончил Петербургскую консерваторию как композитор, но продолжал учебу как пианист и одновременно посещал дирижерский класс, который был тесно связан с оперной студией консерватории. Здесь Прокофьев приобретал практический опыт руководства оркестром, в расчете на оперную студию была задумана и новая собственная опера. «Летом 1911 года я написал одноактную оперу «Маддалена» по одноименной пьесе барона Ливена,—читаем мы в «Автобиографии». — ...Барон Ливен оказался молодою светскою дамой, более приятной в общении, чем талантливой в драматургии. Однако в «Маддалене», действие которой происходит в Венеции в XV веке, оказалось наличие конфликта, любви, измены, убийства — и это ставило перед композитором новые задачи... Написал я музыку быстро, но из четырех сцен оркестровал только одну». «Я надеялся, — рассказывает Прокофьев там же, — что ее можно поставить на одном из консерваторских спектаклей, вокруг которых я, как ученик дирижерского класса, все время вращался и на которых среди классических вещей изредка появлялись и оперы учеников консерватории». Надежды эти не оправдались, поскольку «трудность музыки превзошла возможности исполнителей». «Маддалена» была уже пятой оперой двадцатилетнего композитора. Ей предшествовали детские и юношеские опыты, свидетельствовавшие о неодолимом влечении к драматическим страстям, к сцене, к театру: опера «Великан», сочиненная десятилетним Сережей на собственное либретто, «На пустынных островах» (1902), «Пир во время чумы» (по Пушкину, 1903) и наконец «Ундина» (1904 — 1907). По датам видно, что мальчик-композитор, в сущности, непрерывно сочинял оперы! «Маддалена», родившаяся в пору первого вдохновенного взлета его творческого дара, в одно время с Первым фортепианным концертом, была дорога композитору. Он писал ее с большим увлечением и говорил о ней с теплотой, особенно ощутимой на фоне обычной сдержанности прокофьевских самооценок. «Сижу в Сухуме и старательно сочиняю «Маддалену», — сообщал он в июне 1911 года Н. Я. Мясковскому. — Работа идет быстро и легко, а прилежание мое не имеет границ: каждый день я не менее пяти часов сижу над «Маддаленой»...» А когда дело дошло до оркестровки, рассказывал ему же: «занимаюсь партитурой «Маддалены», пишу не особенно торопливо, четыре прозрачных странички в день, но зато с истинным наслаждением: не партитура, а прелесть, конфетка шоколадная, да еще с дорогим ликером внутри». Мясковский, нелицеприятно требовательный критик всех новых работ Прокофьева, тоже высоко оценил оперу. «Чувствуется, как вырос его талант, — писал он осенью 1911 года В. В. Держановскому. — Не говоря о совершенно необычном и местами поразительном по свежести и мрачной силе гармоническом письме, поражает вулканичность его темперамента. По напряженности стиля опера напоминает Р. Штрауса, только без пошлости того. Одна обида — такое произведение едва ли может быть поставлено у нас, несмотря на свою сценичность. Более трудных вокальных партий я не встречал, а для одобрения со стороны «маститых» нет ни одного шанса...» Убедившись в невозможности постановки «Маддалены» в оперной студии консерватории, Прокофьев настойчиво ищет другие пути сценического воплощения оперы. В 1913 году ею заинтересовался только что возникший Московский свободный театр К. А. Марджанова, и в связи с этим композитор сделал новую редакцию оперы. Однако вскоре театр закрылся, а все намеченные премьеры были отменены. К этому времени относится признание Прокофьева о «Маддалене»: «Вот самое дорогое, что у меня есть». В 1914 году в Лондоне Прокофьев познакомил с оперой С. П. Дягилева, но Дягилеву не понравился сюжет... В 1916 году зародился план постановки «Маддалены» в частном Оперном театре Зимина, но и он не осуществился. В 1924 году Мясковский, которому «Маддалена» была посвящена в окончательной редакции, вел переговоры об исполнении оперы в концертах Ассоциации современной музыки в Москве, но и его хлопоты остались безрезультатными... В конце концов рукопись Прокофьева оказалась в архиве Русского музыкального издательства, обосновавшегося после революции в Париже, а после второй мировой войны прекратившего свою деятельность. Недоступная ни исполнителям, ни исследователям, ни даже самому автору, «Маддалена» была надолго предана забвению. В начале 70-х годов с рукописью прокофьевского творения познакомился Эдвард Даунс, известный английский дирижер и композитор, давний пропагандист русской и советской музыки, имеющий в своем дирижерском репертуаре многие произведения Прокофьева. Даунс решил возродить оперу, но из четырех сцен «Маддалены» была оркестрована лишь одна. Чтобы завершить партитуру, Даунс не только тщательно учел немногочисленные авторские указания об инструментовке, имеющиеся в клавире, но и изучил оркестровый стиль молодого Прокофьева, в особенности в сочинениях, возникших одновременно с «Маддаленой» или вскоре вслед за ней (Первый фортепианный концерт, опера «Игрок»), и с большим тактом и вкусом воссоздал характерно прокофьевскую оркестровую ткань в трех последующих картинах. «Я отважился на инструментовку «Маддалены» в свете того обширного опыта, который накопился у меня при дирижировании другими его произведениями, — говорит Даунс. — Публика, таким образом, получила в законченном виде чудесную оперу, которая в ином случае оставалась бы недоступной». Впервые «Маддалена» прозвучала 25 марта 1979 года под управлением Э. Даунса в передаче радиостанции Би-Би-Си, причем в один день она была передана дважды: сначала на русском языке и спустя несколько часов — по-английски. 28 ноября 1981 года также под управлением Даунса состоялась сценическая премьера «Маддалены» на музыкальном фестивале в Граце (Австрия). В следующем году опера Прокофьева вошла в репертуар оперного театра города Сент-Луис (США). О чем рассказывает «Маддалена»? В пьесе «барона Ливена» (за этим псевдонимом скрывалась малоизвестная, но довольно плодовитая писательница Магда Густавовна Ливен-Орлова) традиционная ситуация любовного треугольника заострена кровавой «роковой» развязкой и демоническим образом героини, в обрисовке которой явно видны веяния салонного декаданса начала века. Пьеса не отличается ни богатством развития сюжета, ни глубиной разработки характеров, но есть в ней, как сказано, конфликт, любовь, измена и убийства. Приступая к сочинению, композитор, вероятно, надеялся в совместной работе с автором пьесы улучшить ее, но сотрудничество не состоялось. Эмоционально яркая, «вулканически» страстная музыка Прокофьева, как это нередко бывает в оперной литературе, скрашивает драматургический схематизм либретто и обогащает психологические характеристики персонажей. Следующие непрерывно сцены оперы складываются в напряженно нарастающую волну с резким кульминационным взрывом — столкновением всех основных героев в конце. Содержание оперы вкратце таково. В доме художника Дженаро (Сцена 1) красавица Маддалена при свете вечерней зари ждет мужа. Издали доносится песня гондольеров. Появляется лодка, в которой Маддалена видит своих приятелей — Джемму и Ромео. Они зовут ее поразвлечься, но Маддалена отказывается: она с нетерпением ждет мужа. Лодка с влюбленными удаляется. «Они плывут, они скользят по глади в лучах ласкающих багряного заката, как лепестки большой душистой розы. Как лепестки, их страсть недолговечна», — замечает им вслед Маддалена. Входит Дженаро (Сцена 2). Он говорит Маддалене о своем всепоглощающем чувстве, Маддалена заверяет его в ответной верной любви. Их страстное объяснение прерывается неожиданным стуком в дверь. Маддалена скрывается. Появляется алхимик Стеньо (Сцена 3). Он рассказывает другу о своих страданиях, о муках подозрений и ревности. Уже три месяца у него есть возлюбленная, о которой он ничего не знает, не знает даже имени. Таково ее желание: «Один вопрос любовь мою отнимет, — сказала она. —Я буду для тебя великой вечной тайной!» За окном начинается ночная буря (Сцена 4). Порыв ветра колышет занавес, за которым стоит Маддалена. Стеньо узнает в ней свою таинственную знакомую. Маддалена подстрекает соперников к смертельной схватке, но разыгравшаяся трагедия как будто совершенно не трогает ее: «Кого из вас любила Маддалена? Быть может, никого...» Музыка «Маддалены» отмечена исключительным, захватывающим единством интонационно-эмоциональной атмосферы. Индивидуальные лейтмотивные характеристики героев как бы сливаются в раскаленном потоке страсти, в котором удается уцелеть лишь Маддалене. В неоднозначном, сложном образе этой «колдуньи» и «мадонны» парадоксально слились жаркая чувственность и леденящая холодность, преданность и коварство, чистота и аморализм. В ее противоречиво цельном облике, в исступленной напряженности чувств, в раздвоенности личности легко угадываются черты будущих героинь прокофьевских опер: Полины в «Игроке», Ренаты в «Огненном ангеле», отчасти даже Любки в «Семене Котко» и Наташи Ростовой в «Войне и мире». Отдельные страницы музыки «Маддалены» также предвещают открытия зрелого и позднего творчества великого художника. В «Маддалене» впервые в искусстве совсем еще молодого Прокофьева мы встречаемся с таким мощным взрывом любовных эмоций. Открытая, страстная, остроэкспрессивная лирическая струя вырвалась здесь с неудержимой и покоряющей силой. Может быть, именно к «Маддалене» с ее несложившейся судьбой в наибольшей степени относятся горестные слова композитора, сказанные много лет спустя: «В лирике мне в течение долгого времени отказывали вовсе, и, непоощренная. она развивалась медленно». В 1986 году — ровно через 75 лет после создания — опера Прокофьева была записана на родине композитора. Инициатором этой мировой премьеры грамзаписи стал Г. Н. Рождественский, в творческом формировании которого музыка Прокофьева сыграла определяющую роль. Рождественский впервые осуществил запись всех симфоний Прокофьева и всех его балетов, от «Сказки про шута», «Стального скока» и «Блудного сына» до «Ромео и Джульетты», «Золушки» и «Каменного цветка». Он возродил многие малоизвестные и редко исполняемые произведения: симфонический эскиз «Осеннее», сюиту «Египетские ночи», кантаты «Семеро их» и «Здравица» и т. д. С Жераром Филиппом он записал симфоническую сказку «Петя и Волк» на французском языке, с пианисткой Викторией Постниковой — все фортепианные, а со скрипачом Ицхаком Перльманом — скрипичные концерты. Записи произведений Прокофьева, выполненные Рождественским, отмечены пятью международными премиями грамзаписи Бельгии, Западного Берлина, Франции и ФРГ. На основе музыки Прокофьева к спектаклям «Евгений Онегин» и «Борис Годунов» и кинофильму «Пиковая дама» Рождественский создал оркестровую сюиту «Пушкиниана». Запись «Маддалены» — новый шаг в этой подвижнической деятельности дирижера. На лицевой стороне конверта воспроизведена работа художника А. И. Кравченко (1889—1940) — одна из интереснейших страниц «русской венецианы» в изобразительном искусстве. В конце 30-х годов Прокофьев был соседом Кравченко по Николиной горе и мог видеть многочисленные листы талантливого графика с видами Венеции — города, в котором разворачивались драматические события его «Маддалены». МАНАШИР ЯКУБОВ |
archive / 2019-10-17 22:17:08 / Редакция № 3: 2022-11-15 21:43:13