5 дней
О сайте
8 | С60 24015 002 1986, дата записи: 13-17 ноября 1985 г. |
Alder / 2013-01-05 10:56:21 / Редакция № 6: 2022-11-27 02:50:13
| ПЛАСТИНКА 2 Сторона 1 — 20.25 Две части из джазовой симфониетты (Н. Левиновский) IV ч. Песнь увядающих цветов V ч. Прогулка в приятной компании Джаз-ансамбль «Аллегро»: Николай Левиновский, руководитель, клавишные, Александр Фишер, труба, Вячеслав Назаров, тромбон, Игорь Бутман, тенор-саксофон, Виктор Двоскин, контрабас, Евгений Губерман, ударные, перкашн, Юрий Генбачев, перкашн Фрагменты композиции «2+2» (П. Вишняускас) Пятрас Вишняускас, сопрано-саксофон, баритон-саксофон Гедиминас Лауринавичюс, ударные Сторона 2 — 19.40 Фрагменты композиции «Диалоги» (В. Чекасин) Владимир Чекасин, сопрано-саксофон, клавишные Олег Молокоедов, клавишные Запись из концертного зала Дворца культуры им. Капранова 13 — 17 ноября 1985 г. Звукорежиссер В. Динов. Редактор Е. Щербатова Художник В. Симаков. Фото В. Барановского МОЗГ. Зак. 544. Тир. 7000 На ленинградском фестивале «Осенние ритмы-85» выявились две основные тенденции в развитии современного советского джаза. Первая связана со стремлением музыкантов рассматривать джаз только как исполнительское искусство, полностью полагаться на вдохновение и использовать мелодии-темы (иногда из классики джаза, иногда свои) в качестве повода для демонстрации импровизационного мастерства. Выступления такого рода иногда напоминают продолжительный джем-сэшн, в котором лишь условно присутствует некая устная аранжировка. Вторая тенденция — в признании роли композиции, в желании организовать музыкальный материал. Современный джаз выдвинул новое понятие: джазовый композитор. Это не кабинетный сочинитель музьжи, не академический автор, на время заинтересовавшийся джазом. Это композитор-импровизатор, причем импровизатор среди композиторов. Он продумывает заранее и форму и фактуру произведения, определяет порядок солирования, расставляет штрихи и акценты. И все это он делает, учитывая индивидуальности своих партнеров, т. е. создает композицию не на анонимный, а на вполне конкретный состав. Вторая пластинка «Осенних, ритмов-85» знакомит нас с разного рода композициями. Ярким примером, в частности, явилось творчество Николая Левиновского, представившего на суд публики «Джазовую симфониетту в пяти картинах». В пластинку вошли две части (4-я и 5-я) этого произведения, абсолютно разные по настроению, по динамике исполнения. «Песнь увядающих цветов» — лирическая миниатюра, полная эмоциональной сдержанности и благородства. Ее лирический, интимный характер подчеркнут и басовой формулой (видимо, ее явной трехдольностью), и отсутствием ударных. Мягкое ритмическое сопровождение осуществляется только с помощью перкуссии — Евгений Губерман играет на чокало, а Юрий Генбачев на бонгах, колокольчиках и треугольнике. Левиновский выбрал на синтезаторе тембр флейты и остался верен ему на протяжении всей пьесы, если исключить кульминацию, в которой появляются электронные эффекты. Импровизациям Левиновского свойственны пластичность мелодических линий, логическая завершенность каждого предложения, каждой фразы. Виктор Двоскин как бы подхватывает грустное наследие флейты-синтезатора и усиливает интонации печали, скорби почти речевыми просительными оборотами. Заключительный унисон подчеркивает единство линий мелодии и баса, а ниспадающее аккордовое движение, многократно повторенное в финале, может вызвать в памяти кинематографический прием с отъезжающей камерой, оставляющей в кадре печальную картину осени в ее прекрасном оранжевом оперенье. «Прогулка в приятной компании» — дань свингу, би-бопу, всей традиционной ветви современного джаза. Инструментальный тематизм, изложенный трубой и саксофоном в унисон (как не вспомнить квинтет Паркера — Гиллеспи или «Посланцев джаза» Блэйки), виртуозные соло Игоря Бутмана и Александра Фишера. Казалось бы, всем управляют импровизационные порывы неудержимых солистов (технических трудностей для них вроде бы и нет), но вот появляются жесткие ступеньки-аккорды и гармонические сдвиги, и мы уже во власти композиции. Можно предположить, что «приятная компания» — это или реальные коллеги Левиновского, или вообще весь мир джаза, внутри которого творит композитор. Две сюиты представил на фестивале вильнюсский дуэт Пятраса Вишняускаса и Гедиминаса Лауринавичюса. Два коротких фрагмента знакомят нас с мастерством музыкантов и с композиторским методом Вишняускаса. В его построениях, только поначалу кажущихся спонтанными, все логично и соразмерно. Появившиеся в начале композиции мотивы (в виде трихорда, свойственного мелодиям Юго-Восточной Литвы) обязательно получают дальнейшее развитие, они же подведут нас к кульминации. Из независимой полиритмии постепенно выкристаллизовывается формула ударных, становится все назойливее, шумнее и наконец подчиняет себе линии саксофона. Апогей — нарастание звучности и расширение диапазона, вплоть до редко используемых самых низких звуков баритона. Во второй миниатюре организующее начало вновь у ритма — приближающийся и утверждающийся марш вносит упорядоченность и симметрию. И поразительна способность Вишняускаса даже во фри-джазовых эпизодах оставаться ярким мелодистом! Вторую сторону пластинки занимает большой отрывок из композиции Владимира Чекасина «Диалоги». Диалоги велись с пианистом Олегом Молокоедовым, с самим собой, с разными стилями джаза, со всем зрительным залом. Главное у Чекасина — сопоставление, а иногда и столкновение различных звуковых пластов. Сперва на фоне механического ритма возникают несуразные, неуютные выкрики электронных клавишных, а затем после небольшой сонористической оргии появляется печальный и нежный мотив. Он несколько раз напоминает о себе, но ему еще трудно пробиться сквозь дерзкие диссонантные дебри и жесткий ритмический каркас. Но он уже сыграл роль доброго волшебника, подтолкнул на авансцену эпизод с сопрано-саксофоном. Правда, поступь в сторону добра и света не стала уверенной, вновь пробуждается вулкан сатанинских завихрений, возникает монотонное русло электронных звуков и шумов. Но выжил легкий ритм, а первый лирический мотив трансформировался в нечто объемное, элегическое, похожее на балетное адажио (недаром мы слышим на синтезаторе тембры скрипок, а затем виолончели). Победили светлые, чистые образы. На этом можно было бы остановиться, если бы не сатирические страсти, которые так любит нагнетать Чекасин. Объектом его незлой иронии, как правило, становятся музыкальные штампы, свойственные массовой культуре. В данном фрагменте под обстрел взяты опереточно-шлягерные интонации, банально выпуклые, нарочито оглупленные. Следует признать, что пафос нигилизма Чекасина столь силен и активен, что слушателям иногда ничего не остается делать, как сопереживать отрицание. Как мы видим (а точнее, слышим), ансамбли, представляющие большие композиции, чаще всего не ограничивают себя какими-то стилистическими рамками. Адресуя свои послания слушателям, они стремятся расширить эрудицию, вызвать неожиданные ассоциации. Основной смысл их джазового действа - возникновение коммуникаций на основе вечной жажды всех людей ко всему новому, неизведанному. Владимир Фейертаг |
Alder / 2013-01-05 10:56:21 / Редакция № 5: 2022-12-19 06:08:14
