2 дня
О сайте
3 3 | С10 20623 007 1983, дата записи: 1983  |
Alder / 2013-01-05 10:04:54 / Редакция № 6: 2022-11-16 23:53:15
| 01 01.Largo. Allegro moderato 02.Scherzo. Allegro molto 02 03.Adagio 04.Finale. Allegro vivace Академ. симф. орк. Московской гос. филармонии Дирижёр Дмитрий Китаенко Звукорежиссёр С.Пазухин Редактор И.Слепнев На лицевой стороне конверта: И.Остроухов. Сиверко Оформление художника С.Нелюбина Цифровое издание MEL CO 0390 |
Alder / 2013-01-05 10:04:54 / Редакция № 4: 2021-01-05 15:32:57
| В сезонах 1902— 1903 и 1903 — 1904 годов в русской столичной печати мелькали анонсы о новой симфонии Сергея Рахманинова, исполнения которой, однако, не последовало. После революционного 1905 года, когда даже у далекого от политики композитора, тогда дирижера московского Большого театра, были столкновения с дирекцией, Рахманинов уезжает в марте 1906 года в Италию, затем отдыхает в Ивановке и, решив наконец распроститься с театром, получает отставку и поселяется в Дрездене. Оставив, несмотря на лестные предложения дирекции, работу, отнимавшую много времени, он хотел было взять на себя обязательство провести десять симфонических концертов и уже просил Глазунова относительно его Восьмой симфонии, а Римско-го-Корсакова относительно «Сказания о граде Китеже», но потом раздумал, очевидно, увлеченный новыми творческими планами. «Живем мы здесь, — писал Рахманинов из Дрездена, — настоящими отшельниками: никого не видим, никого не знаем и сами никуда не показываемся. Я работаю очень много и чувствую себя хорошо. Такая жизнь мне, на старости лет, очень нравится и вполне по мне сейчас». Именно в эту зиму с ноября 1906-го по февраль 1907 года была создана Вторая симфония. Хотя, возможно, работа началась еще весной, и не исключено также существование каких-то набросков 1902 — 1904 годов. «Работа идет, — читаем мы в письме Н. С. Морозову от 2 августа 1907 года, — ужасно тяжело и туго. Причиной этой медлительности является, кроме самой инструментовки, которая обыкновенно дается мне с трудом, и то обстоятельство, что симфония мною кончена только вчерне, а посему некоторые движения приходится еще вырабатывать». Симфония была готова только к концу 1907 года. После Второго фортепианного концерта (1901 г.) она обозначила новый, кульминационный этап в его творчестве, отмеченный обновлением его стиля. Со Второй симфонией, соч. 27 соседствует Третий фортепианный концерт, соч. 30. Между ними — «Остров мертвых» (по картине А. Бёклина, которую композитор видел в Дрездене), соч. 29, Первая фортепианная соната, соч. 28, «Литургия Иоанна Златоуста», соч. 31, а за ней Прелюдии соч. 32. Симфония, посвященная С. И. Танееву, впервые прозвучала 26 января 1908 года в Петербурге в концертах Зилоти под управлением автора, а затем 2 февраля в Москве. Ю. Энгель в своей рецензии назвал Рахманинова «достойным преемником Чайковского», хотя и отметил «многоречивость» сочинения. Римский-Корсаков, которому больше всего понравилось Скерцо (а также и Adagio), отозвался о симфонии как о значительном сочинении, которому, однако, не хватает цельности, связи между частями. Б. Асафьев касательно этой симфонии писал о «тяжелозвонкой риторике». Теперь эти упреки можно объяснить себе лишь новизной тематического материала. Симфония написана в период, когда после поражения революции 1905 года у значительной части интеллигенции, с одной стороны, усиливаются пессимистические настроения, с другой — поиски красоты, дарующей счастье и смысл жизни, которые многие видели в искусстве. И Рахманинов, «певец ужаса и трагедии» (Ю. Сахновский), отдал дань этой тенденции. Источником красоты для него была родная природа: вспомним такие его шедевры, как романсы «Сирень», «Здесь хорошо». К тому же пришедшая слава, уверенность в себе и своем искусстве, спокойное счастье семейной жизни в Дрездене — все это стало предпосылкой создания композитором самого светлого и оптимистического сочинения его в крупной форме. Первая часть симфонии начинается сумрачным вступлением Largo. Словно грозовые облака с гор, «ползут» короткие мотивы. В этой музыке есть что-то созвучное юношеской рахманиновской опере «Алеко», симфонической поэме «Утес»; сходный по характеру движения эпизод был и в средней части Второго фортепианного концерта. В главной партии, Allegro moderate — два тематических элемента. Первый — фон «колышущихся» наигрышей, «рисующих» бескрайние русские просторы. Этот тип аккомпанемента потом встретится в главной теме первой части Третьего фортепианного концерта. Второй элемент — мелодия, врывающаяся словно порыв ветерка. Ее «невесомость» подчеркивается отсутствием в ней звуков на сильной доле такта. Постепенно ее трепетные фразы перерастают в протяженный мелодический распев. После короткой драматической связки •ступает мечтательная побочная партия, за которой следует безмятежная, как зеркальная поверхность водной глади, заключительная тема. В разработке элегический напев скрипки соло чередуется с вздымающимися волнами мотивов вступления. Волнение нарастает, подводя к кульминации и трагическому спаду. Новая волна с тревожными перекличками валторн, труб и тромбонов, захватывающая начало репризы, со второй, еще более напряженной кульминацией и спадом, сменяется каким-то оцепенением, застылостью, когда вдруг снова всплывает светлое «вдение» побочной партии. Драматическая кода на интонациях вступления и главной партии представляет собой третью волну, прерываемую энергичными заключительными аккордами: страдания не преодолены, они «отстраняются» последующими картинами. Во второй части, Scherzo. Allegro molto, перед нами словно бы встает образ стремительной скачки по необозримой степи, напоенной ароматами трав. Вспоминается блоковское «наш путь степной». Но хотя и здесь набегают тени, хотя главная тема напоминает своим контуром излюбленную Рахманиновым мелодию "Dies irae", композитор дает тут антитезу блоковской строке с ее продолжением — «наш путь... в тоске безбрежной». Есть что-то «половецкое» в этой части, перекликающееся не только с Бородиным, но и с модным в то время «скифством», однако без акцентирования стихийности и варваризма последнего. Как эпизоды сложной трехчастной формы проводятся вторая тема (будто оазис у тихой речки) и третья — с вихревыми каноническими проведениями, в развитие которой вплетаются интонации вступления. Третья часть, Adagio, — еще одна изумительная картина родной природы, словно живописующая покрытую ковром цветов равнину, над которой повис бездонный купол неба. По настроению и живописным ассоциациям эта часть сродни средней час» Второго фортепианного концерта. Появляющиеся мотивы вступления здесь переосмысливаются: автор будто хочет сказать — перед лицом прекрасного мира природы забыты все сом-е--= и страдания. Большое нарастание и кульминация перед репризой— одно из самых замечательных в музыкальной литературе воплощений интенсивнейшего переживания счастья. Четвертая часть, Allegro vivace, — стремительный жизнерадостный финал. В его вступительных фразах можно узнать интонации тем второй и третьей частей. Главная партия заставляет вспомнить шум и суету карнавала. «Раскидистая» побочная партия близка лирике третьей части, и не случайно вслед за ней появляется начальная фраза Adagio. Набегающие «тени» (подобные романтическим «темам рока» ниспадающие гаммы, интонации вступления к первой части) не могут заслонить картины ликования и радости. Восторженным гимном красоте мира звучит побочная партия в репризе, растворяющаяся затем в стремительно несущемся потоке. Трудно поверить, что эта радостная сверкающая красками музыка создана человеком, который говорил: «Светлые веселые краски не легко даются мне», «Музыка — любовь, сестра музыки — поэзия, а мать — печаль». И. Слепнев Народный артист РСФСР Дмитрий Георгиевич Китаенко родился в 1940 году в Ленинграде. В 1963 году окончил Ленинградскую консерваторию по классу хорового дирижирования у Е. П. Кудрявцевой, а в 1966 году — аспирантуру Московской консерватории у профессора Л. М. Гинзбурга (отделение опер-но-симфонического дирижирования). Затем молодой дирижер был направлен на стажировку в Венскую академию музыки и изобразительного искусства, где занимался в 1966 — 1967 годах у X. Сваровского и К. Эстеррайхера. В 1969 году Дмитрий Китаенко завоевал вторую премию на Первом международном кое+курсе дирижеров, организованном в Западном Берлине Г. фон Караяном. С этого времени началась широкая концертная деятельность музыканта в СССР и за рубежом: с большим успехом он выступал в Австрии, Нидерландах, ФРГ, Польше, Болгарии, Венгрии, США, Италии, Испании, Франции. С 1969 года Китаенко дирижировал в Московском музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко (с 1970 года — главный дирижер). При его участии были осуществлены постановки опер «Кармен» Бизе, «Богема» Пуччини, «Пиковая дама» Чайковского, «Алеко» Рахманинова, «Мавра» Стравинского, «Июльское воскресенье» Рубина, балетов «Золушка» Прокофьева и «Прозрение» Буцко, возобновлена «Катерина Измайлова» Шостаковича. Китаенко участвовал в работе режиссера В. Фельзенштейна над спектаклем «Кармен» (оригинальная редакция) в берлинском театре «Ко-мише опер», в 1974 году руководил постановкой «Евгения Онегина» в оперном театре Брюсселя (Бельгия). С 1976 года Дмитрий Китаенко—художественный руководитель и главный дирижер Академического симфонического оркестра Московской государственной филармонии. В его репертуаре — произведения самых различных эпох и стилей: русская и западноевропейская классика, сочинения советских композиторов. |
Maximiljan16 / 2015-01-01 20:52:41 / Редакция № 1: 2018-01-22 17:48:20