Гений Коулмена Хокинса

English

Авторизация

№

Альбомы Комментарии Коллекция Произведения Этикетки Конверты Указатель Публикации Участники Форум

5 дней

О сайте

Гений Коулмена Хокинса

С60 26913 003

1988, дата записи: 16 октября 1957 г.

admin / 2011-10-30 11:12:14 / Редакция № 6: 2014-11-22 22:42:04

ГЕНИЙ КОУЛМЕНА ХОКИНСА

1. Я никогда не буду тем же / I'll Never Be The Same (Malneck - Signorelli - Kahn)
2. Ты - блеск / You're Blase (Hamilton - Civier)
3. Я гадал по Луне / I Wished On The Moon (Rainger - Parker)
4. Как долго это длилось / How Long It Has Been Going On (George and Ira Gershwin)
5. Как влюбленный / Like Someone In Love (Burke - Van Heusen)
6. Моя меланхолическая крошка / My Melancholy Baby (Norton - Watson - Burnett)

7. Злой ветер / Ill Wind (Arlen - Koehler)
8. В сочном тоне / In A Mellotone (Ellington)
9. Здесь нет тебя / There's No You (Durgom - Adair - Hopper)
10. Мир ожидает рассвета / The World Is Waiting For The Sunrise (Seitz - Lockhart)
11. Кто-то любит меня / Somebody Loves Me (Mac Donald - De Silva - Gershwin)
12. Блюз для Рене / Blues For Rene (Hawkins)

Коулмен Хокинс, тенор-саксофон, Оскар Питерсон, фортепиано; Рэй Браун, контрабас; Хэрб Эллис, гитара; Элвин Столлер, ударные.

Записано в Лос-Анджелесе 16 октября 1957 года.
Изготовлено по лицензии фирмы Polydor International GmbH, Hamburg.
Запись 1957 г.

Аннотация Алексей Баташев

Alder / 2013-01-05 11:05:45 / Редакция № 6: 2024-04-17 10:05:15

АОЛЗГ

Maximiljan16 / 2014-02-27 10:09:39

Maximiljan16 / 2014-02-27 10:09:48

ЛЗГ, 3.11.88. З 1675-о- 25000-

Коулмен Хокинс (1904—1969), бесспорно, один из самых знаменитых титанов джаза, что бы под этим ни понимать и по каким бы меркам ни судить, Пожалуй, никто из джазменов не оказывал столь продолжительного влияния на своих коллег, как Коулмен Хокинс.
В небольшом городке Сент-Джозеф на Среднем Западе, где родился Хокинс, никто не говорил об акселерации. Двадцатый век вступал в свои права где-то неподалеку, в Сент-Луисе, в Канзас-Сити, а тут еще продолжалось доброе старое время. Но у Коулмена все началось как-то очень скоро. Его мать, неплохо игравшая на органе, стала давать ему уроки фортепиано с пяти лет. В семь он начал играть на виолончели. В девять ему подарили на день рождения тенор-саксофон, и он влюбился в этот инструмент. В двенадцать у него пробились усы, и, еще не закончив школы, он вместе с большими подрабатывал в местных бэндах на танцах.
С тогдашней синкопированной модной музыкой Коулмен познакомился благодаря первым джазовым пластинкам. Классическую музыку он слушал в концертах, куда его водила мама. Он посещал музыкальную школу и колледж, старательно занимаясь не только практической игрой, но также и теорией, гармонией и композицией.
Когда ему было 17 лет, в их городок приехала с гастролями популярнейшая в то время блюзовая певица Мэми Смит. Услыхав как-то юного Хокинса, она пригласила его в свой оркестр, и Коулмен покинул родительский дом, став профессиональным артистом. Мэми хорошо платила своим музыкантам, и потому у нее собралась довольно сильная команда. Коулмен подружился с двумя трубачами — Джеймсом «Баббером» Май-ли и Джо «Крикетом» Смитом. Все трое постоянно музицировали, смело искали новое, каждый учился у другого. Музыканты осваивали здесь незнакомое еще искусство импровизации, игры без нот, развивали свою фантазию. Они были впереди очень многих. Возможно, в такого рода играх были зародыши будущих джазовых стилей. Через два года пути ребят разошлись. Майли стал главной фигурой в первом составе Дюка Эллингтона, Смит уехал в Нью-Йорк, вскоре получил приглашение на европейские гастроли и с ансамблем Фрэнка Уитерса давал концерты в Москве, Харькове, Киеве и Одессе, а Хокинса пригласил в свой оркестр Флетчер Хендерсон для выступлений в одном из лучших бродвейских танцевальных залов «Роузленд».
Коулмен Хокинс провел в оркестре Флетчера Хендерсона 11 лет, быстро став его ведущим солистом, да еще на инструменте, который был в джазе сравнительно редок. Хокинса можно считать тем музыкантом, который ввел в джаз тенор-саксофон. «Я лишь поставил тенор на принадлежащее ему место»,— сказал он однажды. Уже у Хендерсона сформировался характерный стиль Хокинса, обладающий рядом приметных черт. Прежде всего — звук и артикуляция. Хокинс начал с того, что заказал мундштук с более широкой пастью, подобрал более жесткую трость, отчего звук сделался полнее, мощнее и значительно лучше стал сливаться со звуком трубы или тромбона. Хокинс большое внимание уделял отчетливому произнесению каждой ноты, цепочки которых складывались у него в ясные по мысли фразы. Логику хокинсовских фраз цементировало четкое следование им гармонии темы, каждый аккорд которой он не ленился обыгрывать, показывая в мелодической линии и характер каденционных движений.
О том, что Старый Свет первым признал и оценил американский джаз, написано немало. Похоже, что и Коулмена Хокинса открыли в Европе. В начале 30-х годов в нескольких странах — Швеции, Франции, Финляндии, Англии — стали издаваться джазовые журналы. Их пронырливые, всезнающие корреспонденты немало сделали для распространения правды о джазе, уже начавшем обрастать какими-то невероятными легендами. Английская газета «Мелоди Мейкер» поместила ряд восторженных материалов о Хокинсе, который, узнав об этом, удивился и возгордился настолько, что решил поехать туда, где о нем так хорошо пишут. Прибыв в 1934 году в Лондон, Хокинс провел в Европе пять лет, главным образом в качестве солиста британского оркестра Джека Хилтона, но также выступая в Нидерландах, Франции, Швейцарии, Дании и Швеции. В середине 1930-х годов он был уже очень знаменит в Европе.
После начала войны Хокинс возвращается на родину и вскоре записывает пластинку, ставшую джазовым бестселлером. Это было исполнение баллады «Тело и душа». Хотя за время отсутствия Хокинса на американской сцене появились такие выдающиеся тенористы, как Хершел Эванс, Чу Берри, Бад Фри-мен и Лестер Янг, соло Хокинса поразило американцев. Было продано рекордное количество пластинок, соло было расшифровано, и ноты его изданы массовым тиражом. Сегодня его изучают на джазовых факультетах. Хокинс никогда не мог понять, почему этой вещи так повезло, ведь он играл ее так же, как и любую другую балладу, каждый раз по-иному, вовсе не пытаясь сотворить шедевр.
В 1940-е годы, будучи уже в большой славе, Хокинс стал водить дружбу с молодыми боперами, играл с ними и всячески их поддерживал. В отличие от многих своих коллег он сразу понял их новации, что не удивительно, поскольку бибоп многое унаследовал из его стиля. Вот и на этой пластинке, названной в оригинале «Гений Коулмена Хокинса», пятидесятитрехлетний корифей саксофона играет с молодежью. Трио Оскара Питерсона с Рэем Брауном и Хэрбом Эллисом, составившее ритм-секцию для саксофониста, находилось тогда в самом начале своего блистательного пути, всем им, в том числе и барабанщику Элвину Столлеру было по тридцать с небольшим. Для Питерсона, в ту пору многообещающего солиста, эта запись требовала аккомпаниаторского умения, что в джазе оказывается зачастую показателем более высокого класса. Ведь солист может подготовить основные моменты соло, его драматургию еще до записи или концерта, а аккомпаниатору импровизирующего солиста надо мгновенно реагировать, притом порой единственно верным образом, на все инициативы солиста. У Питерсона был к тому времени немалый опыт разного по стилю аккомпанемента звездам джаза в концертных программах Джей-Эй-Ти-Пи (Джаз в филармонии) Нормана Гранца. Поэтому этот диск раскрывает не только дарование Хокинса-солиста, но и талант Питерсона-партнера.
Несколько слов о содержании этого диска. Продюсер Норман Гранц задумал его в жанре «клубного» выступления, доставленного вам домой. Все вещи за исключением одной — в среднем и балладном темпах. В большинстве это популярные песни, мастерски «пропетые» хокинсовским саксофоном с его выразительной агогикой, проникновенным субтоном («Я гадал по луне», «Кто-то любит меня»), нежным и мужественным в нижнем регистре («Здесь нет тебя») и напряженно страстным вверху («В сочном тоне»). Последнее произведение, как и ряд других на этом диске («Как долго это длилось», «Как влюбленный»), входит в число лучших записей выдающегося музыканта. Для этого альбома, записанного, кстати, за одну смену, выбрано и несколько весьма редких пьес. Одна из них — «Блюз для Рене» — вовсе не блюз, а нехитрая детская песенка, которую Коулмен Хокинс посвятил одному из своих сыновей, которых он назвал французскими именами.
Алексей Баташев

mvaleryi / 2015-12-15 12:11:12 / Редакция № 1: 2020-04-04 16:15:50