5 дней
О сайте
24 4 | Д 04654-5 1958 |
admin / 2012-12-19 14:35:59 / Редакция № 7: 2016-03-07 09:04:54
| 1. 4-й концерт для ф-но с оркестром, соль минор, соч. 40 1 часть – Аллегро виваче 2 часть – Лярго 3 часть – Аллегро виваче 2. Рапсодия на тему Паганини, соч. 43 С.Рахманинов, ф-но Филадельфийский оркестр Дирижёры: Ю.Орманди (1), Л.Стоковский (2) Concerto No.4 for Piano and Orchestra in G minor, op.40 Rhapsody on Pagnini's Theme, op.43 Sergey Rachmaninov piano Philadelphia Orchestra, Eugene Ormandy conductor |
admin / 2012-12-19 14:35:59 / Редакция № 2: 2019-12-13 06:39:59
| Концерт №4 соль минор для фортепиано с оркестром, посвященной Н. К. Метнеру, создавался на протяжении многих лет (1014—1926). Впервые он был исполнен 18 мая 1927 года автором под управлением Л. Стоковского (Филадельфия). В дальнейшем произведение неоднократно перерабатывалось. Премьера концерта в окончательной редакции состоялась 17 октября того же года в Филадельфии , исполняли автор и Филадельфийский оркестр под управлением Ю. Орманди. Первая часть (Allegro vivace) начинается обычной для Рахманинова широкой патетической темой. Сопоставленная с ней вторая тема своим прихотливым мелодическим узором, изысканными гармониями и прозрачным изложением дает почувствовать некоторые черты позднего рахманиновского стиля. Благодаря этому, контраст мужественно-волевого и нежно-лирического образов (типичный и для предшествующих концертов Рахманинова) усиливается. В среднем разделе первой части драматический подъем приводит к торжественным мажорным фразам, как бы утверждающим победу неукротимого, беспокойного «духа исканий». Вслед за этим появляется варьированная вторая тема. Небольшая заключительная часть (заменяющая репризу) возвращает нас к первоначальной широкой мелодии, которая звучит теперь элегически мечтательно и умиротворенно. Вторая часть — Largo. В музыке сдержанного и несколько сумрачного характера ощущается богатство эмоциональных оттенков: то скрытая нежность, то вспышки драматизма, то грусть воспоминаний. Но во всей части господствует мерное, единообразное движение, которое по верному замечанию Н. Метнера напоминает шествие. Главная тема финала (Allegro vivace) соединяет в себе праздничный блеск и саркастическую насмешливость. С ней сопоставлен другой, типично рахманиновский образ — романтически пылкое утверждение красоты жизни. В финале стиль позднего Рахманинова проявляется в обилии острых, «токкатных» звучностей, в поразительном разнообразии и неисчерпаемой изобретательности фортепианного изложения. Рапсодия ля минор на тему Паганини для фортепиано с оркестром (1934) была создана за короткий срок. С. А. Сатина, близкая родственница Рахманинова, вспоминая о процессе создания Рапсодии, пишет: «Быстрота и легкость, с которой Сергей Васильевич сочинил и инструментировал эту вещь (семь недель), ее свежесть и вдохновенность показывают, как крепок и здоров был творческий дух в композиторе, достигшем шестидесяти одного года». Первое исполнение Рапсодии состоялось в ноябре 1934 года в Балтиморе, исполняли автор и Филадельфийский оркестр под управлением Л. Стоковского. В основу Рапсодии положена тема знаменитого паганиниевского каприса № 24 ля минор, который в свое время был блестяще разработан Листом и Брамсом. Рахманинов развивает тему в форме большого цикла вариаций; их характер, последовательность и группировку он подчиняет глубокому драматургическому замыслу. Об этом замысле отчасти свидетельствует письмо композитора к балетмейстеру М. Фокину в связи с намерением последнего сочинить на музыку Рапсодии балет. Рахманинов предлагает «оживить легенду о Паганини» — легенду, по которой драма и гибель великого скрипача объяснялась вмешательством «нечистой силы», завладевшей душой артиста. Неправильно было бы, однако, сводить содержание Рапсодии к этой конкретной программе, появление которой вызвано было прежде всего проектом балетного спектакля и желанием создать театрально-эффектный сюжет. Если исходить из музыки а также из типичных для Рахманинова идейных концепций, возможно, и это естественнее всего, более обобщенное истолкование Рапсодии. Музыка рисует трагедию артистически богатой личности. Ее жажде красоты, духовной свободы и могучему расцвету противостоит непобедимая злая сила; герой гибнет в единоборстве с этой силой, но его трагедия, его борьба говорят о величайшей ценности жизни, о могучей красоте романтических чувств и порывов. Вариации I—IV — начальный этап развития главного образа. Уже здесь кипучая, полная жизненной энергии тема Паганини омрачается зловещим предчувствиями. В VII вариации появляется тема средневекового напева Dies irae (здесь, как и в некоторых других произведениях Рахманинова, она символизирует роковую власть смерти). Вторжение этой темы предопределяет более мрачную окраску следующих вариаций (VII—X). Вариацию XI автор определяет как начало новой группы образов: здесь, по его словам, «переход в любовную область». Прозрачная, точно овеянная волшебным светом, музыка этой вариации служит введением к сдержанно лирическому менуэту (XII)—«первому появлению женщины». Музыка, то ликующая, то тревожно-сосредоточенная, приводит к лирической кульминации всего произведении — мелодически широкой XVIII вариации. Следующая XIX вариация, по словам автора,— «торжество искусства Паганини, его дй польское пиццикато». Вариации XX—XXIV, в которых осе более усиливаются зловещие мотивы, рисуют моменты высшего драматического напряжения и гибель героя. Д. Житомирский Сергею Рахманинову, русскому музыканту, в котором огромный творческий дар сочетался с блистательным талантом исполнителя, однажды был задай вопрос: кто является лучшим интерпретатором музыки — композитор или исполнитель? «Я затрудняюсь дать определенный ответ па этот вопрос,— сказал Рахманинов.— Может быть, есть основание предпочитать исполнение композитора-интерпретатора исполнению артиста, обладающего чисто исполнительским талан том, но я не считаю возможным категорически утверждать, что это неизменно бывает так или иначе, несмотря на факт, что два величайших пианиста — Лист и Рубинштейн — оба были композиторами. Что касается меня самого, — продолжал Рахманинов, — я чувствую, что если я интерпретирую свои собственные сочинения не так, как сочинения других. То это только потому, что свою музыку я знаю лучше. В качестве композитора я так много думал над ней, что она стала частью меля самого. . . Признание затрагивает самую суть вопроса. Автор скорее других может передать свое произведение во всей полноте его художественной эстетической ценности, приблизить нас к нему. К тому же у композитора-интерпретатора есть два очень важных свойства, которые далеко не в такой степени присущи артисту-исполннтелю. Первое на них — фантазия. «Я не хочу сказать, — пояснил Рахманинов, — что у артиста- интерпретатора нет фантазии, но вполне обоснованно предполагать, что композитор обладает большим даром фантазии, потому-что он должен сперва воображать, а потом творить и воображать с такой силой, что прежде, чем будет написана хотя бы одна нота, конкретная картина всего произведения должна ясно представиться ему. Его законченная композиция является воссозданием сущности этой картины в музыке». Второе, не менее важное свойство композитор интерпретатора — обостренное восприятие звукового колорита: каким бы прекрасным музыкантом ни был исполнитель, он никогда не может обладать талантом ощущения и воспроизведения оттенков музыкального колорита в той степени, в какой «по праву рождения владеет композитор» (Рахманинов). |
sergjazz / 2015-01-07 16:25:10 / Редакция № 2: 2021-03-20 23:15:09
Россия. Апрелевский завод. 1964-1989 (ВФГ «Мелодия») — 1964-1972. «Мелодия» — ГОСТ 5289-61